смахнуть со стола полой пиджака соус. (Кстати, ставьте вглубь стола.) Но его пластика естественна, а не театральна (как у истероида). И любит гипертим всех собак, но особенно дворняжек, на которых он похож.
С другими психотипами
С другими психотипами гипертимы легко уживаются. Рады общаться с человеком любого психотипа. Они доверчивы. И паранойяльный, и эпилептоид, и истероид, и другой гипертим легко находят в нем товарища. Паранойяльный быстро превращает его за мелкие подачки в служку. Эпилептоид мобилизует на дело, которое указала ему партия. И гипертим у них – охранник, водитель, солдат. Вспоминаются фильмы, в которых, как говорилось, красные комиссары ставили под ружье анархистов, и те умирали за дело, на которое им было в сущности глубоко наплевать. Истероид увлекает гипертимов фасадом – песни, походы, романтика. Тоже превращая гипертима в служку. Гипертим – осветитель, помощник режиссера. Гипертим с гипертимом треплются, быстро соображают на троих, но совместная целенаправленная деятельность у них не образуется.
Гипертимы могут войти в свиту какого-нибудь паранойяльного вождя, создавать массу и ореол. Но они, как и истероиды, перекочуют потом к сходному, а то и вовсе противоположному по духу вождю.
Если паранойяльный человек – катализатор, если эпилептоид – маховик истории и цемент человекоотношений, то гипертим – машинное масло. Можно сказать чуть иначе: паранойяльный – катализатор макросоциальных процессов, а гипертим – катализатор микросоциальных.
Справедливость
Гипертим примитивно-прямодушно справедлив. Разделить все поровну – и все беды пройдут. Он может впасть в гнев из-за несправедливости, которую он видит сию секунду. Герой актера Брондукова в «Осеннем марафоне», увидев, что пострадала женщина, заломил руку сначала одному воображаемому обидчику Аллочки (Нееловой), а когда оказалось, что не тот, заломил другому – этот? А в другую секунду, поглаживая живот, он может выпить с другим представителем несправедливости.
Гипертиму по большому счету «глубоко по фигу» справедливость или несправедливость. Но побузотерить насчет несправедливости он может. Среди гипертимов, впрочем, есть воры. Но они быстро оправдываются тем, что воруют у имущих: у неимущих что можно взять? Конфликты в борьбе за справедливость у гипертима бурные, но скоропреходящие. Они решительны в расправах, склонны к суду Линча.
Семья
Детьми гипертимы почти не занимаются. Дневники не проверяют, на родительские собрания не ходят. Свободу передвижения и отношений, в том числе сексуальных, не ограничивают. Ребенок учится жизни на собственных ошибках. В конфликтах детей учат своего давать сдачи, тренируют в боевых искусствах – надо уметь драться.
Жена гипертима – друг по выпивке. И дети, особенно сыновья. Он спаивает и малолетних. А чего, пусть пьют. Один раз живем.
Дети у гипертима тусуются во дворе вместе с курами. Они партнеры в домино, своровать вместе.
С семьей все же частые конфликты из-за склонности к развлечениям.
Секс
Секс у гипертима – без границ. Приемлет эротическое искусство, порнографию, все формы сексуальности, групповой секс, склонен к бисексуальности. Он и в сексе перпетуум мобиле. Один гипертим о себе сказал это, заменив в слове «мобиле» первые две буквы на «е». При этом нельзя сказать, что гипертим чтит просто секс. Он, если угодно, любит каждую женщину, с которой у него сексуальный контакт, он любвеобилен. Но искренне любя, он может наобещать, а она искренне в это поверит, а потом беременность, аборты или безотцовщина. В фильме «Вор» обаятельный гипертим с истероидными включениями Владимира Машкова учинил трагедию для сблизившейся с ним бесконечно милой женщины с ребенком. А Фанфан-Тюльпан быстро завербовался в армию, чтобы избежать возмездия со стороны крестьян за сексуальную шалость.
Здесь гипертим может рассматриваться как социальная опасность.
Глубина чувств и привязанность – это не гипертим, а психастеноид, эпилептоид.
Смена партнерш – без особой притязательности в отношении красоты. Часто это партнерши по случайной выпивочной компании. Изменяет жене, но тут же истово кается: бес попутал. Потом снова изменяет. Но и жене измену простит. Гипертимы вообще никого не осуждают, ни в чем не винят.
При этом, если истероидка изменяет с тем, кто восхищается ею, эпилептоид – с той, кем восхищается он, паранойяльный – с кем надо для дела, то гипертим изменяет с кем ни попадя. Понятно, что венерические заболевания в основном от гипертимов.
Революция и гипертим
В революциях и войнах гипертимы находят свое место. Их легко мобилизовать, подбить к борьбе «за правое дело». Увы, их несложно подбить и на мокрое дело. гипертим – частый участник революционных потрясений. Ему вообще-то глубоко наплевать на любую идеологию, но он возбудим, легко реагирует на сиюсекундную несправедливость. И когда этих мелких и тем более крупных несправедливостей много, он выходит под революционными флагами на улицу.
Срабатывает и его податливость к внушению со стороны авторитетных для него людей. И блатное «авторитет» возникло благодаря в значительной мере гипертимным блатнягам. Поэтому волевому организованному и организующему Троцкому не так уж сложно было создать Армию из гипертимов, которыми полна российская земля. А как сказал Жванецкий, «История России – это непрерывная борьба невежества с несправедливостью». И вот уже «мы красные кавалеристы, и про нас былинники речистые ведут рассказ…» Но и Махно пользовался этим, и разные атаманы. Много гипертимов было и среди белых.
Но гипертимы, в отличие от эпилептоидов, легко переходят из стана в стан. Они выпьют за новую власть (Король умер, да здравствует король!) и будут крутиться у новых кормушек.
Романтичность
Как и истероиды, гипертимы – романтики. В силу их неприхотливости в быту они легко переносят трудности похода. Так что они тоже едут за туманом и за запахом тайги. Рубят хворост, жгут костры, пьют водку и поют песни. При этом они ищут общения, в отличие от шизоидов, которые ходят в походы, чтобы уйти от общения с обыденным окружением.
Гипертимы – романтики. Любят походы. Рубят хворост, жгут костры, пьют водку и поют песни.
Гипертимы не прочь нацепить лейблы или предложенную им символику в виде звезд, а то и свастик, но не стремятся создать свою.
Конформизм-нонконформизм
Гипертим в основном конформист. Он быстро соглашается, поддаваясь внушению со стороны лидера, с любой точкой зрения. Но он склонен к хулиганским выходкам, нарушению общепринятых норм, если его на это настраивает компания. Он может присоединиться к эпатирующим общество паранойяльно-истероидным акциям. Поддерживает эпатажные выходки веселым подсмеиванием и хохотом.
Не мстителен
Нет-нет, если обидчика встретит, то пнет его, выскажет все, что думает. Но так, чтобы специально организовывать, плести интригу, – этого не будет.
И в целом гипертимы не злопамятны, хотя и добро не помнят все время напролет.
Дружба, компании
Гипертим – человек компанейский. Он часто душа компании. Он равно общается со всеми и с каждым, кто его слушает. При этом компании пьющие. Он друг каждому и каждого считает своим другом – стоит поговорить пять минут.
У гипертима много старых друзей и много новых. (У паранойяльного много новых и мало старых, а у эпилептоида мало старых и мало новых.) Но все связи у него поверхностные. На уровне бытовых вопросов. Забить козла. Вместе поесть, выпить, закусить или хотя бы просто выпить без закуски.
Гипертим не делит людей на друзей и врагов. Ему чужда классовая и расовая ненависть, он и не антисемит по натуре, склонен дружить с людьми разных национальностей, но его можно завести и направить на расовые распри.
Гипертим может быть и интеллигентным человеком, если изначально подпадает под влияние интеллигентной компании, в которой он пасется. Литературный пример – Валька Вайнгартен из «За миллиард лет до конца света!» Стругацких.
Гипертим не выясняет отношений, он вместо двух старых друзей заведет сотню новых. И для него, как и для паранойяльного, хотя и по другим мотивам, новый друг лучше старых двух. Нет, для гипертима новый друг лучше даже десятка старых. Ведь новый охотнее с ним потреплется.
Коррекция
Чтобы гипертима спасти, его надо пасти. Спасти от случайных мелких неприглядных поступков, от проявлений неблагодарности с его стороны. Ему надо напоминать, удерживать, стимулировать… Тогда он будет хорошим членом общества. Гипертимов достаточно много. Процентов 15. Женщин и мужчин приблизительно поровну. Так что это важно – ладить с ними. Если я имею дело с гипертимами, то поручаю дело сразу пяти гипертимам. Один из них все же, может быть, и сделает. Но на других, которые не выполнили обещанное, я не обижаюсь.
Чтобы гипертима спасти, его надо пасти. Ему надо напоминать, удерживать его, стимулировать…
Но и сам гипертим может над собой трудиться. Не олигофрен же. Мы, гипертимы, учтем все свои минусы, компенсируем их своими плюсами. Будем вести записи-напоминания. Более тщательно проводить нравственно-психологический анализ ситуаций. Скрупулезно следить за своими долгами. Скажем себе, что порядок для нас легко соблюдать, и будем соблюдать. С большим чувством ответственности отнесемся к сексуальным связям. Будем не только отзывчивыми, но и чувствительными к состоянию людей. Осторожнее с враньем. Ну и так далее по тексту всей главы.
Шизоид
Мы уже так много наговорили о шизоиде в предыдущих главах, что сейчас достаточно, кажется, собрать все это воедино, и портрет готов. Ну вот и соберем, и тогда не будет обидно за этот интереснейший психотип. А чтобы он встал перед нами во весь свой гигантский умственный рост, мы что-то добавим. Да и вдруг в нашей дифференциальной диагностике что-то упущено.