Предметная неаккуратность у шизоида временами переходит в физическую нечистоплотность.
Сон, как упоминалось, у шизоидов часто инверсирован: спят днем, работают ночью. Днем шизоиды испытывают сонливость: дневная деловая жизнь требует больших затрат энергии. А ночью шизоидам хватает их малой энергетики, чтобы много работать – читать, писать. А если не удается поменять режим работы на ночной, то ночью к бодрствованию трудно перейти даже по необходимости. И если продолжить тему «телефон», то шизоид обычно не реагирует на ночные телефонные звонки, если они не по службе, а по душе. Но и на важные звонки отвечает невпопад – он сонлив. А если сидит, пишет, но не для того ведь, чтобы отвечать на звонки. Тогда может и не взять трубку или отвечает с неудовольствием.
Шизоид не умеет готовить. Если он в семье и его кормят, то он не слишком разборчив, не гурман, не придает значения тому, насколько вкусно приготовлено; это же не духовная пища. Вкуснятину любят истероидки. Еще хуже, если он один. Питается всухомятку, а это гастриты, язва.
Физиологическое и психическое здоровье
Изначально у шизоида много мелких или более крупных телесных несовершенств, которые обусловливают его комплекс неполноценности. Близорукость, астигматизм, неправильный прикус, плоскостопие, плохая кожа, худоба, анатомическая диспластичность, дизартрия, гнилые зубы, вегетососудистая дистония…
Шизоиды спиваются и впадают в хронический алкоголизм. Спиваются в одиночестве и в компании интеллектуальных собутыльников.
Из неврозов – неврастения (вялость, слабость, нарушения сна, раздражительность, головные боли). И ипохондрический невроз (кажется, что болен чем-то серьезным, проверяется). В особенности в период, когда вся научно-популярная медицинская литература была напичкана высказываниями о вреде онанизма. Все искали тогда у себя симптомы последствий онанизма. Но шизоиды – больше всех.
Ценностные ориентации
Ценностные ориентации у шизоидов самые разнообразные. Но они прежде всего в области теории. А по отношению к чему теория – это уже вопрос второй. Философия, математика, частные науки… Теоретическая этика. Скорее эстетика, чем искусствоведение. Но скорее искусствоведение, чем собственно искусство. Они скорее музыковеды, чем музыканты. Могут быть и музыканты. Но не эстрадные. Шизоиды интересуются сложной, серьезной музыкой. Классической или современной, но серьезной. Они философы, на основе работ которых строится политика, но не собственно политики.
Не ставит целей
То, что шизоид не наводит порядок, а плывет по воле волн своего творческого беспорядка, тесно сопряжено и с тем, что он не ставит целей и не достигает их. Ему интересно – он что-то делает. Это что-то может оказаться продуктивным, тогда он напряжется и поставит какую-то цель. Все опять по преимуществу. Какие-то мелкие цели он все же ставит, нельзя же совсем вот так вот без целей. Но он не ставит больших долговременных целей. По сравнению с паранойяльным шизоид – человек вовсе безвольный. Даже по сравнению с истероидом существенно менее волевой.
Шизоиды не вырабатывают программу действий, а творят себе свободно, как бог на душу положит. Шизоида интересует процесс, а не результат. Он может копаться в теме, в книгах, в бумагах, в проводках, комбинируя, перестраивая, любуясь, делая выписки, теряя их, снова воспроизводя. Он забывает о времени.
Шизоида интересует процесс, а не результат.
Для дифференциального диагноза припомним: психастеноиды мучаются и долго не могут выработать программу действий. Истероиды и эпилептоиды придерживаются программ, выработанных другими людьми. Причем истероиды мечутся от программы к программе, а эпилептоиды придерживаются консервативно раз и навсегда выработанной программы.
Если шизоид не ставит целей, то тем более у него нет миссии мессии – той, что у паранойяльного. Ему спокойней и около него спокойней в этом плане.
Можно сказать даже, что у шизоида (как и у гипертима) поведение не волевое, а полевое, то есть они в своей деятельности зависят от того, что попадает в поле их внимания. У истероида оно все-таки уже волевое. У эпилептоида определенно волевое, а у паранойяльного и того больше.
Космополит
Шизоид не эпилептоид, и для него чувство родины менее значимо, чем принадлежность к мыслящему человечеству. Он легко переедет в другую страну, где ему дадут простор для творчества. Ему важнее наука генетика, чем генетическое сельское хозяйство в своей стране. Важнее физика, чем создать ядерное оружие или предотвратить его создание для пользы своей державы. Эти могут переехать в другую страну. Но не лишь бы платили. А лишь бы дали позабавиться наукой, чего им на родине не всегда обеспечивают. Прагматичные американцы, а теперь уже даже и страны третьего мира переманивают шизоидов. И вот они уже «предатели», безродные космополиты, отщепенцы.
Понятие греха
Понятие греха у шизоида практически отсутствует. Он все подвергает критике, сомнению, он скептик. Он ни во что не верит без проверки, без научного осмысления. Знает он много, так что на любые запреты у него найдутся психологические отговорки-объяснения. А грех – это нарушение запрета, по отношению к которому нет критического осмысления. Поэтому и любые сексуальные вольности умозрительно им одобряются, это эксперимент на себе. И любые научные риски. Клонирование. Трансплантология. Их открытия в области атомной энергетики мы уже расхлебываем.
При всем этом шизоид не кается, потому что любые свои действия он не считает грехом.
Мышление
Мы поняли, что эпилептоид не видит альтернативных вариантов. Те программы, которые ему даны паранойяльными, он принимает и потом становится закрыт к мыслям со стороны. И у паранойяльного та же узость, но по отношению к втемяшевшейся ему своей мысли. Гипертим в этом отношении более свободен, он может принять альтернативы. Но они у него заимствованные. А шизоид сам порождает все альтернативы. У шизоида в его размышлениях появляется много альтернативных вариантов. Он их не отбрасывает, а развивает. Если что-то противоречит его первоначальной мысли, он скорее заинтересуется противоречием, чем защитой этой первоначальной мысли. При этом ни гипертим, ни шизоид сильно не мучаются в выборе той или иной альтернативы. Мучается психастеноид, видя множество вариантов, не зная, какой предпочесть, а остановившись на каком-то, все равно сомневается, правильно ли сделан выбор.
Если у паранойяльного в ходу софизмы (осознанные мыслительные подтасовки), то у шизоида скорее паралогизмы (неосознанные подтасовки). Или даже нет, это больше похоже на любование противоречием: с одной стороны… с другой стороны…
У шизоида процесс мышления свободный; он творит, как птичка поет, бессистемно, он как бы парит на абстрактной высоте. Разовьем ранее высказанную мысль, что человеку с шизоидным складом нравится больше сам процесс мышления, чем результат (паранойяльному важен результат, а не процесс). Вот шизоид начал работать по замыслу своего руководителя. И вдруг возникло противоречие между альтернативными вариантами, он разрабатывает противоречивые мысли с интересом, интересуется побочными продуктами своей работы. «Побочные» продукты он не отбрасывает, даже если они противоречат его целевой идее, ведь именно они, может быть, окажутся более продуктивны в других отношениях. Он развивает их, копается в подробностях. Закапывается в мелочах. Забывает о цели.
К результатам своего мышления он относится более или менее бесстрастно. В юмористическом виде это отобразил Гоголь в «Мертвых душах». В конце поэмы у него появляется доморощенный философ Кифа Мокиевич. Не хочу отыскивать для точности цитату. А в памяти у меня осталось примерно следующее. Кифа Мокиевич задался вопросом: а что если бы слоны в яйцах рождались, чай скорлупа толста была бы, пушками не прошибешь, новое огнестрельное оружие надо…
Шизоид разрабатывает свои мысли подробно, в мелочах, в отличие от паранойяльного. Но они менее «причесаны», чем у психастеноида, менее систематизированы. Зато более богаты, разнообразны.
У шизоида велик разброс в его ассоциативных рядах. В главе о паранойяльном мы писали, что шизоид на слово «верная» даст не стандартное «жена», а неожиданное «гибкость», «ветреная», «масть», «эмоция», то есть связи между вспомнившимися словами рыхлые, нежесткие. И на том или ином основании («верная гибкость» – не подводящее человека качество, «верная масть» – в картах, «верная эмоция» – то есть адекватная, «ветреная» – в противовес «верная») таких ассоциаций шизоид набросает вам великое множество.
Мышление его похоже на рябь и зыбь. Оно бессистемно. Если это акцентуация, то можно сказать, что у него каша в голове. В качестве штриха к портрету припомним, что у него каша и на голове, и во рту.
У шизоидов каша на голове, в голове и во рту.
Мышление у шизоида – «везде». Оно нецеленаправлено. Он глубоко размышляет по поводу всего, что попадет в его поле зрения. Попало в поле зрения яблоко, которое упало на землю, – рождается мысль о всемирном тяготении. Выплеснулась вода из ванны при погружении в нее «моего тела» – возникла мысль о том, как решить вопрос о содержании золота в тиаре тирана. Можно сказать, что у шизоида не только поведение не волевое, а полевое, но и мышление. Он в своем мышлении зависит от того, что попадает в поле внимания.
Шизоид мыслит, как мы отфиксировали, с помощью карандаша и бумаги, ему больше ничего часто и не нужно. Записать мысль. И все. Достаточно. Вроде бы только мысль. Что она? Вот если бы механизмы какие-то материальные. Да, но… если это мысль, что кинетическая энергия равняется массе, умноженной на скорость света в квадрате, то она может сдвинуть горы. И не фигурально, а буквально. И для создания этой мысли достаточно карандаша и блокнота.