В силу сказанного понимание того, как организованы движения человека, чрезвычайно важно не только для психологической теории, но и для практики, в том числе коррекционной.
Заслуга разработки теории организации движений человека принадлежит А.Н. Бернштейну, российскому психофизиологу. Он не только создал и применил новые методы исследования (кимоциклографию и циклограмметрию), с помощью которых изучал движения человека в различных видах деятельности (трудовой, спортивной и т. д.), продолжая развивать идею И.М. Сеченова об активной природе психической деятельности, а также идеи эволюционного развития нервной системы и психики, но и предложил собственную концепцию построения движений.
Исходя из представлений о единстве фило- и онтогенеза (исторического и индивидуального развития), А.Н. Берн-штейн экспериментально обосновал существование пяти уровней управления движениями в виде иерархически организованных структур мозга.
1. Уровень тонуса (А) отвечает за осанку, силу.
2. Уровень синергий (содружественных движений) (В) отвечает за согласование всех мышц при выполнении элементарных движений.
3. Уровень пространства (С) отвечает за освоение пространственного поля: за усвоение целенаправленных переместительных движений, точность, меткость, переключаемость, гибкость, маневренность.
4. Уровень действий (D), когда предмет используется как орудие действия.
5. Высший кортикальный уровень символических координаций и психологической организации движений (Е) обеспечивает осуществление устной речи, письменное изложение мыслей, импровизацию движений.
Участие этих уровней в управлении речью может быть проиллюстрировано примером письма. Высший символический уровень Е психологической организации движений способствует решению задачи «изложить определенную мысль». Для ее решения необходимо владеть определенным словарем, знать буквенный состав этих слов и уметь их написать. Этот акт обеспечивает деятельность предметного уровня D. Уровень пространственной организации движений С определяет движения руки и пишущего инструмента в пространстве (письмо по линейке). Уровень синергий В обеспечивает согласование работы мышц, за счет чего почерк приобретает свой специфический облик, округлость, скорость. Уровень А регулирует мышечную возбудимость и тонус.
Поскольку двигательный аппарат человека имеет много степеней свободы (например, рука, начиная от ключично-лопаточного сочленения, имеет 33 степени свободы, что обеспечивает возможность чрезвычайно разнообразных движений и поворотов), каждый новый уровень управления им вносит дополнительные ограничения, позволяющие в итоге достигнуть высокой степени их дифференциации. Эта дифференциация обеспечивается с помощью механизмов активного процесса торможения, открытого И.М. Сеченовым.
Н.А. Бернштейн сформулировал понятие и ввел термин «модель потребного будущего» или «модель будущих результатов», что близко к понятию «акцептор результатов действия», введенному в употребление другим выдающимся отечественным ученым-физиологом, учеником И.П. Павлова П.К. Анохиным. Этих ученых объединяет не только сходство ряда положений, которые они отстаивали, но также системный подход к описанию работы мозга и то особое значение, которое они придавали активному характеру человеческой деятельности.
Кроме выделения характерных только для человека механизмов планирования будущего действия, они предложили механизм контроля достижения желаемого результата с помощью механизмов обратной связи, или так называемого рефлекторного кольца. Он заключается в том, что после оценки реальных результатов произведенного действия происходит его поправка в зависимости от того, насколько это действие отклонилось от заданного плана.
Н.А. Бернштейну удалось также показать, что достижение однозначного соответствия результата движения требованиям цели двигательной задачи осуществляется не путем повторения одних и тех же команд в разных условиях движения, а с помощью сопоставления реального движения с моделью потребного результата. То есть человек непрерывно и вариативно решает разные задачи, производя непрерывную коррекцию движений, добиваясь заданного (постоянного) результата. Этот феномен каждый раз заново решаемой двигательной задачи и приобретения соответствующего навыка Н.А. Бернштейн назвал «повторением без повторения». Значение выявленной закономерности для педагогики, в том числе для коррекционной деятельности, заключается в том, что необходимо добиваться постоянства результата, а не способов его достижения. (В качестве иллюстрации можно привести разрешение левшам писать левой рукой. При ориентации на постоянство способов достижения результата это было бы невозможно.)
Сравнительное исследование двигательной сферы более 700 дошкольников в логопедических и массовых детских садах было проведено Т.С. Овчинниковой (1994). Исследованию с помощью шкалы оценки моторики Н.И. Озерецкого были подвергнуты:
– уровень развития качеств движений – силы, выносливости, гибкости, ловкости и быстроты;
– моторная обучаемость по показателям степени сформированности двигательных навыков и техничности выполнения таких движений, как бег, ходьба, прыжки, метание, лазание;
– характеристики движений общей, ручной, мимической и артикуляторной моторики;
– полноценность функционирования различных уровней управления движениями (по Н.А. Бернштейну).
Методика впервые была предложена автором в 1923 г. и представляет собой последовательность испытаний, позволяющих оценить динамическую координацию, скорость, силу движения, синкинезии и статическую координацию. На сегодняшний день это одна из немногих отечественных методик, широко используемых в зарубежной психодиагностике.
Оказалось, что воспитанники логопедических детских садов отстают от сверстников без нарушений речи только по показателям ловкости и быстроты, делая в 2–4 раза больше ошибок при выполнении заданий. Н.А. Берн-штейн под ловкостью подразумевает способность справиться с двигательной задачей и подчеркивает, что для ее обеспечения «необходима всегда совместная, слаженная работа по меньшей мере двух уровней, подчиненных один другому». Он выделяет качественную сторону ловкости, определяемую соответствием результата тому, «что нужно», и количественную – определяемую точностью движений. Очевидно, что качество речи в значительной степени зависит именно от ловкости.
Моторная обучаемость у детей с нарушениями речи оказалась значительно ниже по качественным показателям, чем у их сверстников из массовых детских садов. Во всех основных движениях (беге, ходьбе, прыжках, метании, лазании) в наибольшей степени у них страдают ритмичность, способность удерживать заданный темп и координация движений. В освоении технических навыков они отстают от своих здоровых сверстников на 1,5–2 года.
Сравнение движений разных моторных групп подтвердило, что дошкольники с нарушениями речи отстают во владении ими от своих сверстников без нарушений речи, но в наибольшей степени (почти в 2 раза) отставание наблюдается в отношении артикуляторных движений.
Составляющие методику Н.И. Озерецкого тесты позволяют судить о степени сохранности у детей с нарушениями речи различных уровней управления движениями (по Н.А. Бернштейну):
• непроизвольная регуляция тонуса, статическая выносливость и координация – об уровне А;
• выразительные движения, мимика, пантомимика, пластика, двигательные автоматизмы – об уровне В;
• согласование двигательного акта с внешним пространством при ведущей роли зрительной афферентации – об уровне С.
Результаты такой оценки представлены в табл. 2. Они позволяют говорить о недостаточном функционировании всех анализируемых уровней управления движениями у детей с нарушениями речи. Выявленное преобладание нарушений элементарных движений (уровень А), позволяет говорить о недостаточной сформированности у них двигательного анализатора в целом. Рассогласование степени владения различными двигательными навыками позволяет говорить о сложном и неоднозначном характере их взаимодействия. Обращает на себя внимание, что наибольшие трудности у детей с речевыми расстройствами наблюдаются при выполнении сложнокоординированных движений, что проявляется в синкинезиях, недостаточной автоматизации движений, низкой обучаемости, меньшей выразительности движений и мимики. Поскольку развитые психомоторные навыки являются одним из важнейших условий, обеспечивающих полноценное протекание актов коммуникации, в том числе с участием речи, дети с речевыми нарушениями нуждаются в развитии этих навыков как одной из ведущих коррекционных задач.
Таблица 2
Состояние уровней построения движений (по Н.А. Бернштейну) детей с речевыми расстройствами и детей без нарушений речи (в баллах)
С давних времен внимание специалистов привлекали двигательные нарушения, наблюдающиеся при заикании. Многие исследователи относят заикание к специфическим дискинезиям центрального происхождения (Б.И. Шостак, 1967; М.И. Мерлис, 1970; Г. Рилей, Д. Рилей, 1980; Н.А. Рычкова, 1981, 1984; Г.А. Волкова, 1994; В.М. Аристов, 1985; Л.И. Белякова, И. Кумалья, 1985 и др.).
Хорошо известно определение, данное И.А. Сикорским: «…Заикание есть внезапное нарушение непрерывности артикуляции, вызванное судорогой, наступившей в одном из отделов речевого аппарата как физиологического целого» (2005. С. 10). Он же детально описал варианты судорог как одного из ведущих симптомов расстройства. Прямо или косвенно предполагается, что существует определенная зависимость степени речевого дефекта при заикании от состояния двигательной сферы в целом. Именно на таком предположении основано широкое применение при лечении заикания специальных гимнастических упражнений (логопедической ритмики) (Н.С. Самойленко, 1939; В.А. Гринер, 1958; З. Матейова, С. Машура, 1984; Е.В. Оганесян, 1981; Н.А. Рычкова, 1984; Г.А. Волкова, 1985), а также противосудорожных средств.
Проводились электрофизиологические исследования судорог, наблюдающихся при заикании (Л.И. Белякова, 1981; Н.Т. Синицина, 1983). Однако этот вопрос до сих пор остается дискуссионным. Единого мнения о конкретных механизмах взаимодействия моторного анализатора и речи пока не существует. Так, например, Э. Фрешельс рассматривал заикание как некоторую универсальную форму нарушений движений, которая может проявляться не только в разговоре, но также «при письме, игре на рояле, игре на скрипке и трубе» (1931. С. 101).