Признаком слабости, кстати, в этом случае, будет как раз страх обращаться за помощью.
В общем, не все здесь просто, как дважды два, но такова жизнь – не всегда в ней есть простые и четкие схемы. Кроме того, надо учитывать, что нельзя делать выводы по одному случаю – точно так же, как нельзя, например, строить график по одной точке. Нужно еще несколько точек, иначе график будет бесполезным.
Поэтому предлагаю считать так – если из десяти случаев столкновения с житейскими проблемами человек восемь раз справился самостоятельно, то, пожалуй, мы можем назвать его сильным. Если же восемь раз не справился – слабым.
Так что давайте фиксировать – слабые люди не умеют справляться с житейскими проблемами самостоятельно. Сильные умеют. Потому-то их и называют слабыми или сильными (соответственно).
Ольга задумалась – она подняла глаза к потолку и, видимо, что-то подсчитывала.
– Ну, – наконец сказал она, – насколько я могу судить, я очень сильный человек. Если пользоваться вашей схемой, то из десяти случаев я справляюсь с одиннадцатью.
Я улыбнулся:
– В нашем деле чувство юмора переоценить невозможно, хорошо, что вы так к этому относитесь.
Ольга тряхнула кудрями:
– Про силу и слабость я поняла, а что насчет мужчин? Почему им не нравятся слабые женщины?
– А вы не догадываетесь?
– Догадываюсь, но все же хочу услышать от вас. Проверить свои догадки, так сказать.
– Хорошо.
Мужчины против слабых женщин
Итак, мы договорились использовать прилагательные «сильный» и «слабый» применительно к человеку, чтобы показать – умеет он справляться с жизненными проблемами или нет.
И вот что у нас получается – когда женщина говорит, мол, я хочу быть слабой, это переводится так: «Я не хочу решать свои житейские проблемы». Прямо как в известной шутке: «Я ничего не хочу решать, я девочка, я хочу платьице».
Посмотрите на это глазами мужчины – ему теперь надо жить и свою жизнь, и жизнь этой женщины.
Возьмем такую ситуацию: женщине нужно отвезти автомобиль на техобслуживание. Она говорит: «Я не знаю, как туда доехать». Мужчина ей отвечает – воспользуйся навигатором, включай, вводи адрес и езжай. На что она: «Я не знаю, как работает навигатор».
Совершенно понятно, что она боится техосмотра, как гипотетический человек из примера выше боялся вернуть обувь.
И вот этот страх и означает, что мы имеем дело со слабым человеком.
Хочу подчеркнуть и выделить большими буквами – разумеется, я не о том, что мужчине не надо помогать женщине, с которой он живет в браке.
Я говорю о другом. Тяжело жить жизнь свою и чужую одновременно. Конечно же, время от времени это нужно делать, для того брак и затевается – чтобы рядом с вами был человек, который может вам помочь.
Но не каждый же день!
Давайте развернем ситуацию. Представьте себе, что есть мужчина, который собирается на работу и говорит жене: «Погладь мою рубашку». Жена в это время, например, готовит завтрак детям. Она говорит, мол, у нас есть утюг, возьми и погладь сам. А мужчина ей – я не умею гладить.
Как женщина отреагировала бы на такую его реплику? Уверен, не очень положительно.
А почему? Потому что теперь ей к завтраку нужно еще и рубашку погладить, а хуже всего то, что это нужно сделать одновременно.
Это и значит – жить свою и чужую жизнь одновременно.
Конечно, в каких-то случаях она погладит эту рубашку. Но если таких случаев будет, допустим, восемь из десяти, наша гипотетическая жена смело может считать своего мужа слабым человеком. И возможно, всерьез задумается о разводе.
Вот почему мужчины не любят слабых женщин. Слишком тяжело жить и свою жизнь, и жизнь ее.
Я подчеркну еще раз – совершенно нормально помогать друг другу. Ненормально заставлять человека делать за вас все или почти все.
Если женщина спит, а младенец заплакал, – нормально, если к ребенку встанет мужчина, даже если ему завтра на работу. Младенец – общий, значит, заботы общие. Кроме того, успокоить малыша, если он не голоден, можно без специнструментов и спецнавыков, а женщина и без того вымоталась, пусть отдохнет.
Если женщина не может в Интернете найти адрес сервис-центра – ненормально срываться с работы и везти ее. Потому что поиск адреса не требует спецнавыков и специнструментов.
Все, что я хочу сказать, можно обобщить так: важно быть самостоятельным. Для мужчины и для женщины. Если один из партнеров несамостоятельный, то второго это некоторое время может даже умилять. Но на длинной дистанции эта несамостоятельность только напрягает.
Ольга слушала внимательно, но, когда я закончил, тут же выпалила:
– Но я-то не такая! Я никогда не заставляю решать мои проблемы. А если я обращаюсь за помощью, то только там, где сама действительно не справлюсь. То есть, как вы говорили, я не слабая, я сильная. Что же мужчин не устраивает?
– Дело не в силе, – ответил я. – Дело во властности. Когда говорят, что женщине нужно быть слабой, имеют в виду совсем другое. Говорят, что женщине не нужно быть властной.
– Это очень интересно, – протянула Ольга, как будто догадываясь о чем-то. – Расскажите-ка поподробнее…
Властность и сила
Давайте снова определимся с терминами. Власть – это возможность навязать свою волю, принудить кого-либо к чему-либо. Ключевое здесь – возможность к принуждению. Принуждать можно по-разному – угрозой, прямым насилием, шантажом.
Но – и это любопытно – не обманом или соблазнением. Власть напрямую связана именно с принуждением – то есть силовым давлением.
Властность – это склонность приказывать, принуждать человека к чему-либо.
Отношение к властному человеку простое – его не любят. Сильного любят, властного – нет.
Почему любят сильного? Потому что на него можно опереться. Например, если женщина сильная, мужчине не страшно уезжать в командировку. Он точно знает, что, если возникнет какая-то трудность, женщина сможет с нее справиться, пока он далеко от дома.
С такой женщиной не страшно. Вот только представьте, что будет со слабой женщиной, если ее мужчина, например, сильно заболеет и на полгода утратит дееспособность?
Это ведь будет ад и для него, и для нее.
А сильная женщина с этой ситуацией справится. Разумеется, ей она не будет в радость, но и адом не станет.
Ровно то же самое и в обратном случае. Если мужчина сильный, то рядом с ним спокойно. Если он крепко стоит на ногах, то, например, болезнь жены не опрокинет его навзничь. Он справится и с собой, и с болезнью.
Так что сильных людей – любят.
А вот властных – избегают.
Почему? Потому что рядом с властным человеком тяжело. Он подавляет.
Властный человек знает, как правильно говорить, действовать, думать. И ладно бы он просто знал. Он еще принуждает всех окружающих так говорить, действовать и думать.
Тот мужчина, с которым встречалась Ольга в юности, как раз был властным. Ольге было с ним некомфортно, но она была молодой и еще не умела себя отстоять и выйти из таких ядовитых отношений (а они были именно что ядовитыми).
Никто не любит властных людей. Представьте себе, что мужчина приходит к женщине и говорит: «Так, дорогая, ты неправильно одеваешься, неправильно себя ведешь, смотришь не те программы, читаешь не те книги. Вот что я тебе скажу – с этого момента никакого Интернета, никаких сериалов (они разлагают твою неокрепшую личность), книжки ты будешь читать только те, что я тебе дам, косметика будет только по моему разрешению, в соцсетях ты ничего не будешь размещать и т. п.».
Какая женщина в этом момент обрадуется? Никакая!
Ведь каждая понимает: сейчас он вот так говорит, а потом начнет и действовать – наказывать за ослушание. Он порвет книгу, удалит аккаунт, выбросит косметику и т. д.
Вот поэтому властность никому не понравится.
И на то есть серьезная причина – потребность человека в автономии. Нам, людям, очень важно принимать самостоятельные решения. Принимать и претворять их в жизнь. Это серьезная психологическая потребность (наряду с потребностью в компетентности и потребностью в причастности; подробнее об этих потребностях смотрите в конце главы).
А когда нам это запрещают, когда навязывают свои решения и принуждают их исполнять, нам это категорически не нравится. Протест рождается просто на рефлекторном уровне.
На эту тему было много психологических исследований, самое показательное, пожалуй, исследование в доме престарелых [1].
Суть эксперимента была проста: одной группе стариков четко проговорили, что у них есть выбор, какое растение держать в комнате и что с ним делать и когда ходить на кинопросмотры в холле (и ходить ли вообще). А второй группе стариков сказали, что у них в комнате будет растение и что кинопоказы будут по вторникам и четвергам.
Обратите внимание – второй группе ничего не запрещали. Просто не подчеркивали, что у них есть выбор. Только и всего.
Казалось бы, ну какая разница? Вот этим подчеркнули, а вот этим нет. Но по факту-то и те и другие могли выбирать, что делать с растением и когда ходить на кинопросмотры (и ходить ли вообще).
Да, могли. Но те старики, которым не указали на возможность свободного выбора, в итоге чувствовали себя хуже, чем старики из первой группы.
Причем это были и объективные, и субъективные оценки.
Субъективно старики из первой группы чувствовали себя бодрее, жизнерадостнее, веселее.
Объективно их здоровье оказалось лучше: артериальное давление ближе к норме, они реже болели, даже падали не так часто, как старики из второй группы!
Наконец, старики из первой группы меньше копили конфеты – а это показатель удовлетворенности жизнью (старики, которым в домах престарелых плохо, склонны накапливать сладости, так как это одна из немногих их радостей).