5. Без Другого себя полюбить невозможно
Самой распространенной популистской интерпретацией,
эксплуатирующей Священное Писание, является известный тезис о
любви к ближнему – "полюби другого как самого себя". На основе
толкования, увы, не обременившего себя ни знаниями грамматики,
ни познаниями в логике, выводится общеизвестное положение,
призывающее "научиться любить, прежде всего, себя".
Аргументация довольно примитивна: "Если я не смогу полюбить
себя, то, как я смогу полюбить другого"? Данная схема выглядит
и звучит весьма соблазнительно и на первых порах даже оказывает
некоторое, подобное легкой наркотизации, эйфоризирующее
действие. Но она, по сути, не способна проникнуть на более
глубокие, органические уровни душевной организации личности,
где только и осуществляется фундаментальная трансформация
человеческого миропостижения, ибо сталкивается с элементарным
недоразумением ума: "как же я могу полюбить себя, если я не
знаю, кто я и, где я?" И красивая риторика обращается в пустое
фразерство. Получается, что только при осознании "я – это, в
первую очередь, Другой", акцент самопринятия начинает смещаться
в сторону эффективной идентичности.
Изучим грамматическую конструкцию выражения "полюби другого
как самого себя", семантический контекст которого явно
проявляется через слово как. Его значение раскрывается двояко:
1) "словно", "как будто" – в смысле похожести и 2) "будучи", " в
качестве" – в смысле тождества. Чтобы в этом убедиться,
достаточно сравнить несколько предложений. Так, например,
выражение "Облака на небе, как снежные верблюды", является
поэтическим сравнением и использует первый смысл как – "облака
похожи на снежных верблюдов". Но в то же время высказывания типа
"Как отец я отдаю предпочтение своему ребенку, но как педагог я
воспринимаю его наравне со всеми учениками" уже не может
интерпретироваться метафорически и означает буквальную передачу
смысла "будучи" – "Будучи отцом (или в качестве отца) я отдаю
предпочтение своему ребенку, но будучи педагогом (или в качестве
педагога) я воспринимаю его наравне со всеми остальными
учениками. В котором из этих двух значений используется слово
как, грамматически определяется по наличию запятой. В первом
случае, когда речь идет о сравнении, она ставится; в случае
использования второго смысла запятая отсутствует.
Основываясь на проведенной аналогии, проясним значение
заповеди Иисуса, приведенной в Евангелии от Матфея, стихе
девятнадцатом девятнадцатой главы: "Почитай – отца и – мать, и:
Будешь любить – ближнего твоего как тебя самого". (Цитируется
буквально по: "Новый Завет на греческом языке с подстрочным
переводом на русский язык". СПб., 2001). В приведенном выражении
перед словом как запятая отсутствует. Следовательно, его
трактовка соответствующим образом соотнесется со смыслом
"будучи", " в качестве". Получается следующее: "Будешь любить –
ближнего твоего в качестве себя самого", или: "Будешь любить –
ближнего твоего и тогда будешь собой". В результате получается,
что становление собой возможно лишь в случае ассимиляции Другого
и установления с ним отношений. Без наличия Другого себя постичь
невозможно, точно также, как невозможно помышлять о любви к
себе, не имея в виду, прежде всего, любви к Другому.
6. Судьба навязанная и судьба выбранная
Психодинамически в нас, прежде всего, присутствует Другой.
Как уже было сказано, мы не приходим из пустоты, и человеческий
мозг – не tabula rasa – чистая дощечка, на которой окружающая
среда выцарапывает свои отметины. Пройдя насыщенную интенсивными
переживаниями эпоху эмбрионального развития, мы приходим в
обозначенный момент, уже отмеченные печатью целой истории.
Именно история – вполне подходящее понятие для того, чтобы
выразить содержание и содержимое нашего персонального
существования. Меня нет, но всегда есть Другой, говорящий через
меня, и через мой первичный крик заявляет о себе тот, кто
существовал, быть может, несколько поколений назад.
Однако, ведь, существует и то, что отличает меня от другого.
Дети не копируют родителей (хотя, кто знает, – не имеем ли мы
двойника из тех, кто еще был свидетелем зари человеческого
существования?) и потому о полной фиктивности такой категории
как "Я" вряд ли стоит говорить слишком однозначно.
В свое время Л. Цонди выделил два вида судьбы: судьбу
навязанную и судьбу выбранную.
Первая форма полностью обусловливается механизмами трансгенерационной
и генетической передачи информации и в какой-то мере является тем, что
принято называть фатальным фактором. В такого рода ситуации ни о каком
"Я" говорить не приходится – субъект действует как
запрограммированная машина, база для некоторого проекта. Он
полностью подчиняется тем законам, которые становятся для него
жестким предписанием и, встав на линию тотальной детерминации,
инерционно следует жестко прочерченной для него траектории. По
существу это и есть путь невроза – хронического и навязчивого
(навязываемого) повторения одних и тех же шаблонов
существования, кружения в пределах однолинейной ограниченности.
Вместе с тем, выбранная судьба и есть основа формирования "Я"
– состояния, а не просто озвученного местоимения. При такой
позиции личность перестает уже быть проектом, некой заготовкой,
болванкой, схемой для аутентичной реализации и становится
осуществлением.
Таким образом, основываясь на сказанном, мы подошли к тому,
чтобы дать четкое, неметафизическое, без риторики и
спекулятивной размытости, определение "Я": "Я" – это интеграция
предка и потомка в одном субъекте.
Принцип предка – порождающий, передающий, руководящий и
предписывающий принцип. Принцип потомка – воспринимающий,
развивающий, применяющий, реализующий.
Зрелое "Я" (впрочем, этот психологический жаргон является
тавтологией – "Я" и не может быть незрелым, ибо "Я" как таковое
и есть уже итог личностной зрелости) проявляется в том, что
индивид становится и своим собственным родителем, и своим
собственным ребенком. Я сегодняшний есть родитель себя
завтрашнего, и в то же время – ребенок себя вчерашнего. И если
подобное самовосприятие у меня выражено достаточно осознанно, то
я становлюсь активным участником самостановления,
самовоспроизведения и самоосуществления, исполняющим реализацию
творческого принципа жизни.
7. Парадокс любви
Парадокс любви заключается в том, что из-за него люди не
только взлетают на счастливые вершины своей жизни, но и
заваливаются, как подкошенные стены в смуту драм и потрясений,
а порою – в водоворот смертельных опасностей. Парадокс любви
эмоционально насыщен, глубок, но его не следует путать с самой
любовью…
Изучая травматические происшествия в жизни своих пациентов,
психотерапевты давно обнаружили, что подобные случаи
синхронистично вписываются в систему соответствий, связанных с
определенными датами. В своей профессиональной практике я
только убеждался в наличии данного феномена, который я назвал
диахронией.
Однажды ко мне обратилась женщина, которая незадолго до
этого попала в аварию. К счастью, она и ее автомобиль
отделались только ушибами, но сам по себе случай оказался
довольно неожиданным, если учесть, что подобных инцедентов
раньше с ней не происходило, и сама она отличалась
аккуратностью и хорошо сформированными водительскими навыками.
Пережив состояние шока, пациентка захотела узнать причину,
которая заставила совершить ее "столь грубую ошибку". Ситуация
приключилась с ней через три дня после того, как она отметила
свой сороковой день рождения. Примечательным оказалось то, что
ее отец погиб в автодорожной катастрофе, когда ему едва минуло
сорок лет. Получается, что она чуть не повторила судьбу своего
отца. Хотя мы и осознаем смысл выражения "чуть не считается",
тем не менее, эти самые "чуть" оказывают свой вполне явственный
судьбореализующий эффект. Так, например, ветхое здание может
оседать "по чуть-чуть", но в один момент, когда сумма этих
"чуть-чуть" достигнет критической величины, оно рухнет уже
совсем не "чуть-чуть". Поэтому "чуть" – считается, и не просто
считается, но и засчитывается. Поэтому судьбоаналитику
приходится весьма пристально всматриваться в любое "чуть", так
как в каждом из них всегда скрывается тенденция. По моим
наблюдениям, все, столкнувшиеся с неожиданной для себя драмой,
в свое время игнорировали эти "незатейливые мелочи", которые,
однако, служили своеобразными предупредительными сигналами. И
здесь вопрос насущен не в том, что мы можем предотвратить
ситуацию, а в том, что мы можем с ней не встретиться.
Ситуация, которой суждено случиться, непременно случится
вследствие непрерывного и непрерываемого хода вещей. Но
воздействие тех следствий, то есть событий, которые ситуация
порождает, зависит также и от тех, кто к этим следствиям имеет
отношение. Иными словами, для десяти человек не бывает одного и
того же события. Для десяти людей это будут десять разных
событий, даже если они предстанут в одной и той же ситуации.
Ситуация – это то, что приходит извне. Событие – это то, что
мы переживаем при встрече с ситуацией. Например, если я хожу в
ресторан каждый день, то такое посещение окажется каждодневной