труд. Энгельс наглядно доказал, что источником всех особенностей, характеризующих человека как человека, является труд. И нам сегодня ясно, что смысл и цель подлинно человеческой жизни заключаются в труде, что он является не проклятием для человека, как это переживалось всеми испокон веков до сего дня, т. е. до установления в Советском Союзе социалистического строя, а благословением и отрадой, источником счастья, «делом чести, делом доблести и подвигом славы».
Что же мы подразумеваем, говоря о труде? Разумеется, если за труд мы признаем всякий процесс целесообразного использования энергии или то, с чем связано преодоление трудностей, тогда и потребление и обслуживание следует считать видами труда, потому что и то и другое, несомненно, состоит из целесообразных актов и, возможно, как одно, так и другое нередко требует довольно большой энергии. Очевидно, для труда не специфичны ни целесообразность, ни сравнительно высокий уровень трудности, проявляющейся в процессе его выполнения. Психологически характерным для труда является нечто совершенно иное.
То, что делается в случае обслуживания, имеет целью удовлетворение потребности, вызывающей эти акты обслуживания: продукт обслуживания предназначен для актуальной потребности. Например, у человека жажда. Эта потребность вынуждает его прибегнуть к соответствующим актам обслуживания — принести или налить воду. Продукт обслуживания — налитая вода — предназначен для удовлетворения жажды. Обслуживание служит только той конкретной актуальной потребности, которая дала ему начало. Без нее и независимо от нее не существует никакого акта обслуживания. Без нее и независимо от нее не может быть и никакого продукта обслуживания, потому что продукт обслуживания не может иметь какого-либо значения, ежели предположить, что не существует того, для чего этот продукт должен быть предназначен.
Иначе обстоит дело в случае труда. Разве мы только тогда делаем что-либо, когда нам это нужно, и делаем только для того, чтобы удовлетворить наличную потребность? Конечно нет! В жизни человека обычным является то, что он обращается к активности и тогда, когда то, что создается этой активностью, совершенно не нужно для удовлетворения его насущной потребности. Рабочий хлебного завода берется за работу не только тогда, когда ему хочется поесть хлеба, и работает он не для того, чтобы выпечь столько хлеба, сколько необходимо для удовлетворения теперешнего его голода. Если бы он поступал так, мы имели бы дело с процессом обслуживания. Нет, он работает, чтобы изготовить определенный продукт — хлеб, несмотря на то что в данный момент он ему совсем не нужен. Именно это обстоятельство особенно характерно для его трудовой активности, которая проявляется не для создания продукта, необходимого для удовлетворения актуальной потребности, той потребности, которую субъект испытывает сейчас, в данный момент, а для удовлетворения потребности в питании вообще. Эта потребность может возникнуть у него или у кого-либо другого завтра или когда-либо в другое время.
Таким образом, в то время как обслуживание имеет в виду только удовлетворение актуальной потребности, труд имеет целью удовлетворение возможной потребности.
6. Труд и воля. Но откуда же приобретает человек энергию делать то, потребности чего у него в данный момент нет? Как возможен труд?
Разумеется, здесь понятия рефлекса недостаточно. Не умещается труд и в рамках импульсивного поведения. Мы достаточно убедились в том, что он не начинается с импульса актуальной потребности, да и впоследствии не направляется им. Мы убедились, что труд подразумевает совершенно иной вид активности, такой вид, который имеет силу действовать без актуальной потребности и создавать независимые от последней ценности.
Таким видом активности, как мы убедимся ниже, является воля. Следовательно, вне воли труд никогда не сформировался бы в том своем законченном виде, какой он имеет на сей день как специфическая особенность человека. С другой стороны, и воля не достигла бы человеческой ступени своего развития, если бы труд не создал специфических условий для ее стимуляции и развития.
Воля
1. Общее определение понятия. Что такое воля? Назовем несколько бесспорных примеров волевого действия и посмотрим, в чем сказывается специфическая особенность воли.
Спишь в холодной комнате. Проснулся утром и видишь, что время вставать. Вставать не хочется, но уже время — можешь опоздать. Наконец делаешь усилие и встаешь. Потребовался определенный акт воли, чтобы преодолеть естественную леность.
Очень хочется курить, но ты уже решил отказаться от этой привычки; сдерживаешь себя и не закуриваешь.
Допустим, я пишу книгу и в одном месте должен высказать мысль, которая в основном противоречит моим прежним взглядам, не раз защищаемым мною публично. Возникает вопрос: высказать эту новую мысль или нет? Если выскажешь ее, этим публично признаешь, что ошибался, а твои противники были правы. Если же скроешь этот свой новый взгляд, это будет изменой основному принципу, согласно которому в науке главное истина, а не ложное самолюбие. В конце концов вопрос решается согласно интересу объективной истины. Несомненно, для этого снова понадобилась помощь воли.
Когда нам надо что-либо сделать, скажем, надо написать какой-то труд, то предварительно мы составляем план: какого вопроса следует коснуться вначале, о чем говорить после и как приблизиться к конечному вопросу. Разумеется, решение каждого из этих вопросов потребует волевых актов, и в конце концов мы остановимся на вполне определенном плане работы. После этого вновь потребуется особый волевой акт, чтобы начать писать труд, т. е. приступить к исполнению выработанного плана.
Что является характерным для всех этих случаев? Во-первых, — и это должно быть отмечено в первую очередь, — субъект и его поведение, его деятельность противостоят друг другу. Субъект дан не в деятельности, а вне ее. Мы себя переживаем отдельно, а свои действия — курение, вставание с постели, служение объективной истине, свой план — совершенно отдельно. Мы ведь пока еще не действуем! Мы пока только ставим вопрос, как действовать! Во всех этих случаях и наше «я» и наши возможные действия как бы даны извне, мы о них рассуждаем и думаем как о чем-то объективно перед нами существующем.
Таким образом, мы видим, что для всех случаев воли характерна объективация своего «я» и своего поведения.
Второй, не менее характерный для воли момент проявляется в своеобразии переживания поведения и «я». Само поведение еще не дано, оно принадлежит не настоящему, а будущему; оно происходит не теперь, а должно совершиться после; стало быть, оно переживается как феномен будущего, а не настоящего. Во всех указанных выше случаях процесс протекает так: прежде чем осуществится определенное поведение — вставание с постели, отказ от курения, объективное изложение взглядов, — мы рассуждаем, думаем: осуществится ли оно?
Следовательно, для волн характерно то, что она имеет дело не с наличным актом, а с тем, который должен осуществиться в будущем. Воля глядит вперед, она, говоря термином В. Штерна, является проспектным актом.
Что касается переживания своего «я», оно в случае воли занимает совершенно особое место. Во всех рассмотренных примерах «я» переживается как единственный источник, откуда вытекает всякое волевое поведение, как единственная сила, от которой всецело зависит, каким будет поведение, что произойдет: встану ли я или буду нежиться в постели, закурю ли или совсем брошу курить, словом, так ли я поступлю или по-иному — это зависит от меня, причиной этому я сам. Короче, воля переживается как активность «я» или «я» переживается в воле активным, действующим.
Если теперь сравнить случаи воли со случаями импульсивного поведения, сразу станет ясно, как велика разница между ними. Скажем, я почувствовал жажду. Иду, беру в руки графин с водой, наливаю в стакан и пью. Все это происходит так, что субъект (я), объект (посуда, вода) и поведение (подойти, налить, выпить) включены в один целостный процесс и вне этого процесса в отдельности не переживаются: здесь нет ни объективации «я», ни объективации поведения. Кроме этого, поведение протекает здесь в настоящем, оно актуально, происходит сейчас, и говорить здесь о будущем совершенно излишне. Наконец, поведение — наливание воды, питье — переживается так, будто оно происходит само собой. Во всяком случае, субъект здесь обычно вовсе не чувствует, что для этого поведения нужно проявить особую активность: источником поведения переживается скорее потребность, чем активность«я».
С этим обстоятельством связан один исключительно важный момент, который существенно отличает друг от друга акты импульсивного и волевого поведения. В случае импульсивного поведения, как мы только что отметили, основным его источником является потребность: как только возникает потребность (жажда), субъект прибегает к точно соответствующему поведению (идет и пьет воду); импульсивное поведение начинается импульсом потребности и заканчивается актом ее удовлетворения — актом потребления. Совсем иначе обстоит дело в случае волевого поведения. В приведенных выше примерах волевого поведения отношение между актуальной потребностью и окончательным поведением носит иной характер, чем в случае импульсивного поведения. Здесь у субъекта всегда возникает какая-либо актуальная потребность. Однако его поведение никогда не подчиняется импульсу этой потребности, субъект делает не то, что ему хочется, а нечто другое: в первом случае ему хочется лежать, но он встает, во втором — хочется курить, но он воздерживается.
Словом, в случае воли источником деятельности или поведения является не импульс актуальной потребности, а нечто совсем иное, что иногда даже противоречит ему.
Таким образом, еще одним особенно специфичным признаком воли является то, что она никогда не бывает