решения сталкивается с целым рядом препятствий и не все люди бывают в состоянии преодолеть их. Вот поэтому мы и говорим о твердости или слабости воли. Когда, невзирая на препятствия, решение все же выполняется, мы объясняем это твердостью воли. Когда же решение не выполняется, мы говорим о слабости воли. Как же это понять? С какими же препятствиями сталкивается выполнение решения?
В процессе выполнения человек встречается со многими явлениями, которые пробуждают в нем потребности, более или менее противоположные его решению. Конечно, может иногда случиться, что импульсы этих потребностей окажутся настолько сильными, что заставят субъекта забыть или изменить свое прежнее решение. В этом случае, разумеется, уже излишне было бы говорить о выполнении прежнего решения. Такое препятствие может возникнуть во время любого волевого поведения, и дело в том, сможет ли субъект оказать ему достаточное сопротивление. Возьмем тот же пример. Скажем, дело касается решения бросить курить. После того как субъект примет окончательное решение и ему уже не нравится табак, может случиться, что кто-нибудь предложит ему очень хорошие папиросы. Вид папирос напомнит ему приятное состояние, не раз испытанное им раньше при курении хорошего табака. Может случиться, что он не сможет устоять перед желанием и не откажется от папирос. В таком случае, разумеется, мы имеем полное право говорить о слабости его воли. Но может быть и так, что он откажется от предлагаемых папирос, но потом в течение многих дней не сможет избавиться от мысли или представления о хорошем табаке; наконец он не выдержит исходящего от этого навязчивого представления импульса и вновь начнет курить. Такое навязчивое представление называют персеверирующим представлением, и экспериментально доказано, что исполнению решения может помешать не только обычное воспоминание (например, воспоминание о приятном состоянии), но и персеверация.
Как это происходит? Что лежит в основе невыполнения решения? Если акт решения указывает, что у субъекта выработалась соответствующая его цели установка, то, пока эта установка в силе, возникшее на ее основе поведение должно протекать с почти автоматической точностью и легкостью. И это действительно так и происходит, пока у субъекта под влиянием какого-либо импульса, скажем вида хорошего табака, не появится сильная тенденция закурить. Если бы ему предложили обычный табак, он сравнительно легко отказался бы от него. Но дело в том, что ему предложили исключительно хороший табак, и это смогло пробудить в нем прежнюю потребность. Здесь ясно видно, что установка, созданная во время принятия решения (не курить больше), оказалась не настолько стойкой, чтобы и в случае восприятия хорошего табака остаться в силе, и вот она уступает место противоположной установке — установке курения. Мы видим, что в этом случае в основе слабости воли лежит лабильность (легкая изменчивость) установки, созданной в момент принятия решения.
Но, как выяснилось, исполнение решения сталкивается и с препятствиями иного рода. Сомнения нет, что не всякое действие технически легковыполнимо; некоторые из них состоят из более легких операций, а другие — из более трудных. Согласно опытам Н. Аха, когда намеченное поведение легковыполнимо, тогда легко и выполнение решения, но иное дело в случае технически трудных операций. Здесь осуществление решения затрудняется не только Тем, что сначала трудна сама задача решения, а особенно тем, что трудности, возникающие в процессе выполнения, каждую минуту действуют против выработанной в акте решения установки. В результате этого часто случается, что трудность операций становится все более ощутимой и в конце концов субъект отказывается от выполнения своего решения. Как мы видим, и здесь сказывается слабость воли, основой ее и здесь является смена установки.
Выполнение решения иногда задерживает и то обстоятельство, что раз начатое дело после определенного времени надоедает человеку. Результат этого обнаруживается опять-таки в виде пресечения созданной в волевом акте установки и возникновения противоположной ей, новой установки: человек меняет прежнее решение, отказавшись от его выполнения.
Однако изменение решения может быть вызвано и другими причинами: а) легко может случиться, что в процессе выполнения внимание субъекта привлекут некоторые обстоятельства, которых он раньше не замечал. В этом случае, когда это новое обстоятельство делает неприемлемым прежнее решение, установка нарушается и субъекту приходится принять повое решение, создать новую установку; б) может случиться и так, что изменится сам субъект: у него появятся новые интересы и стремления, тогда само собой подразумевается, что старое решение как неподходящее теперь для него теряет силу и субъект будет вынужден прибегнуть к новому волевому акту — принять новое решение.
Однако ни в одном из этих случаев нельзя говорить о слабости воли. Правда, решение и здесь меняется, и вместо старой установки создается новая, но происходит это не потому, что установке не хватает устойчивости, что она сама шаткая, изменчивая и поэтому субъект вынужден заново прибегнуть к акту решения. Нет, сама установка может быть очень стойкой, процесс выполнения может протекать беспрепятственно, но так как субъект видит, что это решение теперь для него неприемлемо, возможно, он совершенно сознательно постарается освободиться от прежнего решения и при помощи нового акта воли вызвать установку нового, более подходящего поведения. Наоборот, здесь мы имеем дело не со слабостью, а с несомненной твердостью воли. Бывают случаи, когда человек видит, что решение оказалось несоответствующим, что поэтому было бы целесообразно отказаться от его выполнения, но ему это не удается — он не в состоянии изменить раз выработанную установку. В этом случае он раб своего решения; не он владеет этим последним, а наоборот, не будучи в силах по своей воле изменить уже выработанную установку, он не может отказаться от принятого решения. Как мы видим, это упрямство является показателем скорее слабости, чем твердости воли.
Итак, ясно, что твердость воли заключается в способности до конца сохранить раз принятое решение. Когда одного акта решения достаточно, чтобы намерение до конца оставалось в силе, когда не приходится на каждом шагу вновь принимать то же самое решение, тогда мы, несомненно, имеем дело с твердой волей.
Пока возникшая в момент решения установка актуальна, процесс выполнения решения протекает легко. Но если эта установка поколеблется, это тотчас скажется в переживании затруднения в выполнении и субъект становится перед необходимостью вновь прибегнуть к акту решения. Если ему удастся вернуться к старому решению, установка останется в силе и процесс выполнения продлится, если же нет — он будет вынужден отказаться от начатого дела. Тогда затраченная уже энергия окажется потерянной бесплодно и дело придется начинать сначала.
Отсюда ясно, как велико значение устойчивости решения. Акт решения сам по себе моментален. Но для того, чтобы выполнять то, что решено, решение обязательно должно остаться непоколебимым, дабы до конца направлять поведение сообразно себе. Такое стабилизированное решение называется намерением. Как мы уже убедились, в его основе лежит установка, выработанная в акте воли, и чем устойчивее во времени эта основа, чем она непоколебимее, тем более твердым переживается намерение и тем тверже воля.
Но твердость воли проявляется и в другом отношении. Обычно трудность выполнения предусматривается субъектом уже сразу — до осуществления акта решения. Когда эта трудность невелика, тогда сравнительно легко дается и само решение, оно требует меньшей концентрации воли, меньшего напряжения. А когда трудность велика, тогда необходимой становится гораздо большая мобилизация энергии, и вот то свойство воли, которое дает субъекту возможность (невзирая на то что он заранее знает, насколько дело трудновыполнимо) все же нринять энергичное решение, указывает на ее твердость.
Разумеется, понимаемая так твердость воли совершенно не совпадает с тем понятием твердости воли, которое подразумевает непоколебимость решения, его устойчивость во времени. Бывают случаи, когда человек не страшится мысли о преодолении ожидаемых трудностей и принимает энергичное решение, однако стоит действительно появиться этим ожидаемым трудностям, как он сразу охладевает и теряет охоту выполнить принятое решение. В этом случае мы, несомненно, можем говорить о слабости его воли. Однако надо отметить, что способность легко принимать решение оказала бы ему в этом случае определенную помощь — он вновь решил бы выполнить то, к чему он только что так охладел, и, таким образом, в результате такого неоднократного повторения решения он, вероятно, довел бы дело до конца.
Слабость воли проявляется и в виде общего понижения способности принимать решение. Известен не один случай, когда человек не в состоянии принять даже самое простое решение. Да или нет? Как поступить — так или этак? Вопрос этот остается вопросом, и субъекту так и не удается приступить к делу. Разумеется, в своем резко выраженном виде это состояние должно считаться довольно серьезным заболеванием: оно известно под названием абулии и подразумевает настолько основательное ослабление воли, что больной не может решить даже самое простое дело (например, известен один случай, когда больному понадобилось два часа размышления, прежде чем он смог решить раздеться и лечь в постель).
Но в более простом виде случаи понижения способности решения встречаются и среди нормальных людей. Художественный портрет одного из них представляет собой Гамлет Шекспира. Обычно такие нерешительные люди легко подчиняются чужой воле» Тогда они сравнительно легко решают какой-либо вопрос, но часто у них такое чувство, будто это решение несвободно, исходит не из глубины их «я», а какое-то навязанное извне, вынужденное, хотя и выражает теперь их желание.