Бывают и такие случаи, когда спортсмены понимают, что должны сузить фокус внимания на значимых внутренних или внешних факторах, однако какое-то непонятное равнодушие или безразличие мешает им проявить необходимое волевое усилие и сделать это. В таких ситуациях может оказаться полезным даже такой старый тренерский прием, как разговор «при закрытых дверях». Например, спортсмены очень плохо сыграли первую половину матча и направляются в раздевальню, чувствуя себя совершенно разбитыми. Те чувства, которые они испытывают при этом, каждый может выразить примерно следующими словами: «Что за неудачный день! Я не могу дождаться, когда эта игра наконец кончится. Мы проигрываем, а меня это как будто не касается. Никак не могу почувствовать ответственность и должным образом мобилизоваться». Состояние подобного разочарования и неправильной внутренней фокусировки внимания может быть преодолено двумя путями. Тренер может попытаться воздействовать на спортсменов с помощью специально заготовленной для таких случаев речи, имеющей авторитарную направленность, с целью как следует встряхнуть их. Такое выступление должно поднять уровень возбуждения и помочь спортсменам переориентировать фокусировку внимания на наиболее важные для достижения победы детали игры. Конечно, тренер должен предварительно разобраться, находятся ли игроки в состоянии апатии или, напротив, испытывают повышенное эмоциональное возбуждение. Дело в том, что если он обратится с подобной речью к спортсменам, находящимся в состоянии излишнего возбуждения и тревожности, это лишь усилит негативные процессы и их пагубное влияние на дальнейшую игру. К сожалению, тренер не всегда может определить, что мешает нормальной игре спортсменов: излишняя пассивность или тревожность. В обеих ситуациях они чаще всего выглядят депрессивными: войдя в раздевальню, тяжело опускаются на стулья, не слышно шуток, и вообще никто не хочет разговаривать друг с другом. В такой момент для тренера исключительно важно знать, о чем думают его воспитанники. Конечно, в подобных ситуациях некоторыми тренерами может быть использован и приказной тон, однако не теми, кто хорошо знает своих игроков и понимает важность учета их индивидуальных особенностей.
Другой ситуацией, в которой эмоциональное возбуждение может оказать благоприятное воздействие на результативность соревновательной деятельности даже тех спортсменов, которые умеют произвольно концентрировать свое внимание, является ситуация, когда от них требуется так называемый взрыв энергии. Дополнительное выделение в кровь адреналина, происходящее при резком эмоциональном возбуждении, может моментально повысить энергию и силу спортсмена. Чтобы сделать это наиболее эффективно, необходимо научиться точно рассчитывать то время, когда потребуется максимальное усилие. Например, высококвалифицированному прыгуну с шестом нецелесообразно входить в состояние высокого эмоционального возбуждения в самом начале соревнования, так как оно обычно длится в течение многих часов и сохранять все это время значительное эмоциональное возбуждение, не дезорганизующее внимание, практически невозможно.
Многие из представленных далее методов контроля и регуляции состояния эмоционального возбуждения предложены на основании глубокого их изучения и могут быть успешно использованы для совершенствования способностей к эффективному выступлению в условиях ответственных соревнований. Тем не менее я хотел бы заметить, что возможностей негативного влияния высокого уровня эмоционального возбуждения и тревожности на результат выступления атлетов значительно больше, чем возможностей положительного воздействия. Можно утверждать, что в большинстве соревновательных ситуаций гораздо более полезным для деятельности спортсменов является состояние расслабления. Причины, определяющие важность релаксации, будут более ясны при описании воздействия на соревновательную деятельность атлетов состояния повышенной тревожности. На этом следует остановиться более подробно.
По мере повышения уровня тревожности у людей в большинстве случаев сужается фокус внимания. Таким образом, высокая тревожность, соответствующая психологически напряженным соревновательным ситуациям, создает для атлетов большие трудности, так как узкий фокус внимания не позволяет реагировать на все нужные раздражители, резко снижая способность к восприятию всей необходимой информации. Однако трудности, возникающие в соревновательной деятельности атлета по мере повышения уровня тревожности, связаны не только с сужением круга воспринимаемых объектов и явлений, но и с невозможностью правильно осознавать целый ряд важных физиологических симптомов, представленных в табл. 2. Совершенно очевидно, что рефлекторное повышение мышечного напряжения неизбежно повлияет на координацию и точность движений. Таким образом, оно, как и контроль за частотой сердечных сокращений, дыханием, артериальным давлением крови, может давать значительную информацию (при умении осознавать и чувствовать физиологические симптомы этих процессов) об общем физическом состоянии и возможность управлять им. Вдруг совершенно неожиданно вы чувствуете, что ваше внимание выходит из-под сознательного контроля и лишает вас возможности правильно воспринимать и учитывать информацию об упомянутых выше симптомах вашего состояния. Мысли все больше концентрируются на субъективных ощущениях, и, как следствие этого, снижается способность сознания контролировать и анализировать внешнюю соревновательную ситуацию. Обычно в таких случаях и начинают возрастать тревожность и уровень эмоционального возбуждения. И чем больше внимание будет иметь такую направленность, тем сложнее станет следить за действиями противника и совершать правильные ответные действия. Это приводит к тому, что спортсмен начинает совершать все больше ошибок, а это, в свою очередь, вызывает у него еще большую тревожность и эмоциональное возбуждение, снижение сознательного контроля как за мыслительными процессами, так и за физическими ощущениями и действиями — словом, образуется замкнутый круг «причина — следствие — причина».
В тех случаях, когда повышенная тревожность продолжает нарастать еще более или, дойдя до высокого уровня, длительное время остается на нем, в психическом состоянии спортсмена могут обнаружиться и достаточно серьезные изменения. Это вызывает более длительное рефлекторное напряжение целого ряда мышечных групп, и в первую очередь антагонистов тех мышц, которые выполняют наиболее важные функции в процессе спортивной деятельности. Чтобы преодолеть возникшее сопротивление мышц-антагонистов, спортсмену приходится затрачивать дополнительные (незапланированные) усилия, что приводит к нерациональному расходу энергетических ресурсов и, как следствие этого, к более раннему физическому утомлению и депрессивному психическому состоянию. В подобном состоянии спортсмен не только сдает физически, но и начинает совершать значительное число тактических и собственно психологических промахов.
Возьмем наиболее яркий пример с футболистом, которому в силу его игрового амплуа или игровой ситуации необходимо проявить способность к широкой фокусировке внимания. К сожалению, игровая ситуация оказалась для данного игрока настолько стрессовой (это могло быть связано с ассоциациями о неудачах в прошлых соревнованиях), что внимание его начало все более сужаться на негативных мыслях и переживаниях, что еще более затруднило ему восприятие и переработку всей необходимой информации. Это в первую очередь «помогло» утратить способность к восприятию «третьего» партнера. Поясню свою мысль: в наиболее ответственных играх с серьезным противником его защитники обычно перекрывают вам линии коммуникации с вашим ближайшим, «вторым», партнером, и если вы в ответ на это не можете быстро обнаружить следующего игрока своей команды и передать ему мяч, то можете признать себя как нападающего обезвреженным. Суженная фокусировка внимания нападающего, находящегося в состоянии повышенной тревожности, приводит к тому, что даже если ему и удается заметить «третьего» партнера, то поздно, когда защитники противника уже закрыли путь передачи мяча. Такая блокировка заставляет нападающего совершать одну ошибку за другой, пытаясь безуспешно пробиться в одиночку сквозь организованную защиту противника либо отдавать пас, заведомо обреченный на перехват противником. Естественно, что такие неудачи еще более расстраивают игрока, вызывают недовольство собой, повышающее и без того высокое эмоциональное возбуждение и тревожность, что, в свою очередь, еще более сужает фокусировку внимания на негативных мыслях и переживаниях, а стало быть, лишь увеличивает число ошибок. Причем, как и в упомянутом выше случае, игрок находится в таком психическом состоянии, которое абсолютно не позволяет ему правильно воспринимать советы и указания тренера и товарищей по команде.
В спортивных дисциплинах, связанных с выполнением акробатических элементов (прыжки в воду, гимнастика и частично фигурное катание на коньках), которые требуют высокой степени двигательной координации и точности движений, сильное эмоциональное возбуждение, повышая непроизводительное напряжение различных мышечных групп, нарушает и точность, и координацию движений, не позволяя спортсменам полностью раскрыть свои потенциальные возможности в условиях ответственных соревнований. Более того, в этих видах спорта стрессовые ситуации повышают одновременно и уровень эмоционального возбуждения, и уровень тревожности выступающего спортсмена. Воздействие соревновательных ситуаций на его психику усиливается самой их спецификой. Дело в том, что освоение некоторых прыжков в воду или гимнастических элементов представляет нередко реальную опасность получить травму. Об этом я могу говорить с учетом собственного опыта. Как-то мой тренер, понаблюдав за тем, как при прыжках в воду я отталкиваюсь от доски, взлетаю в воздух и делаю сальто, сказал мне, что если я сумею поплотнее сгруппироваться, то вполне смогу при таком же взлете сделать не один, а полтора оборота вперед. Его предложение было заманчивым, однако насторожило меня; я стал думать о том, как буду впервые выполнять этот новый для меня прыжок, и начал испытывать некоторое чувство страха. Следствием такого состояния тревожности явилось то, что ряд мышц оказался слишком напряжен, особенно мышцы шеи и пояса верхних конечностей, что привело к неправильному положению головы в момент вращения — мне не удалось прижать подбородок к груди. Поэтому вращение замедлилось, так как именно плотная группировка, требующая максимального наклона головы вперед, должна была обеспечить необходимую скорость вращения тела в полете. Попытка исправить этот недостаток также не дала нужного эффекта, поскольку возросшая от первой неудачи тревожность и желание как можно быстрее выполнить вращение привели к тому, что я смазал толчок: стараясь быстро оттолкнуться от доски и начать вращение, практически не использовал возможности максимального взлета вверх. В результате под действием слишком высокой тревожности у меня нарушались одновременно и скорость, и необходимая высота выполнения этого прыжка. Я понял, что в таком состоянии мне не удастся удовлетворительно выполнить прыжок в полтора оборота вперед. К счастью, я быстро осознал причины своих неудач и с помощью психологических упражнений на расслабление смог лучше подготовиться к выполнению новых прыжков. Это позволило мне в очень скором времени освоить прыжок.