Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве «условий внимания» вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные качества, такие, как горький вкус, запах мускуса, желтый цвет, оказывают особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания, который четверть века назад был столь напряженным и играл ведущую роль в психологической драме, вскоре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого, как мне представляется, лежит не столько в тех фактах, которые давали материал для этого спора, сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей системой; вместе с тем мы получим такое его определение, которое находится в полном соответствии с тем значением этого слова, в котором оно употребляется в обыденном языке. Когда мы однажды уже столкнулись с фактом внимания, мы сказали, что оно представляет собой силу, исходящую от Эго и направленную к объекту. Это, конечно, и есть то, что обычно обозначается словом «внимание», когда мы, например, говорим: «пожалуйста, обратите внимание на то, что я говорю» или: «пожалуйста, сосредоточьте внимание на своей проблеме». Рассматривать внимание (как это делает Титченер[108]) как просто качество, атрибут или некое измерение (dimension) объектов в поле, называемое ясностью, — значит лишать внимание его главной характеристики, а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым в отношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного внимания. В первом случае силы исходят от Эго, во втором — преимущественно от объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолютно новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но когда мы читаем определение Стаута: «Внимание есть направленность мысли на тот или иной особенный объект, предпочитаемый другим», — мы узнаем ту же общую идею. Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутовской «мысли».
Интенсивность, неожиданность, навязчивость как условия внимания вносят в наше определение весьма определенный смысл. Внимание как некоторая сила внутри целостного поля может пробуждаться не непосредственно стимуляцией, но объектами поля, которые, в свою очередь, обязаны своим существованием стимуляции. Следовательно, мы должны сказать, что объекты, которые продуцируются сильными, неожиданными и навязчивыми стимулами, а также стимулами с особыми качествами, приобретают свой особый характер благодаря тому, что они воздействуют на Эго. Если эти старые положения об условиях внимания истинны, они вновь указывают на то, что «характер требования» может принадлежать не только потребностям Эго, но также и объектам в поле, которые этим Эго продуцируются.
В. Кёлер и П. АдамеВосприятие и внимание[109]
В одной из работ, посвященных проблеме перцептивной организации и научению, мы пришли к следующим выводам.
1. Во многих ситуациях научение не менее существенно для перцептивного расчленения, чем высокая степень организации.
2. Высокая степень организации оказывает на материал сильное давление, противодействующее его расчленению. Такая сильная организация должна, по-видимому, преодолевать действие научения и препятствовать ему. Однако давление сильной организации может быть в известной мере преодолено испытуемым.
3. Порог расчленения внутри более сильной организации должен быть высоким[110]. Этот порог будет, вероятно, ниже, но все-таки еще довольно высоким в том случае, когда испытуемый воспринимает материал, имея установку, облегчающую расчленение[111].
Эти заключения относятся к перцептивной фазе научения.
Насколько нам известно, до сих пор выполнено только два исследования, непосредственно относящихся к затронутой нами проблеме: одно, более раннее, — Кречевским[112] и другое, не так давно, — Кречем и Кэльвином[113]. Результаты в обоих случаях не противоречат нашим выводам.
Начиная с работы Вертгеймера[114] о перцептивной группировке, для демонстрации феномена перцептивной организации используются особого рода объекты, один из которых представлен на рис. 1.
Такой объект в целом воспринимается как некая крупная единица, имеющая форму квадрата. Когда внутри этого квадрата образуются горизонтальные (или вертикальные) ряды точек, они все-таки остаются частями этой более крупной организации. Действительно, тот факт, что в таких объектах те или иные ряды пятен образуют горизонтальные (или вертикальные) линии, является демонстрацией феномена расчленения. Это было подчеркнуто Кречем и Кэльвином, которые использовали такие объекты в своих экспериментах. Эти исследователи не измеряли порог расчленения объектов Вертгеймера, тем не менее их результаты показывают, что он должен быть очень высоким: даже когда расстояния между пятнами в одном направлении были значительно больше, чем в другом, испытуемые нередко совершенно не замечали этого, несмотря на многократное предъявление объектов.
Можно было бы возразить, что это обусловлено тем, что время предъявления объектов очень мало (0,06 сек). Это возражение неверно.
Порог расчленения таких объектов столь же высок и тогда, когда время экспозиции значительно больше. Недавно мы показали это в очень простых экспериментах, где объекты предъявлялись в течение одной или даже нескольких секунд. Чтобы получить величину порога расчленения, мы меняли отношение расстояний между пятнами по горизонтали и вертикали. Одни наблюдения были сделаны, когда испытуемый рассматривал объект как фон, что означало отвлечение внимания от объекта, другие — когда от испытуемого настойчиво требовали обращения к объекту как таковому. В первой серии наших экспериментов мы предлагали первое задание.
Объекты были составлены из черных кружочков (1/8 дюйма в диаметре), которые прикреплялись к квадрату из белого картона (со стороной в 7 дюймов). В одном направлении (вертикальном либо горизонтальном) расстояние между кружочками сохранялось неизменным, а именно… дюйма. В другом направлении оно уменьшалось от… до… дюйма. Для предохранения объектов они закрывались сверху целлофаном. Контраст между кружочками и фоном при этом почти не менялся. Объекты использовались как фон для картонной фигурки значительно меньшего размера, и испытуемый должен был сообщить о том, нравится ему фигурка или нет, перемещая ее в одну или в другую сторону. Фигурки не нарушали сколько-нибудь существенно восприятия объектов. Больше того, объекты оставались свободными перед испытуемыми все время, пока снималась одна фигурка и предъявлялась следующая. Каждый испытуемый производил последовательно шесть выборов. Фоновый объект при этом не менялся. В данных опытах использовались четыре различных объекта. Каждый служил фоном в опытах с 5 испытуемыми. Один и тот же испытуемый имел дело только с одним объектом.
Непосредственно после шести оценок испытуемого экспериментатор убирал объект и просил испытуемого описать фон, на котором воспринималась фигура. Результаты, полученные при таких условиях, мало отличались друг от друга. Иногда сообщалось, что кружочки были размещены случайным образом, более часто — что они организованы в вертикальные или горизонтальные ряды. Наконец, в отдельных случаях отмечалась только горизонтальная или только вертикальная организация. Поскольку фактическая расчлененность по одному направлению сопровождалась подавлением соответствующих отношений в другом направлении, то лишь этот последний случай можно рассматривать как указание на то, что расчленение действительно произошло.
В одной половине наших опытов изменялись промежутки по вертикали, в другой — по горизонтали.
Испытуемыми были студенты разных колледжей.
В опытах, где объект выступал в качестве фона, результаты 20 испытуемых были следующими. При постоянстве промежутков по горизонтали или вертикали… расчленение в вертикальном направлении отмечалось соответственно 0, 1, 2, 4 раза, а в горизонтальном направлении — 0, 0, 1 и 4 раза. Поскольку каждый испытуемый имел дело лишь с одним соотношением промежутков, эти результаты не зависели от какой-либо особой «установки». Известное совпадение результатов в обеих сериях указывает на то, что в условиях наших опытов и для сравниваемых испытуемых верхняя граница порога расчленения лежит между 5/16 и 4/16 дюйма. Определенный таким образом порог оказывается чрезвычайно высоким. Будем считать, что в среднем порог лежит в области 9/32 дюйма.
В следующей серии наших опытов испытуемым предъявлялись объекты того же типа с инструкцией описать каждый из них сразу же после предъявления. Теперь объект выступал уже не в качестве фона восприятия — на него прямо направлялось «внимание». Мы даже и не пытались ввести какую-либо специальную установку помимо этого простого требования внимания к объекту.
В опытах участвовали 10 студентов. Каждому из них последовательно предъявлялся весь набор объектов, начиная с тех, где промежутки по горизонтали и вертикали были равны между собой (12/16 дюйма). Объекты, в которых укорачивались промежутки либо по горизонтали, либо по вертикали, предъявлялись попеременно. Все объекты предъявлялись в течение 1 сек. Поскольку оказалось, что расчленение как по вертикали, так и по горизонтали происходит при одном и том же соотношении промежутков, результаты для этих двух ситуаций здесь объединены. По 10 испытуемым они получились следующими:..