Выход из положения, к которому прибегает третья группа, фундаментально отличается от всех прочих. В то время как другие стремятся достичь успокоения за счет эмоциональной привязанности к чему-либо, будь то собственные достижения, мужчины или женщины, их главный путь – приостановка эмоциональной жизни и тем самым уменьшение своих страхов. «Не включайся ни во что эмоционально, тогда тебя не обидят». Такой принцип отстраненности является, пожалуй, наиболее эффективной и прочной защитой от тревоги, но и цена за нее, похоже, тоже очень высока, поскольку она обычно означает затухание жизненности и спонтанности проявлений, а также заметное уменьшение запаса наличной энергии.
Каждый, кто знаком с тем, насколько запутанна и сложна динамика психических процессов, приводящих к якобы простому результату, не допустит ошибки, приняв эти положения о четырех типах личностных изменений за полное раскрытие их динамики. Мое намерение заключалось не в том, чтобы дать объяснение явлениям гомосексуальности или отстраненности, например, а в том, чтобы рассмотреть их лишь с одной точки зрения: как проявление различных способов решения или псевдорешения сходных конфликтов, лежащих в их основе. Какое решение избирается, зависит не от свободного волеизъявления девушек, как можно было бы предположить, исходя из термина «избирается»; оно жестко обусловлено ходом событий в детстве и реакций девочек на них. Обстоятельства способны воздействовать с такой принудительной силой, что возможным оказывается единственное решение. Тогда мы сталкиваемся с тем или иным типом в его чистой, четко очерченной форме. В иных же случаях опыт, приобретенный в отрочестве и после него, побуждает отказаться от одного пути и испробовать другой. Например, девушка, представляющая женский вариант донжуана, какое-то время спустя может стать аскетом. Более того, встречаются различные попытки решения, предпринятые одновременно. Так, например, у «мальчишницы» может проявиться склонность к отстраненности, хотя и совсем иначе, чем в третьей группе. Возможны и незаметные переходы между первой и четвертой группами. Разнообразие картины и сочетание типичных тенденций не составит особой трудности для нашего понимания, коль скоро мы уяснили себе основную функцию различных установок, представленных в «чистых» типах.
Еще несколько замечаний о профилактике и лечении. Надеюсь, даже из этого предварительного описания ясно, что любая профилактическая мера, предпринятая в период полового созревания, такая как просвещение по поводу менструаций, носит слишком запоздалый характер. Просвещение воспринимается на интеллектуальном уровне и не достигает глубоко затаенных инфантильных страхов. Профилактика может быть действенной лишь в том случае, если она начинается с первых дней жизни. Я думаю, что это можно разъяснить, сформулировав ее цель следующим образом: надо воспитывать в детях смелость и стойкость, вместо того чтобы их запугивать. Однако подобные общие формулы способны скорее ввести в заблуждение, нежели помочь, потому что их ценность всецело зависит от того, какой конкретный смысл извлекает из них человек, что следовало бы обсудить подробно.
Теперь что касается лечения: легкие затруднения часто проходят сами собой при благоприятных жизненных обстоятельствах. Но у меня есть сомнения, что изменения, представленные в четко выраженных типах личности, способен уловить психотерапевт, пользующийся менее деликатным инструментом, чем психоанализ, поскольку, в отличие от любого единичного невротического симптома, эти нарушения свидетельствуют о ненадежном фундаменте личности в целом. Не следует забывать, однако, что при всем при том жизнь может оказаться лучшим лекарем.
Статья 15. Невротическая потребность в любви[117]
Тема, которую я хочу сегодня обсудить, – невротическая потребность в любви. Наверное, я не представлю вам новых наблюдений, поскольку вы уже знакомы с клиническим материалом, который не раз излагался в той или иной форме. Предмет столь обширен и сложен, что я вынуждена ограничиться лишь несколькими моментами. Я по возможности вкратце остановлюсь на описании соответствующих феноменов и более подробно – на обсуждении их значения.
В этом контексте под термином «невроз» я подразумеваю не ситуационный невроз, а невроз характера, который начинается в раннем детстве и в той или иной мере охватывает всю личность.
Когда я говорю о невротической потребности в любви, я имею в виду явление, которое встречается в наше время в различных формах и с разной степенью осознания чуть ли не в каждом неврозе и выражается в чрезмерной потребности невротика в том, чтобы его любили, ценили, признавали и поддерживали, чтобы ему помогали и советовали, а также в чрезмерной чувствительности к фрустрации этих потребностей.
В чем состоит различие между нормальной и невротической потребностью в любви? Я называю нормальным то, что обычно для данной культуры. Все мы хотим быть любимыми и наслаждаемся, когда нас любят. Это обогащает нашу жизнь и дает нам ощущение счастья. В этих пределах потребность в любви, или, точнее, потребность быть любимым, не является невротическим феноменом. У невротика потребность быть любимым чрезмерна. Если официант или продавец газет менее приветливы, чем обычно, это может испортить ему настроение. Это может случиться и на вечеринке, если все не будут к нему дружелюбны. Нет необходимости приводить еще примеры, поскольку эти явления хорошо всем известны. Различие между нормальной и невротической потребностью в любви можно сформулировать следующим образом.
Если для здорового человека важно быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам или от которых он зависит, то невротическая потребность в любви является навязчивой и неразборчивой.
Эти реакции лучше всего наблюдать при анализе, поскольку в отношениях между пациентом и аналитиком имеется одна особенность, отличающая их от других человеческих отношений. При анализе относительное отсутствие эмоциональной вовлеченности врача и свободное ассоциирование пациента позволяют наблюдать эти реакции более легко, чем в повседневной жизни. Хотя неврозы могут различаться, мы снова и снова видим, сколь многим пациент готов пожертвовать, чтобы заслужить одобрение аналитика, и насколько он чувствителен ко всему, что может вызвать его неудовольствие.
Среди всех проявлений невротической потребности в любви я хочу выделить одно, весьма обычное для нашей культуры. Это переоценка любви. Я имею в виду, в частности, тип невротических женщин, которые чувствуют себя несчастными, неуверенными и подавленными до тех пор, пока рядом нет преданного человека, который бы их любил или о них заботился. Я имею в виду также женщин, у которых желание выйти замуж принимает форму навязчивости. Они застревают на этом моменте в жизни – выйти замуж – словно загипнотизированные, даже если сами абсолютно не способны любить, а их отношение к мужчинам крайне негативное. Такие женщины не способны развивать свой творческий потенциал и таланты.
Важной особенностью невротической потребности в любви является ее ненасытность, выражающаяся в крайней ревности: «Ты должен любить только меня!» Мы можем наблюдать это явление во многих браках, любовных отношениях и в дружбе. Ревность, как я ее здесь понимаю, представляет собой не реакцию, основанную на рациональных факторах, а ненасытность и требование быть единственным предметом любви.
Другим выражением ненасытности невротической потребности в любви является потребность в безусловной любви. «Ты обязан любить меня, как бы я себя ни вела». Это важный фактор, особенно в начале анализа. В таком случае у нас может возникнуть впечатление, что пациент ведет себя провоцирующе, но не путем первичной агрессии, а, скорее, вопрошая: «Будешь ли ты по-прежнему принимать меня, даже если я веду себя отвратительно?» Такие пациенты обижаются на малейший нюанс в голосе аналитика, словно говоря: «Вот видишь, все же ты меня не терпишь». Потребность в безусловной любви выражается также в их требовании быть любимыми, ничего не давая взамен: «Любить того, кто отвечает взаимностью, просто, но поглядим, сможешь ли ты меня любить, если ничего не получишь взамен». Даже то, что пациент должен платить аналитику, служит для него доказательством, что основное намерение врача не в том, чтобы помочь – иначе бы он не стал брать вознаграждение за лечение пациента. Это может зайти так далеко, что даже в собственной сексуальной жизни им может казаться: «Ты любишь меня только потому, что получаешь от меня сексуальное удовлетворение». Партнер должен доказывать свою настоящую любовь, жертвуя своими моральными ценностями, репутацией, деньгами, временем и т. п. Любое невыполнение этих абсолютных требований воспринимается как отвержение.
Наблюдая ненасытность невротической потребности в любви, я спрашивала себя: действительно ли невротическая личность жаждет любви или же она стремится к материальным приобретениям? Не является ли требование любви лишь прикрытием тайного желания что-либо получить от другого, будь то расположение, время, деньги, подарки и т. п.?
На этот вопрос нельзя ответить общими словами. Существует широкий спектр индивидуальных различий: от людей, действительно жаждущих любви, признания, помощи и т. п., – до невротиков, которые, похоже, вовсе не заинтересованы в любви, а лишь желают воспользоваться другим, взять от него все, что только можно. Между этими двумя крайностями существуют все виды оттенков и переходов.
Здесь будет уместно следующее замечание. Есть люди, которые сознательно отреклись от любви, говоря: «Все эти разговоры о любви – полная чепуха. Дайте мне что-нибудь реальное!» Такие люди глубоко озлоблены на жизнь и считают, что любви просто не существует. Они полностью вычеркнули ее из своей жизни. Справедливость моего предположения подтверждается анализами таких индивидов. Если они подвергаются анализу достаточно долго, то начинают верить, что доброта, дружба и любовь действительно существуют. И тогда, словно в системе сообщающихся сосудов, их ненасытная страсть к материальным вещам исчезает. Подлинное желание быть любимым выступает на передний план, сначала едва заметное, затем все более и более сильное. Бывают случаи, в которых связь между ненасытным желанием любви и жадностью в целом легко увидеть. Когда люди с такой невротической чертой характера вступают в любовные отношения, но затем эти отношения по внутренним причинам рвутся, они становятся ненасытными в еде, прибавляя до двадцати и более фунтов в весе. Но они же теряют лишний вес, вступая в новые любовные отношения, и этот цикл может повторяться множество раз.