Впервые за долгое время его не тяготило чужое присутствие. И это было странное, почти забытое чувство — словно пересечение невидимой границы, о существовании которой он почти забыл.
Глава 2. Испытание огнем.
Грохот разнесся по залу с такой силой, будто само здание вздрогнуло. Двери Храма, которые не запирались уже более двухсот лет, с оглушительным треском распахнулись. В проеме застыли темные силуэты.
— Ни с места! — прозвучал искаженный неестественный голос.
В зал ворвалась группа из восьми человек в черных защитных костюмах с матовыми визорами, скрывающими лица. В руках они держали то, что Аврора узнала мгновенно — древнее огнестрельное оружие, образцы которого она видела только в историческом музее.
«Автоматическое стрелковое оружие, — пронеслось в голове Авроры. — Но где они его взяли? Такое можно найти по слухам только в Изнанке.
Оружие в Нейрограде было запрещено настолько давно, что многие горожане даже не знали, как оно выглядит.
Вера сделала шаг вперед, ее осанка оставалась безупречной, а голос — ровным:
— Я Вера, Верховный Психомодератор Нейрограда. Прошу вас опустить оружие и объяснить причину вашего вторжения.
Высокая фигура в центре группы, очевидно лидер, сделала шаг вперед:
— Мы пришли положить конец вашему контролю, — голос был искажен, но что-то в его интонациях заставило Аврору напрячься. Было в этом голосе что-то мучительно знакомое.
— Здесь нет никакого контроля, — спокойно ответила Вера. — Только поддержка эмоционального равновесия для тех, кто в этом нуждается.
— Ложь! — резко ответил лидер. — Вы держите весь город в эмоциональной клетке. Вы решаете, какие чувства допустимы, а какие — нет. Вы присвоили себе право корректировать саму человеческую натуру.
Вера сохраняла непоколебимое спокойствие:
— Мы не навязываем и не запрещаем эмоций. Мы лишь помогаем людям справляться с деструктивными эмоциональными состояниями, которые причиняют страдания им самим и окружающим. Каждый житель Нейрограда сам решает, обращаться ли к нам за помощью.
— Еще одна ложь, — прошипел лидер. — С самого детства вы формируете в гражданах зависимость от вашей так называемой «помощи». Никто даже не задумывается о том, что можно жить иначе.
София сделала шаг вперед, становясь рядом с Верой:
— Наша работа основана на научных исследованиях и собирательном опыте целых поколений. Мы знаем, что эмоциональный баланс — ключ к продуктивной, здоровой жизни.
Лидер повернулся к ней:
— Ах, София... Всегда апеллируете к науке и логике. Но ваша наука избирательна. Вы игнорируете исследования, доказывающие, что эмоции — лишь эволюционный рудимент, от которого человечество давно могло бы отказаться. Чистый разум — вот ключ к подлинному прогрессу.
Теперь вперед выступила Эрос, ее голос был мелодичным и проникновенным:
— Без эмоций нет жизни, нет любви, нет творчества. Все величайшие достижения человечества рождены из страсти — к познанию, к красоте, к истине.
— Эрос, как предсказуемо, — насмешливо отозвался лидер. — Ваша область — самая бессмысленная из всех. «Любовь», «страсть» — набор химических реакций, зависимость, которую вы культивируете, чтобы манипулировать массами. Человек может прекрасно существовать без этих примитивных инстинктов.
Фобос, чье лицо оставалось бесстрастным, произнесла своим глубоким голосом:
— Страх — это сигнал об опасности. Гнев — защитная реакция. Отрицание базовых эмоций подобно отключению системы безопасности в сложном механизме. Без них человечество давно бы самоуничтожилось.
— Фобос, — лидер покачал головой. — Вы оправдываете свою работу, создавая угрозы, которых не существует. Технологии давно могли бы заменить эти примитивные сигнальные системы. Машины не знают страха и гнева, но прекрасно избегают опасностей.
Надежда приблизилась, ее золотистые глаза светились внутренним теплом:
— Надежда на лучшее — вот что двигало человеческую цивилизацию тысячелетиями. Без нее не было бы прогресса, преодоления трудностей, эволюции сознания.
— Надежда, — лидер почти выплюнул это слово. — Самая токсичная из всех иллюзий. Сколько жизней было потрачено впустую в погоне за несбыточными мечтами? Сколько разочарований можно было избежать, если бы люди жили рациональным расчетом, а не зыбкими надеждами?
Шанти, последняя из шести, не сделала шага вперед — она просто слегка наклонила голову:
— Внутренний покой не противоречит эмоциям. Он включает в себя принятие всего спектра человеческих переживаний. Без эмоций нет ни радости, ни горя — есть только пустота.
— Шанти, ваша «гармония» — не более чем красивая упаковка для контроля, — ответил лидер. — Истинное освобождение приходит не через принятие эмоций, а через их преодоление. Человеку не нужны эмоции для счастья. Это моя позиция.
Аврора с растущим беспокойством наблюдала за этим обменом репликами. Что-то в манере речи лидера, в его жестах, в самой его позе становилось все более знакомым, словно проступая сквозь маскировку.
Вера сделала последнюю попытку:
— Мы уважаем право каждого на собственное мнение. Если вы желаете жить без поддержки психомодераторов, никто вам не мешает. Но мы не позволим вам насильно навязывать вашу философию всему городу. Пожалуйста, опустите оружие, и мы сможем продолжить диалог цивилизованно.
Лидер замер на мгновение, затем издал искаженный смех:
— Диалог? С теми, кто столетиями манипулировал человеческим сознанием? Нет, ваше время закончилось. Пора Нейрограду узнать правду.
Он поднял руку в сигнальном жесте, и Аврора внезапно ощутила напряжение в воздухе — какая-то сила блокировала ментальные способности психомодераторов.
— Сейчас! — скомандовал лидер.
Время словно замедлилось. Аврора видела, как нападавшие поднимают оружие, как психомодераторы пытаются активировать защитные техники, но слишком поздно — грохот выстрелов прокатился по залу, и одна за другой шесть фигур в церемониальных одеждах оседали на пол.
— Нет! — закричала Аврора, и в этот момент что-то прорвалось в ее сознании — словно стена рухнула, открывая доступ к резервуару невероятной психической силы.
Без сознательного решения, повинуясь чистому инстинкту, она выбросила руки вперед. Из ее пальцев вырвались радужные нити энергии, мгновенно сплетаясь в сложную сеть, окутывающую нападавших. Психоловушка — древняя техника, описанная только в самых ранних трактатах по психомодерации, техника, которой ее никогда не учили.
Нападавшие застыли, их тела словно сковало невидимыми цепями. Автоматы выпали из онемевших пальцев, с грохотом ударяясь о пол. Только лидер еще мог двигаться, хотя и с видимым усилием.
— Как... — прохрипел он, с трудом поворачивая голову. — Это невозможно. Мы ликвидировали ваши силы…
— Не мои, — Аврора сама удивилась своему голосу — глубокому, резонирующему, полному силы. — Сдавайтесь.
Лидер медленно начал менять майя - персону.
Аврора почувствовала, как под ногами разверзается пропасть. Знакомые карие глаза смотрели на нее с болью и какой-то странной надеждой.
— Декарт? — прошептала она, чувствуя, как радужные нити психоловушки дрожат, отражая ее потрясение.
— Здравствуй, Аврора, — его настоящий голос был полон той же теплоты, что и раньше, когда они проводили долгие вечера, обсуждая всё на свете. — Мне жаль, что наша встреча происходит при таких обстоятельствах.
Аврора не могла поверить своим глазам. Декарт — ее возлюбленный... Человек, с которым она делила самые сокровенные мечты. Тот, кто всегда поддерживал ее стремление стать психомодератором.
— Почему? — только и смогла выдавить она.
— Потому что я нашел истину, Аврора, — его глаза лихорадочно блестели. — За пределами эмоций, за пределами всего, чему нас учили. Я нашел способ освободить разум от тирании чувств.
Он сделал шаг вперед, психоловушка потрескивала вокруг него, но не могла полностью сдержать.
— Присоединись ко мне, — его голос стал мягче, интимнее. — Твой потенциал огромен — ты только что доказала это. Вместе мы сможем привести Нейроград в новую эру — эру чистого разума, свободного от эмоциональных цепей.
Аврора смотрела на него, чувствуя, как разрывается ее сердце. Человек, которого она любила, предал все, во что они вместе верили.
— А если я откажусь? — спросила она, уже зная ответ.
Персона Декарта исказилась, словно от внутренней боли:
— Тогда все закончится печально, Аврора. Я не могу позволить тебе встать на моем пути. Слишком многое поставлено на карту.
Треск выстрела разорвал воздух.
Аврора инстинктивно дернулась, закрывая глаза. Но боли не последовало. Медленно, словно выныривая из глубокого омута, она открыла глаза.
Храм Синхронизации предстал перед ней в своем обычном виде. Никаких разбитых дверей, никаких вооруженных людей, никаких раненых психомодераторов. Шесть женщин стояли перед ней полукругом — живые, невредимые, с выражением глубокого внимания на лицах.
— Ч-что... что произошло? — прошептала Аврора, чувствуя, как ноги подкашиваются.
— Тише, дыши глубже, — Шанти оказалась рядом, поддерживая ее за плечи. — Все хорошо. Ты прошла испытание.
— Испытание? — Аврора попыталась осмыслить услышанное. — Но это было... так реально.
— Это было погружение, — пояснила Вера, подходя ближе. — Последний экзамен перед посвящением. Мы называем его "Испытанием Огнем".
Аврора медленно опустилась на ближайшую скамью, пытаясь справиться с головокружением. Воспоминания о произошедшем — вторжение, выстрелы, Декарт — все еще казались обжигающе реальными.
— Вы хотите сказать, что все это... было нереально? — она посмотрела на свои руки, все еще чувствуя отголоски радужной энергии, струившейся по пальцам.
— Реальность — понятие растяжимое, — философски заметила София. — Всё происходило в твоем сознании, но эмоции, которые ты испытывала, твои реакции и решения — они были настоящими.
Аврора заметила, что в дальнем углу зала Надежда и Эрос о чем-то тихо переговари