Поэтому, когда телефон в его кабинете зажужжал, экстрасенсорное покалывание подсказало Губве, что на линии был Председатель. Он улыбнулся и поднял телефонную трубку.
— Как поживаете, сэр Гарри? — спросил он елейным голосом.
— Слушай, Харон, ты чертовски хорошо знаешь, что я злюсь! — последовал ответ. — Ты хоть представляешь себе, в какое неловкое положение ты мог меня сегодня поставить?
Слово «мог» озадачило Губву; он был уверен, что собеседник оказался в неловком положении. Дело в том, что он ещё не знал о происшествии с Гаррисоном. Он решил изобразить искренность, но без лишней любознательности.
— Но именно этого я и добивался! — он засмеялся. — Я знал, что вы считаете, что Гаррисона следует… устранить — «ради блага страны», и всё такое, но меня его устранение не устраивает. Пока. Я просто сообщил об этом в открытую, вот и всё: показал, что его ликвидация может вызвать разные последствия. Это мой способ гарантировать, что с ним ничего не случится. Ибо если с ним что-нибудь произойдёт, то — вот поэтому — все они будут считать вас виновным. И тогда будет действительно неловкая ситуация!
Сэр Гарри слушал всё это с растущей тревогой и гневом. Губва слишком много о себе возомнил. Возможно, он строит какие-то свои далеко идущие планы.
— Теперь послушай, Харон, я…
— Нет, это вы послушайте! Гаррисон не должен пострадать! Сначала мне многое нужно узнать о нём. Вещи, которые могли бы быть очень полезны для нас обоих. После этого… — Он не закончил фразу, и та словно повисла в воздухе.
Губва почти слышал, как сэр Гарри стиснул зубы:
— Губва, ты… работаешь на кого-то ещё?
— О, что вы, сэр Гарри, — голос Губвы был угрожающе мягким. — Вы это прекрасно знаете. Никто ни на кого не работает, в самом деле! Ведь мы же партнеры, вы и я! И я только что объяснил, что для нашего общего блага нужно, чтобы Гаррисон был жив — какое-то время, во всяком случае.
— Харон, ты искушаешь судьбу. У меня есть приказы. Ты не можешь этому помешать. И в любом случае, если я не уберу его, то, вполне вероятно, это сделают другие. В следующий раз они сработают лучше, можешь не сомневаться.
Пульс Губвы участился. Другие? Какие ещё другие? И в какой следующий раз? Он не хотел спрашивать Председателя, о чем тот говорил, не прямо, поэтому…
— Подождите! — сказал он.
Он знал, где сейчас находится сэр Гарри. Он закрыл глаза, заставил свой разум воспарить, и вошёл в мысли собеседника. Они охранялись, как обычно, но Губва мог в них проникнуть. Он зондировал, изучал, извлекал информацию. Сэр Гарри даже не подозревал, что Губва роется в его мозгах, никогда не поверил бы в это, даже если бы тот сам ему рассказал.
— Следующего раза не будет, — заявил Губва, лихорадочно размышляя. Чёрт побери, кто пытался убить Гаррисона? И почему? Похоже, теперь он должен отложить всё остальное в сторону и сосредоточить все свои силы на одном проекте, на Ричарде Гаррисоне. — Пока я этого не захочу. Что касается искушения судьбы: если это угроза, сэр Гарри, забудьте об этом. Я останусь на плаву. А вот вам может и не повезти.
— Пытаешься угрожать, Харон?
Губве не понравился внезапный холод в голосе собеседника. Это был человек, на которого нельзя слишком сильно давить.
— Послушайте, — сказал он, — почему мы ссоримся?
— Чёрт побери, ты знаешь, почему! Это была подлость, Харон. Я бы никогда не впустил в свой дом твоего китаёзу, если бы знал, что ты затеял. Его присутствие на заседании и так было трудно объяснить, а теперь? Люди обязательно начнут спрашивать, кто, почему и для чего. Неужели ты не понимаешь? Мне приказали разобраться с Гаррисоном. Теперь я этого сделать не могу — не без проблем, в любом случае — потому что ты всё испортил!
— Тогда позвольте мне сделать всю работу за вас — но в своё время, когда я узнаю то, что хочу.
Это звучало уже лучше.
— Сколько тебе нужно времени? — осторожно спросил сэр Гарри.
Губва задумался, затем ответил:
— Месяц, самое большее шесть недель. Этого времени должно хватить.
— Хватить времени для чего, Харон? В чём заключается твой интерес к Гаррисону?
— Ну же, сэр Гарри! Разве у нас с вами не может быть своих собственных маленьких секретов? Удовольствуйтесь тем, что я его убью, и всё.
Но Председатель ещё не был вполне удовлетворён:
— Я не знаю…
— И я сделаю всё таким образом, чтобы вы и ваше отделение остались в стороне. Абсолютно непричастны.
Это звучало ещё лучше. Сэр Гарри задумался над предложением, позволив себе заколебаться. А почему бы и нет? В конце концов, никто не устанавливал лимит времени на убийство Гаррисона. Шесть недель должны быть вполне приемлемым сроком. А когда Губва сделает своё дело… у Председателя будет достаточно времени для того, чтобы покончить с ним! К счастью, сейчас Губва не зондировал мысли собеседника, к счастью для сэра Гарри.
— Договорились, — согласился он, наконец, — будь по-твоему.
— Хорошо! — сказал Губва, — только есть кое-что, что вы можете сделать для меня. Я могу и сам, но так будет быстрее.
— И что же? — осторожно поинтересовался сэр Гарри.
— Мне нужно имя телохранителя Гаррисона.
— Я даже не знаю, есть ли у него телохранитель.
Губва рассмеялся:
— О-о, я уверен, что он будет! Вероятно, кто-то из ваших друзей из МИ-6. Они заслуживают доверия, в основном. Вы сможете выяснить это для меня?
— Я сделаю всё возможное, — проворчал Председатель.
— Отлично! Тогда всё, я полагаю. Или есть ли что-нибудь ещё, что вы хотели бы упомянуть? Нет? Что ж. Было приятно с вами пообщаться, сэр Гарри, да храни…
— Оставьте это для истинно верующих! — перебил его Председатель. — Итак, шесть недель. И Харон… никаких ошибок, договорились? — И, не дожидаясь ответа, он положил трубку…
На обратном пути в город глава МИ-6 и Наблюдатель вели первый осторожный разговор. Человек в задней части автомобиля, «помощник» руководителя разведслужбы сидел молча, видимо, мало интересуясь происходящим.
— Э-э, то, что вы говорили о Гаррисоне, — начал Наблюдатель. — Вы именно это имели в виду? То, что он добропорядочный человек, я имею в виду?
— О, да. Добропорядочный, как вы или я — это вовсе не оскорбительный намёк — и, пожалуй, более честный, чем многие другие, присутствовавшие на этом неофициальном собрании.
Наблюдатель усмехнулся и немного расслабился:
— Я знаю, что вы имеете в виду. Мы оба оказались среди чужаков, не так ли?
Глава МИ-6 кивнул:
— Всё это было частью игры, я полагаю.
— Вы ведь немного знакомы с сэром Гарри? — закинул удочку Наблюдатель.
— С Председателем? Когда я начал работать в МИ-6 во время войны, его отделения даже не существовало. Оно появилось позже. Большинство из тёмных вещей появились позже. Я имею в виду, что это орден рыцарей плаща и кинжала — но, в основном, кинжала! Но я полагаю, что мы нуждаемся в них. Вы знаете поговорку: рыбак рыбака видит издалека? Да, они имеют дело с достаточно жуткими случаями, с неприятными людьми и угрожающими ситуациями. С так называемым «мраком», — он посмотрел на Наблюдателя краем глаза. — Но вы, конечно, и так это знаете.
— В некоторой степени. Они крайне немногословны, но кое-что я знаю. Они сами себе закон. Я не собираюсь вводить вас в заблуждение — многие из моих коллег хотели бы, чтобы это отделение закрыли!
Руководитель Ми-6 кивнул:
— Вы не удивили меня. По-моему, у них чересчур много власти. Что касается сэра Гарри… — он щёлкнул языком. — Он настоящая змея! Это моё личное мнение, конечно. Но общеизвестно, что среди его друзей и доносчиков есть несколько более чем тёмных личностей. И, вероятно, он их защищает. Тот китаец, например. Чьим же он был представителем, а?
— Хм, — сказал Наблюдатель. — Я сам задаюсь этим вопросом. Но, как я уже сказал, они весьма немногословны — и до сих пор у них было хорошее прикрытие, — он скосил глаза и бросил быстрый взгляд на своего пассажира. — «Она» довольна большей частью их работы. Скажу по секрету: к сожалению, то, что сэр Гарри — настоящая змея, не только ваше личное мнение, — он криво усмехнулся. — Вот почему я хочу, чтобы вы присмотрели за Гаррисоном. Потому, что действительно нежелательно, чтобы с ним что-нибудь случилось.
— Да? — глава МИ-6 казалось, в самом деле был захвачен врасплох. — Вы имеете в виду меня лично?
— Вас — или вашего лучшего сотрудника. Мы доверяем вам, и это распространяется на всех, кого вы пожелаете рекомендовать. В самом деле, я особенно оценил то, как вы готовы были подставить себя под удар ради Гаррисона. Да, мне это понравилось…
Руководитель МИ-6 задумался:
— Разумеется, у меня будут необходимые полномочия и разрешения?
— Вы их получите. На самом деле, в данный момент они у вас уже есть. Документы придут позже.
— Ладно, я позабочусь об этом. Если честно, я ожидал подобного задания, и у меня есть подходящий человек. Он не очень известен здесь. Работал, в основном, за рубежом. Но он хороший сотрудник. Его зовут Стоун, Филип Стоун — но, конечно, это строго между нами…
Сидящий за его спиной, на заднем сиденье, Стоун не проронил ни слова. Он задавался вопросом, почему был вызван, чтобы присутствовать на этом сегодняшнем заседании — и теперь он это узнал.
— Хорошо! — сказал Наблюдатель. Тогда поручите ему эту работу. Только вот что: убедитесь, что он делает это с осторожностью. Этот Гаррисон — занятный тип тип. Если бы он заподозрит, что кто-то присматривает за ним, он почти наверняка начнёт волноваться попусту. Что только сделает работу гораздо сложнее.
— Он не заметит этого парня, это я могу вам с уверенностью обещать. Он один из лучших.
— Я верю вам на слово, — сказал Наблюдатель, ослабив давление на акселератор, поскольку они теперь двигались в более плотном потоке транспорта. — Кстати, вы хотя бы предполагаете, кто мог подложить бомбу в самолет Гаррисона?
Руководитель МИ-6 пожал плечами: — Может быть, ИРА до сих пор охотится на него. Или мафия.