Все предыдущие цели достигнуты, а новых глобальных, как оказалось, и нет.
На четвертый день отдыха меня накрыло: налицо были все симптомы кишечной инфекции, температура, озноб, диарея, тошнота. Пару дней я пыталась пить адсорбенты, много воды и даже жаропонижающее, чтобы долететь до Родины.
Аэропорт Хургады стал отдельным испытанием с жуткими очередями, толпами людей, десятью контролями, запахом табака в здании аэропорта, недоброжелательным персоналом и так далее. Я одна с двумя детьми, отравлением и чемоданами. Стресс накапливался.
Мы прилетели домой, симптомы отравления начали проходить, но началась сильная головная боль, которая не снималась ничем. Два дня я пролежала дома с этой головной болью.
На третий день внезапно поднялась температура. Никаких признаков ОРВИ, ни больного горла, ни соплей, просто температура. Когда дошло до 39, я сбила ее таблеткой жаропонижающего, и больше температура не возвращалась.
Но тут я начала замечать, что мое восприятие вкусов и запахов начало резко меняться. Буквально за несколько часов я полностью потеряла обоняние и вкусовые ощущения. Появилась заложенность носа, при том что никаких выделений не было.
Тут мне привезли тест на вирус, и он оказался положительным.
Я все еще не теряла присутствия духа, не впадала в панику, была полностью уверена, что перенесу заболевание в легкой форме и через три дня все пройдет. Я вообще имею склонность верить своему организму, который не раз выкарабкивался из разных состояний. Чего только стоит одна моя операция по удалению аппендицита на Мальдивских островах, когда, очнувшись от наркоза в три часа ночи, я открыла глаза и увидела старый потолочный вентилятор, который скрипел лопастями, вокруг летали мухи, а в углу висел маленький телевизор, на экране которого четыре женщины что-то говорили на непонятном языке. Моя первая мысль была, что я в аду, причем не в своем. Но вечером этого дня я уже летела в Москву, так что в силах своего тела я была уверена, даже несмотря на положительный результат теста.
Несколько дней я пролежала в постели с ощущением сильной слабости, больным горлом и отсутствием запахов, организм не хотел есть, требовал воды, и я пила по четыре-пять литров чистой воды в день, плюс морсы, чай с лимоном и имбирем, мед, малиновое варенье. По настоянию друзей я начала принимать противовирусное и кроверазжижающее. Плюс витамины С, D, А, цинк. Посоветовалась с гомеопатом и начала пить гомеопатический препарат от вируса.
Как-то, проснувшись примерно день на одиннадцатый-двенадцатый от первого дня, которым я решила считать день с температурой (хотя вполне возможно, что начало было еще в Египте, когда температура поднялась на фоне «отравления»), я ощутила небольшую сдавленность в груди и позывы к кашлю.
И вот тут, именно в этот момент, меня накрыла совершенно необъяснимая паника. Состояние моего тела было удовлетворительным. Я измеряла сатурацию, которая не опускалась ниже 97, температуры у меня не было, каких-то болей тоже. При этом состояние моей нервной системы было в таком подавленном состоянии, как будто мне грозила смертельная опасность.
Я впервые в жизни пережила приступ панической атаки со всеми классическими симптомами – онемение рук и ног, тахикардия, спутанность сознания, учащенное дыхание и так далее.
На этом этапе я не принадлежала самой себе, я не осознавала, что делаю, я начала собирать схемы лечения от всех знаменитых врачей, от своих друзей, закупила пол-аптеки лекарств, на прикроватной тумбе лежали пачки антибиотиков и гормонов на всякий случай… Но я вовремя остановилась, сосчитала до десяти, сделала дыхательную практику, выдохнула и заставила себя посмотреть на ситуацию со стороны.
Как только я поняла, что дело не в теле, а в голове, но, несмотря на это понимание, справиться самостоятельно я не могу, я попросила своих коллег-психологов, специалистов по психосоматике провести мне срочную онлайн-терапию, которая меня вывела из этого острого состояния, и дыхание вернулось в норму, и состояние мое снова стало стабильным.
Я, конечно, для окончательного успокоения себя и переживающих близких сбегала на КТ (оно показало 8 % поражения ткани легких), сдала анализы крови, которые были тоже достаточно приличными, и продолжила лечение уже в спокойном режиме.
Самым сложным было преодолевать слабость. Изо дня в день чувствовать себя немощным человеком, который не может пройти пятьдесят метров без одышки. И здесь меня иногда догоняло неприятное ощущение своей никчемности.
Вирус повлиял не столько на мое тело, сколько на мое сознание.
Заставил меня остро поставить вопрос своего предназначения, своей нужности этому миру, своей ценности, своего желания жить, в конце концов.
И если раньше я не видела смысла существовать, если нет задач, которые надо решать, если нет вызовов, нет конкретных целей, причем, как правило, с внешним фокусом внимания – для кого-то и для чего-то, то сейчас, после проживания этого опыта, могу точно сказать, что смысл жизни в самой жизни, а не в решении задач.
А предназначение каждого человека заключается только в том, что приносит ему радость, и в том, чем он может поделиться с этим миром.
Но это мое понимание, у вас оно может быть другим и правильным именно для вас.
Всегда ведите диалог с собой, чувствуйте себя, понимайте себя.
Задайте себе вопрос: если у меня будет сто миллиардов долларов – чем бы я хотел заниматься?
Если на земле не останется ни одного человека, кроме меня, чем бы я стал заниматься?
Если мне останется жить один день, что бы я хотел делать в этот день?
Отвечать на эти вопросы нужно без оглядки на общественное мнение, встроенную «социальную совесть», без страха кого-то обидеть или задеть, без опасения быть плохим.
Разрешите себе в своем полете фантазии абсолютно все.
И вот, совместив свои честные ответы на эти вопросы, вы можете понять, что на самом деле ваше, что приносит вам удовольствие и двигает вашим желанием жить.
Выберете себе этот вектор и развивайте его, и тогда никакие вирусы вам не будут страшны, а станут лишь очередной ступенькой вашей личной эволюции.
Глава 10. Самообесценивание. «Я не смогу». Оценка снаружи и внутри. Сила безусловной любви
В предыдущей главе мы говорили с вами о том, что, если человек не чувствует собственной ценности, он слабее тех, кто знает, для чего они и почему живут на этой земле.
Это как с прочтением книги: всегда важно понимать, для чего вы ее читаете, потому что, если вы сформулируете запрос и будете знать ответ, информация будет ложиться и усваиваться намного лучше, чем с подходом «просто почитать».
Так же и с вашей самооценкой: если вы знаете, кто вы и для чего здесь, ваша жизнь будет наполнена радостью, яркими красками и пользой.
Итак, давайте поговорим о самообесценивании и о том, как оно влияет не только на нашу психику, но и на состояние нашего тела.
Что такое конфликт самообесценивания с точки зрения психологии?
Это некий резкий удар по чувству собственного достоинства или по ощущению собственной значимости.
Когда такое происходит?
Когда где-то в вашем сознании появляются установки «ты не справишься», «ты слабак», «ты не сможешь», «у тебя не получится», «ты глупый», «ты не такой, как надо» и так далее.
По теории ГНМ конфликты самообесценивания задействуют паренхиму мозга, или белое вещество, которое относится к так называемой новой мезодерме.
В момент возникновения такого конфликта из очага головного мозга в тело идет команда: неким образом изменить ткани того или иного органа, чтобы помочь вам решить биологический конфликт.
При изменении любой ткани новой мезодермы (а это и соединительная ткань, и кровеносные сосуды, и мышцы, и висцеральный скелет, и кожа, и гладкая мускулатура кишечника, и надпочечники, и миокард) содержание конфликта, вероятнее всего, будет про самообесценивание.
Что это за конфликты?
Условно их можно разделить на два вида:
1. «Я не хорош».
2. «Я не способен».
Но в целом все эти конфликты можно выразить фразой: «Я не могу что-то иметь или что-либо сделать».
При этом важно, что конфликтом для вас это будет только тогда, когда вы обесцениваете в себе силы что-то иметь/делать, но при этом требуете от себя этого.
Отсюда и конфликт. Понимаете?
Если бы не было требования, не было бы конфликта самообесценивания.
Если я не умею жонглировать, но мне все равно и меня это не расстраивает, конфликта не будет.
Если я сплю и вижу, как жонглирую, если я ежедневно тренируюсь, но у меня не получается и меня это сильно расстраивает, вот тут уже будет конфликт.
Когда конфликт самообесценивания становится активным и выполняются три условия (драматичный – для вас это важно, неожиданный – вы не ожидали, что так будет, и изолированный – то есть вы ни с кем свое переживание не разделили), он становится биологическим – в паренхиме вашего мозга образуется очаг и дальше меняется ткань какого-либо органа, чтобы помочь вам решить этот биологический конфликт.
Как я уже вам рассказывала, за дело берется наш так называемый анатомический мозг, регулирующий работу тела.
Очень хорошо на эту тему пишет Роберто Барнаи, который в своем труде «Биологика – атлас органов»[2] говорит, что в ходе эволюции живые существа ощущали свой глобальный неуспех в попытках перейти в новое состояние, освоить новую территорию, выползти из воды на сушу и так далее. Им это было необходимо, чтобы выжить, они тысячи раз пробовали и терпели неуспех.
Я должен доползти, выйти на сушу, вылезти, добраться, но я не способен, у меня не получается, потому что я недостаточно для этого хорош (недостаточно сил в мышцах, нет ног, не создан для этого)[3].
И в итоге, чтобы выполнить то, куда влечет природа, стало необходимым, чтобы что-то атрофировалось и отпало, а что-то, наоборот, наросло, окрепло, приобрело другой функционал и усилилось.