Несомненно, читатель заметил, что во всех упомянутых случаях парадоксальная интенция эффективна в качестве краткосрочной терапии, особенно в случаях фобий[197], в основе которых лежит механизм антиципаторной тревоги. Ниже я хочу привести замечательный пример такой краткосрочной терапии, которая оказалась успешной, несмотря на длительные патологические проявления. Вот фрагмент из записанного на магнитофон сообщения пациентки, миссис Розы Л.:
«Однажды я забыла запереть дверь и, вернувшись домой, обнаружила ее открытой. Это очень сильно меня напугало. После этого всякий раз, выходя из дома, я не могла избавиться от ощущения, что забыла запереть дверь. И я снова и снова возвращалась, чтобы проверить ее. Так продолжалось в течение двадцати лет. Я осознавала абсурдность этой навязчивой идеи, потому что каждый раз, когда я возвращалась, дверь оказывалась запертой, но я не могла удержаться, поддавшись импульсу. Жизнь стала невыносимой. Однако после моей встречи с доктором Беккером все полностью изменилось. Как только меня тянет проверить, заперта ли дверь, я говорю себе: “Ну и что такого, если дверь открыта! Да пусть вынесут из моей квартиры хоть всё!” И в этот момент я могу игнорировать возникший порыв вернуться и спокойно иду своей дорогой».
Через три месяца мы снова пригласили ее, чтобы расспросить о ее состоянии. Она сказала: «Я чувствую себя прекрасно, ни малейшей одержимости. Не представляю, как я терпела все эти мысли в последние годы. Долгих двадцать лет они мучили меня, но теперь я избавилась от них и очень счастлива».
Во многих психотерапевтических кругах все еще бытует заблуждение, что краткосрочная терапия обязательно дает только краткосрочные результаты. Приведу еще один фрагмент магнитофонной записи, чтобы опровергнуть это утверждение:
«В течение дня практически не было ни одной минуты, когда бы я был свободен от мысли, что хочу разбить витрину магазина. Но доктор Франкл предложил мне подойти прямо к витрине с намерением разбить ее. Когда я это сделал, страх полностью исчез, и я понял, что он больше не вернется. Сейчас все это кажется мне сном. Страх и побуждение разбить витрину окончательно исчезли».
Примечательно, что этот отчет был сделан спустя двадцать лет после лечения!
В связи с краткосрочной терапией я хотел бы процитировать утверждение Гутхейля относительно «более распространенных иллюзий ортодоксии Фрейда, например следующих: что продолжительность терапии – это синоним ее глубины, что глубина терапии зависит от частоты разговоров с пациентом, что результаты терапии пропорциональны ее продолжительности и глубине, что долговечность результатов соответствует продолжительности терапии»[198]. Это подтверждает, что парадоксальная интенция не так поверхностна, как может показаться на первый взгляд. Что-то определенно происходит на более глубоком уровне всякий раз, когда она применяется. Точно так же, как фобический симптом зарождается в подсознании, парадоксальная интенция, по-видимому, также воздействует на более глубокий уровень. Юмористические формулировки этого метода основаны на восстановлении базового доверия к бытию (Urvertrauen zum Dasein)[199]. Во время лечения происходит нечто большее, чем просто смена поведенческих моделей, – скорее, это экзистенциальная переориентация (existentielle Umstellung).
Именно в этом контексте парадоксальная интенция представляет собой логотерапевтическую процедуру в прямом смысле слова[200]. Хорхе Марсело Давид, логотерапевт из Аргентины, указывает, что ее применение основано на том, что в логотерапевтических терминах называется психоноэтическим антагонизмом (или, иногда, дерзкой непокорностью духа), что относится к человеческой способности отстраняться не только от мира, но и от себя. Парадоксальная интенция мобилизует этот базовый человеческий потенциал для терапевтической цели борьбы с неврозами.
Конечно, апеллируя к этой способности, надо учитывать индивидуальные особенности. Ее нельзя использовать без разбора, и терапевт должен осознавать, что некоторым пациентам и в некоторых ситуациях она противопоказана[201]. Несомненно, при этом желательно установить критерии для оценки степени, в которой человек может мобилизовать свой собственный психоноэтический антагонизм. Такие процедуры тестирования еще предстоит разработать. Я настаиваю, что эта способность заложена в каждом человеке, так как это неотъемлемый признак человеческого бытия.
С парадоксальной интенцией человек вступает в ноэтическое измерение как характерное и конституирующее измерение человеческого существования. С точки зрения логотерапевтического учения это измерение царства духовного и охватывает больше, чем просто рациональные или интеллектуальные процессы, безусловно включенные в него. Здесь становится понятным смысл утверждения Гутхейля из его последней статьи «Проблемы терапии при обсессивно-компульсивном неврозе», которое гласит: «Необходимо вводить новые терапевтические средства… Обращение к разуму, хотя и может быть бесполезным в других случаях, кажется многообещающим при неврозах навязчивых состояний, при которых рационализация и интеллектуализация играют столь большую роль»[202].
Это, в свою очередь, приводит к другому вопросу, а именно: относится ли парадоксальная интенция к одному из методов убеждения, как, например, метод Поля Дюбуа? На самом деле парадоксальная интенция полностью противоположна убеждению, поскольку предполагает, что пациент не просто подавляет свои страхи (рациональным убеждением в их беспочвенности), а, скорее, преодолевает их, преувеличивая их. Полак обращает наше внимание на существенное различие парадоксальной интенции и суггестивных техник[203].
Как упоминалось ранее, метод парадоксальной интенции также может применяться в случаях расстройства сна. Страх бессонницы усиливает нарушение сна, потому что антиципаторная тревога замыкает и закрепляет порочный круг. Кроме того, чем сильнее пытается уснуть пациент, тем меньше это ему удается. Дюбуа, знаменитый французский психиатр, когда-то сравнил сон с голубем, который приземляется рядом с вашей рукой и остается там до тех пор, пока на него не обращают внимания; как только вы попытаетесь его схватить, он быстро улетит. Но как устранить антиципаторную тревогу, являющуюся патологической основой вынужденного намерения? Чтобы убрать ветер из парусов этого специфического страха ожидания, мы советуем больному не форсировать процесс засыпания, так как организм обеспечит автоматически необходимое количество сна. Поэтому человек может смело поступать как раз наоборот – бодрствовать как можно дольше. Другими словами, вынужденное намерение заснуть, вызванное антиципаторной тревогой из-за невозможности заснуть, необходимо заменить парадоксальной интенцией вообще не засыпать! (За которой, в свою очередь, очень быстро наступает сон.)[204]
В последние годы в научной литературе все чаще встречаются сообщения об использовании парадоксальной интенции. Авторы из разных стран, как и сотрудники отделения неврологии Венской поликлиники опубликовали результаты клинического применения этой методики. Помимо Дэвида (Буэнос-Айрес), можно упомянуть ассистентов профессора Кречмера (Психиатрическая университетская клиника Тюбингена), Лангена, Волхарда и Прилла (Гинекологическая университетская клиника в Вюрцбурге) и Редера (Гамбург). Профессор Бацци (Римский университет) даже разработал специальные показатели-критерии, позволяющие психиатру различать те случаи, в которых следует применить парадоксальную интенцию, и те, в которых показан метод аутогенной тренировки Шульца[205]. На международном конгрессе по психотерапии, проходившем в Барселоне в 1958 году, Ледерманн (Лондон) заявил: «Результаты [логотерапии] нельзя отрицать. Я считаю этот метод полезным в случаях невроза навязчивых состояний». Фрик (Больцано, Италия) идет еще дальше, утверждая, что бывают случаи тяжелого обсессивно-компульсивного невроза, при которых логотерапевтическая процедура является «единственным терапевтическим методом». Он также ссылается на некоторые примеры из своей практики, когда лечение электрошоком не привело ни к какому результату, тогда как одна только логотерапия послужила ultima ratio (последним доводом). Аналогичное заявление сделал профессор Лопес-Ибор (Мадридский университет).
Среди моих коллег, помимо Коцоурека и Нибауэр, опубликовавших работы по парадоксальной интенции, был один психоаналитик, чья подготовка и ориентация были строго фрейдистскими. В течение года он лечил в амбулаторном отделении нашей больницы почти все случаи сексуальных расстройств, в том числе те, для которых была показана краткосрочная терапия, исключительно логотерапевтическими процедурами. Его опыт изложен в докладе, над которым мы работали совместно и который он сделал на конгрессе сексологов в Германии.
Ранее я указывал, что антиципаторная тревога сопровождается навязчивым самонаблюдением и самоконтролем и в этиологии невроза часто обнаруживается избыток уделяемого внимания, а также намерения. Это особенно справедливо в отношении бессонницы, при которой насильственное намерение заснуть сопровождается усиленным вниманием, когда человек пытается постоянно контролировать степень реализации и эффективности этого намерения. Таким образом, это внимание присоединяется к состоянию бодрствования и мешает заснуть.
В отношении этого явления логотерапия применяет терапевтический метод, известный как дерефлексия. Подобно тому как парадоксальная интенция предназначена для противодействия антиципаторной тревоге, дерефлексия используется для противодействия навязчивой склонности к самонаблюдению и самоконтролю. Другими словами, в таких случаях нужно добиваться большего, чем просто