Соединение психологического гения Фрейда с его склонностью мыслить при помощи наглядных образов привело к озарению, раскрывшему перед ним жизнь сновидений. Внимательное чтение работ Фрейда дает множество примеров того, как часто он прибегал к визуальным образам для выражения своих мыслей. «Катексис» описывается им как движение армии, в которой часть войска продвигается в авангарде, а все остальные находятся позади и удерживают тыловые позиции. Когда Фрейд дает инструкции для свободных ассоциаций, он предлагает пациенту вообразить себя сидящим у окна в движущемся поезде. Сидящий рядом с ним человек не может видеть панораму, открывающуюся за окном, и его представление о ней зависит исключительно от точности рассказа наблюдателя. Этот визуальный метафорический перевод является основной характеристикой экспрессивной и обманчивой природы сновидений.
Другим важным элементом сновидения является его галлюцинаторное качество, переживание реальности. Оно изменяется с изменением уровня и глубины регрессии во время сна. Некоторые сновидения настолько реальны, что при пробуждении мы бываем сильно удивлены, испытываем чувство изумления (а иногда облегчения), что «это всего лишь сон». В других снах наблюдающее Эго сохраняется, и мы можем следить за собой и за развитием сновидения. Во время сна поток сновидений никогда не прерывается и не включается на полную мощность; он лишь в большей или меньшей степени доступен для бодрствующего Эго. Этим состояние сна отличается от состояния бодрствования. Мы часто не осознаем окружающих нас предметов, например, когда ведем машину, а потом удивляемся, как нам удалось, не заметив, преодолеть такое расстояние.
Галлюцинаторное качество полезно иметь в виду, чтобы уметь отличить ночные сновидения от снов наяву. В снах наяву, несмотря на высвобождение сил бессознательного, человек сохраняет способность сознательно контролировать свои мысли. Более того, сны наяву всегда остаются на психологическом уровне мыслей, а не галлюцинаторных переживаний.
Галлюцинаторное качество сновидений в совокупности с регрессивными элементами является для нас источником важной клинической информации. Сон возвращает человека к его прежней жизни, причем не просто к воспоминаниям, а к сильным переживаниям. Когда сны сочетаются с возвращением к прежним способам мышления, это помогает нам реконструировать влияние прошлого на настоящее.
Женщине приснилось, что она сидит за круглым столом со своими матерью и бабушкой. Сверху на стол просачивается и капает жидкость. Пациентка боится, недоумевает и испытывает сильную тревогу из-за этой жидкости. Она пытается сказать об этом матери и бабушке, но те не обращают на нее внимания и ведут себя так, словно ничего не случилось. Как только она начинает настаивать, они раздражаются. Поэтому ее испуг не проходит и она удерживает свои страхи в себе. Она чувствует себя одинокой и беспомощной.
Сновидение возвращает ее ко времени появления менструаций, которые начались у нее довольно рано. Мать не обращала на нее внимания и к этому ее не подготовила. Поэтому пациентка испугалась и не смогла свыкнуться с этим неприятным физиологическим фактом. То, что мать обращала мало внимания на потребности своей дочери, привело пациентку к серьезным конфликтам, связанным с зависимостью. Эти конфликты поддерживали ее депрессивные тенденции и чувство одиночества.
В процессе терапии этот сон вызвал живые воспоминания о том периоде жизни, о котором она забыла. Глубоко эмоциональный и в высшей степени правдоподобный, он перенес пациентку на двадцать пять лет в прошлое, чтобы она могла почувствовать то, что чувствовала тогда, и ощутить влияние этих чувств на настоящее.
Сновидение обладает замечательной способностью сжимать материал. Сильные и сложные жизненные переживания концентрируются в символической форме. Сгущение приводит к тому, что длительность сновидения сильно переоценивается по сравнению с его реальной продолжительностью. Символы используются в сновидениях как бессознательные механизмы, указывающие не только на переживания прошлого, но и на болезненные аффекты. Раскрытие значений символов, с одной стороны, освобождает воспоминания, а с другой – обнажает фрустрированные желания. Пациент проявляет сильное сопротивление полной интерпретации сгущенного символа сновидения. Он обычно способен раскрыть лишь те элементы, которые готово выдержать его Эго. Однако нет необходимости навязывать пациенту полную интерпретацию насильно; обычно это даже невозможно. Только в очень редких случаях при удачном стечении обстоятельств удается за время одного терапевтического сеанса раскрыть чрезвычайно конденсированный смысл одного сновидения.
Женщине приснилось, что она пришла в какую-то квартиру с привлекательным мужчиной. Войдя в помещение, он повернулся к ней и сказал: «Il faut parler français».
Пересказывая этот сон, пациентка была поражена тем смыслом, который заключался для нее в этой фразе. Перевод ее такой: «Нужно говорить по-французски». От французского языка она получала большое удовольствие. Она чувствовала себя свободной, когда жила во Франции. Эта поездка освободила ее от влияния доминирующей матери. Ее эмоциональность впервые проявила себя на французской земле. Более того, она сравнивала терапию у меня с разговором по-французски. Я учил ее языку свободы.
«Il faut» означает «нужно, необходимо». Эта фраза относилась ко всем навязчивым «нужно» ее существа, к ее испуганному и зажатому правилами Я. Слово «faut» звучало так же, как «faux» («ложный»), и напоминало о фальшивой элегантности ее семьи. Укороченное «Il faut parler» – это «Il faut pa-» «ложный шаг» – нарушение социальных приличий. Чрезвычайно жесткая социальная структура ее семьи мешала ей наслаждаться жизнью, прежде всего любовными отношениями. «Faux pas» напомнил ей оговорку, имевшую гомосексуальное значение, которую она допустила в разговоре с подругой.
Французский язык вызвал у нее мысли о ее франкоговорящей тете, которую она любила больше матери, и о соперничестве с матерью. В связи с этим соперничеством нахлынули воспоминания. От многих мужчин она ожидала заботы, которая должна была заменить недостаток внимания со стороны матери. Мужчина из ее сна давал ей то, чего она не ожидала от матери и что хотела получить от меня в процессе терапии. Мать ненавидела пациентку за то, что она говорила по-французски: это означало независимость и выбор иных моделей жизни.
Сгущение соединяет множество желаний. Мужчина из ее сна был привлекательным (он походил на нескольких мужчин, которые ей нравились), говорил по-французски (как любимая родственница и как она сама) и играл роль, сходную с моей (одобрял ее эмоциональную свободу и сексуальность). Сплав прошлой жизни, жизни настоящей и жизни в терапии становится ощутимым, ярким и реалистичным, когда со сновидения снимается защитное покрывало. В сновидении концентрируются живые переживания наших исключительно сложных чувств по отношению к другим людям. Образ А похож на человека В, говорит, как С, чувствует, как D, и т. д., и все это одновременно. Скрытые мысли сновидения маскируются не только посредством визуализации, галлюцинации и сгущения, но и путем смещения (с заменой одного на другое) и использования универсальных символов.
Женщине снится, что она читает книгу о немецкой дипломатии XVIII века. Она ощущает сексуальное возбуждение, как если бы это был любовный роман.
После возвращения с урока истории ее очень заинтересовал разговор с привлекательным для нее молодым человеком. Ей нравились его легкие, вежливые и тактичные (дипломатичные) манеры. Ее голова была наполнена связанными с ним сексуальными фантазиями. Определенная конфликтность ее сексуальных чувств привела к смещению с молодого человека на замаскированную идею, представленную в сновидении в форме возбуждения от чтения.
Универсальных символов, которые появляются в сновидениях, не так много, и относятся они к типичным житейским переживаниям, общим для всех людей. Эти символы связаны с основными телесными ощущениями и восприятиями, сексуальными чувствами и переживаниями раннего детства. Например, когда мы были еще совсем маленькими, то относились к своим родителям как к гигантам. Точно так же образы королей и королев относятся к отцу и матери. Здания и их внутренняя обстановка – к телесным ощущениям. Протяженные в пространстве образы часто имеют фаллический смысл, тогда как сосуды, кошельки и другие вместилища часто символизируют женские половые органы. Сны о полетах, которые очень часто снятся мальчикам-подросткам, имеют отношение к эрекции. Ритмическая деятельность во сне часто связана с мастурбацией, а восхождение по лестнице – с половым актом. Большие водные пространства, такие, как реки или океаны, обычно относятся к раннему переживанию слияния, чаще всего – к слиянию с матерью.
Эти символы не объясняют сновидений. Они просто являются точками отсчета, отправными пунктами для заполняющих сновидения тем и предрассудков. Пациенту и терапевту они могут служить только намеками. Пациентам остается лишь уложить такие символы в единую канву с остальными ассоциациями, остатками дневных переживаний, темами, прорабатываемыми в данный момент в терапии.
Универсальные символы, наряду со сгущением, смещением, обманчивыми галлюцинаторными переживаниями и визуальной передачей скрытых идей, характеризуют маскирующую природу сновидений. Бесконечные вариации этих процессов создают напряженную таинственность символической драмы. В терапии мы открываем части и фрагменты таких процессов – только и всего. Полная интерпретация многочисленных смыслов сновидения является скорее исключением, чем правилом. Пожалуй, примером такой интерпретации может являться полностью завершенное лечение.
Первичные процессы образования сновидений (сгущение, смещение, конкретная метафора) обладают безграничными возможностями по преобразованию идей. Редко одна и та же идея существует в одной и той же форме в двух разных сновидениях. Даже в повторяющихся снах можно найти некоторые различия. С аффектами дело обстоит иначе.