«Прогностическое описание организации психики пограничной личности» (1971)
«Технические подходы к лечению больных с пограничной организацией личности» (1976)
Чтение предложенного Кернбергом объяснения клинической картины подобно созерцанию граней бриллианта. Множество разных граней и блеск ослепляют человека вблизи, зато на расстоянии от бриллианта исходит многозначное сияние, и человек, изучивший книги Кернберга, начинает чувствовать себя знатоком.
«Заметки о переносе: Универсальное явление и самая сложная часть анализа» (1972)
Берд тщательно разрабатывает тему негативного переноса, который является источником многих терапевтических тупиков и неудач. Однако он уделяет также пристальное внимание факторам переноса-контрпереноса, утяжеляющим или облегчающим преодоление такого рода тупиков. Его понимание служит в качестве поддерживающей модели в тех случаях, когда тупик в терапии может стать основой для проработки.
«Поддерживающая среда и терапевтическое действие в психоанализе» (1976)
Винникотт приезжает в Америку. «Поддерживающая среда» становится клиническим «обволакивающим переносом», а Моделл соединяет теорию объектных отношений и Эго-психологию. Мысли, почерпнутые из этой короткой статьи, долго не покидают заинтересованного человека.
«О некоторых теоретических и технических проблемах, связанных с оплатой психоаналитического лечения» (1974)
Деньги!.. Не давайте этому навязчивому слову отпугнуть вас. Это одна из лучших статей, когда-либо написанных на тему денег и их значения в психотерапии. В ней приводятся запоминающиеся истории о борьбе терапевтов с этой проблемой; при этом здесь предостаточно собственных рекомендаций автора.
«Преимущества метода Фрейда, раскрываемые на примере его анализа Раттенманна»[5] (1977)
Липтон подбирает клинические случаи, когда Фрейд в своей работе с пациентами покидал позицию нейтральности – кормил пациентов, одалживал им деньги, давал книги или высказывал свои взгляды и мнения. Он отделяет то, что Фрейд считал техникой, от того, что тот относил к области совместного проживания терапевтом и пациентом процесса лечения. Это довольно провокационная статья.
«Мой опыт анализа с Фэйрберном и Винникоттом» (1975)
Наверное, это одна из самых необычных статей во всей клинической литературе. Раскрывается клиническая работа трех столпов английской школы объектных отношений. Это реализация старой фантазии о том, чтобы превратиться в муху на стене.
«Некоторые редко описываемые элементы психоаналитических отношений и их терапевтическое применение» (1976)
Каковы воздействие, напряженность и результат терапевтической жизни с другой личностью – пациентом – при продолжительной фрустрации? Прекрасный английский клиницист раскрывает перед нами эту невероятно сложную проблему в очень небольшой по объему статье.
«Восстановление самости» (1977)
«Два случая анализа м-ра Z» (1979)
Не нужно быть приверженцем психологии самости, чтобы обогатить себя эмпатической мудростью Кохута. Методы и подходы Кохута совместимы с любой системой терапии, где делается акцент на раннем развитии, остром слушании и внимании к полностью развившемуся переносу. Именно эти две книги демонстрируют преимущество теории Кохута после его разочарования в классической метапсихологии.
«Сердце терапевта» (1980)
Все самое лучшее в личности Семрада нельзя описать в книгах. Сам он рекомендовал начинающим терапевтам только одну книгу – «пациент». Его гениальность проявлялась в клинической работе, и ее могли оценить лишь те, кто наблюдал за его беседой с пациентом. И даже если только частица его сердца будет передана читателю вместе с этим сборником историй и рассказов, то это окажется достаточной наградой. Может показаться, что большинство этих афоризмов исходит от круглолицего Будды из Небраски.
Глава 17. Подводя итоги
«Лечение… – это не наука, а интуитивное искусство постигать природу».
Терапевт постигает природу. Природа не создается терапевтом, но он глубоко ее уважает, пытается понять в меру своих возможностей и бережно способствует ее пробуждению. Это перенос. В этом процессе, который имеет свое начало, продолжение и завершение, реально мыслящий терапевт лицом к лицу сталкивается с формами, тенденциями, пластичностью и пределами человеческой природы. Интуиция, которая извлекает на поверхность огромное количество фрагментов человеческого переживания, зачастую просто эмоциональных осколков, является основным подспорьем практикующего терапевта. В этом смысле терапия напоминает искусство, объединяющее отдельные элементы в целостный образ. Однако поскольку она в определенной степени опирается и на опытные данные, то мы не можем согласиться с Оденом и должны признать научность психотерапевтического подхода. Настойчивое и тактичное обращение к фактам вместе с пациентом – это вполне научный процесс, хотя во многом он может принимать форму искусства. Тем не менее выражение Одена «постигать природу» схватывает наиболее существенные аспекты роли терапевта в процессе исцеления.
Искусству исцеления средствами психотерапии присуща одна странная особенность: целитель зависит от пациента в выборе направления лечения и в своих предписаниях. Каждое новое терапевтическое предприятие ожидает неизвестность, перенос является путеводной нитью через непредсказуемость грядущего таинства. Очень точный метафорический смысл имеет здесь легенда о Тесее в лабиринте Кносса. Тесей попал в лабиринт, темную кошмарную ловушку, обиталище страшного Минотавра. Влюбившаяся в Тесея Ариадна дала ему клубок ниток, который, разматываясь, помогал ему идти в темноте. С его помощью он убил Минотавра и нашел выход обратно, на свободу. Так же и терапевт, неуклюже стараясь разобраться в бессознательных и зачастую небезопасных процессах, использует перенос, чтобы организовать и направить свою работу с пациентом. В противном же случае терапевт растеряется и лишится ориентиров, столкнувшись с этими процессами немыслимой сложности. В конечном счете и сам пациент, прислушиваясь к себе, использует перенос для достижения общих с терапевтом целей. В приведенных в этой книге клинических примерах я попытался показать, каковы особенности проявления переноса на начальной, средней и завершающей стадиях лечения. Если у переноса есть все возможности для расцвета и последующего разрешения, то каких изменений нам следует ожидать у пациентов при включении их в психотерапию, ориентированную на отношения переноса?
Мы обсудили целый ряд факторов, которые вовлечены в терапевтический процесс, направленный на изменение. В какой-то момент я попытался сгруппировать их под рубриками «привязанность», «понимание» и «интеграция». Все эти сложные клинические характеристики весьма разнообразны по своему содержанию. К каким же результатам мы приходим в конце терапии?
На самом поверхностном уровне у пациента можно снизить проявление выраженных симптомов:
Умная и деловитая женщина пришла на последний сеанс трехлетнего курса психотерапии со следующим резюме:
«Мне бы хотелось подвести итог тому, чего я достигла в процессе лечения… Моя сексуальность находится на уровне, которого никогда не достигала раньше. Сейчас я могу достигать оргазма несколько раз в неделю и, по правде говоря, хотела бы еще чаще. Мне нравится это, и я чувствую такое облегчение… Развод для меня больше не является проблемой… Я смогу перенести гнев своего мужа, его депрессию и все его срывы. Я даже думаю, что понимаю его лучше, чем себя… Как прекрасно иметь ребенка. Я чувствую это как мать… Меня не так уж обременяет чувство вины. Я могу спорить с мужем и потом не ощущать особой тревоги… И несмотря на то, что я по-прежнему испытываю горечь по отношению к своей матери, я чувствую, что понимаю ее лучше и могу пережить некоторое мое сходство с ней… хотя по-прежнему ощущаю себя почти опустошенной из-за ее холодного отношения и неприятия».
В этом кратком подведении итогов нашей работы она не нашла для меня практически никакого места. Когда я указал ей на это упущение, мы объяснили его тем, что пациентка до сих пор страдала тем же недугом, которым была поражена ее мать: страхом зависимости, склонностью изолировать чувства любви и благодарности и устанавливать «прохладную» социальную дистанцию. Пациентка очень хорошо ощущала это качество своей личности в своем переносе на меня; оно глубоко запало в ее характер, и она подозревала, что проведет остаток жизни в борьбе за то, чтобы как-то с ним справиться. Хотя ее острый ум замечал очевидные внешние изменения, перенос выявил для нас оставшуюся часть работы, которая должна была быть сделана.
Терапия этой женщины была сконцентрирована большей частью на ее женском образе: заботливая жена, сексуальная жена, мать новорожденного ребенка, дочь своей матери и женщина, имеющая профессию. Теперь она чувствовала значительные сдвиги в этих весьма различных сферах жизни, вызванных пониманием и изменениями, которых она достигла в терапии. Она почувствовала уверенность, что могла бы продолжить работу самостоятельно и справиться с конфликтами, центрированными вокруг ее женской сути, опираясь на собственные силы и желания.