Основные психосоматические расстройства у комбатантов
Полученные данные показывают, что первые несколько лет среди расстройств преобладает то, что называют нейроциркуляторной дистонией разных типов: колебания артериального давления, вегетативные нарушения и т. д. С течением времени эти нарушения могут перейти в гипертоническую болезнь.
Хронический дистресс, который присутствует у комбатантов, приводит к развитию язвенной болезни.
И ведущими причинами всех названных расстройств являются психалгии и алекситимия.
Нерешенная проблема на сегодняшний день – сочетание ПТСР и черепно-мозговой травмы. Количество комбатантов с резидуальными явлениями закрытой черепно-мозговой травмы достаточно велико и плохо поддается учету: контузии легкой, а часто и средней степени не отмечаются в военном билете и других официальных документах. Причин этого несколько, от банального «отлежался в окопе и снова в бой, а потом к медикам не обратился», до сознательного, целенаправленного отказа медперсонала регистрировать контузию, чтобы не портить отчетность.
Е. М. Бурцев и А.С. Бобров (1986) проследили судьбу большого количества лиц, в молодом возрасте получивших боевую черепно-мозговую травму. Они установили, что вначале наблюдалась многолетняя стабильная компенсация, затем наступала быстрая декомпенсация в виде разных нервно-психических расстройств с присоединением цереброваскулярных заболеваний и преждевременно начавшейся возрастной инволюции организма. Аналогичное наблюдение провел Б.Н. Пивень (1998) в Госпитале для ветеранов Великой Отечественной войны. «Многие ветераны перенесли в молодом возрасте черепно-мозговые травмы и на протяжении десятилетий оставались практически здоровыми, получали образование, заводили семьи, работали, преуспевая социально. Однако в возрасте 50–55 лет у них начинали быстро прогрессировать проявления сосудистых заболеваний головного мозга и нарастала психоорганическая симптоматика, в которой просматривались черты травматического характера в виде эмоциональной несдержанности, доходящей до эксплозивности».
Еще один фактор нарушения здоровья, который редко соотносят с той же боевой психической травмой, – нарушения со стороны опорно-двигательного аппарата, а именно – позвоночника. В боевых условиях современный боец использует индивидуальные средства защиты: бронежилет и сферу. Самый легкий бронежилет 5-го класса весит минимум 12 кг, сфера – 3 кг. Кроме этого, надевается «разгрузка» с почти 1000 патронами, гранаты, аптечка, личное оружие плюс иногда радиостанция. Общий вес доходит до 20 кг, и ребята не туристами гуляют по горам – им приходится в таком снаряжении бегать, прыгать, падать и т. д. Какая бы мощная физическая подготовка ни была, все равно опорный аппарат перегружен. Например, сферу носят расстегнутой, чтобы при попадании пули смягчить ударную силу. При этом мышцы шейного отдела испытывают дополнительное напряжение.
При мышечном утомлении и дополнительном весе уменьшается высота межпозвонковых просветов в местах выхода нервных корешков к внутренним органам, а также кровообращение и питание тканей.
Практически у всех людей с ПТСР имеются нарушения позвоночника на всех уровнях, но особенно часто – в шейном, верхнегрудном и поясничном отделах. В травматической стрессовой ситуации происходит инстинктивное напряжение мышц шейно-грудного отдела, которое проявляется как втягивание головы в плечи и сгибание позвоночника вперед. При ПТСР такое положение шеи и верхнегрудного отделов закрепляется, становится привычным, что приводит к мышечному дисбалансу и смещению позвонков, а впоследствии – к хроническому состоянию, называемому остеохондрозом.
В принципе, ПТСР не только уменьшает качество последующей жизни человека, но должно и сокращать ее. Наблюдения за ветеранами Афганской кампании это подтверждают: замечательные люди, достигшие 40–50 лет, умирают от сердечно-сосудистых заболеваний и злокачественных новообразований. Но, согласно литературным источникам, все не так однозначно. Канадские ученые проанализировали данные 453 из 500 пассажиров, выживших после крушения «Титаника», сравнив их с данными других людей. Разница в продолжительности жизни оказалась незначительной. Мало того, в среднем выжившие в катастрофе прожили на 1,7 года больше, чем среднестатистический житель США. Из 500 жертв крушения пять женщин прожили более 100 лет – по состоянию на 2004 год были живы три человека, чей возраст перевалил за 90. Может, дело в экспозиции травмы? Или в смысле происшествия (по Франклу), который ему придает человек, а также в том, чем он наполняет свою последующую жизнь?
Однако наша реальность такова, что, например, за два первых месяца 2004 года в Новосибирске умерли восемь ветеранов локальных войн в возрасте от 24 до 40 лет. Один из них погиб в катастрофе, остальные ушли по причине сосудистой патологии.
Аддиктивные осложнения ПТСР
Существуют чрезвычайно важные проблемы, не входящие в клиническую схему ПТСР, но дополняющие и отягощающие течение и исход расстройства. Это злоупотребления психоактивными веществами, такими как алкоголь, наркотики, никотин и лекарственные препараты, впоследствии трансформирующиеся в разные виды аддиктивного поведения, прежде всего химического. Аддиктивное поведение по определению характеризуется стремлением уйти от реальности посредством изменения своего психического состояния (Ц. П. Короленко, 1999). Там же: «В жизни каждого человека бывают моменты, связанные с необходимостью изменения своего психического состояния, не устраивающего его в данный момент. Иногда необходимо избавиться от угнетенности, “сбросить” с себя психическую усталость, отвлечься от неприятных размышлений, заставив себя по-иному посмотреть на событие, создать у себя необходимую мотивацию, почувствовать смысл какого-то явления. Для реализации этой цели человек “вырабатывает” индивидуальные подходы, становящиеся привычками, стереотипами. Иными словами, элементы аддиктивного поведения свойственны любому человеку, уходящему от реальности путем изменения своего психического состояния. Проблема аддикции начинается тогда, когда стремление ухода от реальности, связанное с изменением психического состояния, начинает доминировать в сознании, становясь центральной идеей, вторгающейся в жизнь, приводя к отрыву от реальности. Происходит процесс, во время которого человек не только не решает важных для себя проблем, но и останавливается в своем духовном развитии». У людей с посттравматическим стрессовым расстройством все предпосылки для развития аддиктивного поведения в наличии: и биологические, и психологические, и социальные.
Биологические предпосылки – это способы реагирования на определенное химическое вещество, тот же алкоголь или опий. «Замечено, что лица, изначально реагирующие на алкоголь как на вещество, резко изменяющее психическое состояние, более предрасположены к развитию алкогольной аддикции» (Ц. П. Короленко, 1999).
Алкоголь с давних времен использовали в качестве универсального средства в экстремальных обстоятельствах для снятия страха, расслабления, уменьшения боли, успокоения, облегчения сна, улучшения настроения – в сравнительно небольших дозах. Примененный в больших дозах, он служил способом отключения от действительности. Реально использование алкоголя и в качестве временного допинга. Все это поставило его в ранг официально разрешенного психоактивного вещества, к тому же дешевого, что немаловажно для нашей страны. Наверное, глупо думать об отдаленных последствиях в ситуациях, когда человек решает единственную задачу – выжить. Наши отцы и деды выжили и прошли с победой пол-Европы и пол-Азии вместе со 100 г фронтовых, или, как их еще называют, 100 г «наркомовских». Афганистан, Чечня и другие места, где пришлось воевать нашим согражданам, не стали исключением. Можно предположить, что армейская субкультура – одна из наиболее алкоголизированных в нашем обществе. При этом алкоголизация и эпизодическое употребление наркотических веществ рассматривается как естественная форма поведения. По данным Е.В. Снедкова (1997), в условиях боевых действий начинали употреблять алкоголь даже те, кто до службы этого не делал. Мотивация в основном атарактическая – уменьшение чувства страха.
В условиях воздействия факторов боевой психической травмы меняется иерархия ценностей, и алкоголь занимает высокое место. То же относится к употреблению наркотиков. После возвращения домой становится характерной массированная алкоголизация с частыми эпизодами тяжелого опьянения, бурной эйфорией, а также нередко встречаемыми эпизодами патологического опьянения. Такой период длится от нескольких дней до месяца. Обычно – до некоторого улучшения состояния или до появления симптомов первой стадии посттравматического стрессового расстройства. В дальнейшем степень развития алкогольной зависимости отражает степень тяжести ПТСР. В этом плане комбатантов можно разделить на несколько групп (по материалам П.И. Сидорова и соавторов, 1993).
• Первая группа – ветераны с короткой и легко протекающей первой стадией (ориентировочно около месяца) и достаточно поверхностными характерологическими изменениями во второй. Алкоголизация редко достигает клинического уровня, по темпу ее можно отнести к слабо прогредиентному и прогредиентному типу (классификация Э.Е. Бехтеля). Мотивация обычно социальная – общение, традиции.
Несмотря на вышесказанное, данная группа остается группой высокого риска развития алкоголизма. При ухудшении нервно-психического состояния по любым причинам входящие в нее ветераны могут очень быстро получить алкогольную зависимость.
• Вторая группа – комбатанты с выраженной первой стадией и значительными изменениями личности во второй. У них быстро развивается психологическая зависимость от алкоголя. Частые эпизоды алкоголизации и тяжелые степени опьянения быстро формируют псевдозапойную форму алкогольной зависимости с высокой толерантностью. На начальных этапах алкоголь используется в качестве психофармакологического корректора для нормализации психоэмоционального состояния, впоследствии – как единственный способ реагирования на любой стресс. Алкоголь рассматривается как естественная часть обычного образа жизни, поэтому за помощью обращаются на второй или уже третьей стадии развития алкоголизма (классификация А.А. Портнова и И.Н. Пятницкой).