б) имеют клинические признаки, отличные от признаков, связанных с депрессией (Beery et al., 1997; McDermott et al., 1997; van Doorn et al., 1999);
в) предсказывают многочисленные расстройства психического и физического здоровья.
Согласно DSM-IV (Американская психиатрическая ассоциация, 1994), симптомы депрессии представляют собой единственное осложнение реакции утраты, которое стоит лечить. В этом руководстве отвергаются существенные и бросающиеся в глаза данные о том, что, помимо симптомов депрессии, симптомы реакции горя могут составить синдром самостоятельного психического расстройства. Результаты нескольких недавно проведенных исследований наглядно демонстрируют, что симптомы травматического горя формируют фактор, отличающийся от симптомов депрессии и тревоги. Доказано, что симптомы травматической реакции горя имеют клинические признаки, отличные от признаков, имеющих отношение к депрессии (например, иная архитектура электроэнцефалограммы сна и иное отношение к покойному удерживаются в течение определенного времени у значимого меньшинства и предсказывают ряд расстройств психического и соматического здоровья (например, склонность к совершению самоубийства, сердечные приступы), с учетом поправки на симптомы депрессии). Вместе взятые, эти результаты свидетельствуют о том, что травматическая реакция горя составляет синдром, отличный от других расстройств, то есть имеющий право на диагностику и лечение. Раньше это расстройство называлось «осложненной реакцией горя», в настоящее время по ряду причин, как правило, используется название «травматическая реакция горя». Горовиц и соавторы (Horowitz et al., 1997) полагают, что это расстройство является реактивным состоянием, развивающимся в ответ на стресс, и отмечают, что многие его симптомы имеют сходство с симптомами посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), например неверие, гнев, шок, избегание, оцепенение, чувство пустоты относительно будущего, отсутствие чувства безопасности, доверия и контроля. Данный феномен представляет особый тип травмы – видимо, «психотравму, связанную с разлукой». Соответственно, в нескольких исследованиях описывается, что симптомы травматического дистресса просто указывали на отягощение одномерного фактора симптомами дистресса, вызванного разлукой. К ним можно отнести поглощенность мыслями об умершем, сильное стремление и поиск умершего, чрезмерно выраженное чувство одиночества после утраты. Следовательно, термин «травматическая реакция горя» точно отражает феноменологию расстройства, поскольку в нем содержатся два главных компонента синдрома – симптомы «дистресса, вызванного разлукой» и «травматического дистресса».
Большинство симптомов патологической скорби описаны ведущими специалистами, хорошо знакомыми с последствиями тяжелой утраты, начиная с Фрейда (Freud, 1917) и заканчивая Андерсоном (Anderson, 1949), Парксом (Parkes, 1986), Мидлтоном и соавторами (Middleton et al., 1996), Горовицем и соавторами (Horowitz et al., 1997). Описание симптомов, наблюдаемых такими разными исследователями независимо друг от друга, свидетельствует об общем согласии относительно характера симптомов, составляющих патологическую реакцию горя. Несмотря на единство взглядов относительно природы симптомов, которыми проявляется патологическая реакция горя, детально и консенсуально согласованные диагностические критерии этого расстройства не были ни сформулированы, ни обоснованы, ни проверены. Хотя стандартизированные диагностические критерии травматической реакции горя помогли бы врачам правильно выявлять и лечить людей с данным расстройством. С научной точки зрения единые, утвержденные (валидизированные) диагностические критерии облегчили бы изучение распространенности, факторов риска, исходов, нейробиологии и методов профилактики травматической реакции горя.
Эксперты решили, что есть две основные группы симптомов, которые определяют травматическую реакцию горя, – симптомы дистресса, вызванного разлукой, и симптомы травматического дистресса. Они пришли к общему мнению, что симптомы дистресса, вызванного разлукой, образуют ядро расстройства, связанного с горем. Кроме того, переживания смерти значимого другого требуют, чтобы «ответная реакция включала навязчивую, мучительную поглощенность умершим человеком (например, острая тоска, сильное стремление к нему, поиск умершего)». Хотя чувство одиночества упоминалось среди предложенных критериев неявно, мы увидели, что оно тесно связано с нарушением социального функционирования и физического здоровья. По названным причинам добавился пункт «чувство одиночества».
Группа ученых решила объединить симптомы травмирования утратой в один симптомокомплекс, или кластер. Эти симптомы представляют собой специфические для тяжелой утраты проявления, спровоцированные у человека смертью значимого другого. К предложенным симптомам травматического дистресса относятся следующие: стремление избегать напоминаний об умершем; чувство бессмысленности и бесполезности будущей жизни; чувство оцепенения или отчужденности, возникающее в результате утраты; ощущение шока, оглушенности или изумления, вызванное утратой; трудности с признанием факта смерти; ощущение, что жизнь стала пустой и невозможна без умершего; утрата чувства безопасности, контроля и доверия; чувство гнева по отношению к смерти. Точная копия (факсимиле) симптомов болезни (например, появление симптомов или болей, аналогичных тем, которые покойный испытывал перед смертью) считается еще одной особенностью реакции человека, пережившего утрату. К этому специфическому пункту относятся как факсимильные симптомы болезни, так и присвоение себе неблагоприятных для здоровья форм поведения умершего или других проявлений, связанных с ним. Для отождествления себя с умершим к симптомокомплексу травматического дистресса прибавляется новый симптом, возникший на основе ощущения, будто умерла часть тебя, как и спровоцированное утратой чувство, что тело разваливается на части.
Горе может сопровождаться характерными, периодически возникающими приступами физического (спазмы в горле, удушье, учащенное дыхание, снижение мышечного тонуса и т. д.) и субъективного страдания (душевная боль). Степень проявления может быть весьма мощной, вплоть до шоковых реакций. Из моей практики могу привести такой пример. Женщина, на глазах которой погибли муж и двое ее маленьких детей, в тот момент потеряла сознание. Впоследствии у нее развился что-то вроде острого ДВС-синдрома (нарушение свертываемости крови). Она провела месяц в реанимации, а затем во время терапии любое вспоминание травматического эпизода вызывало резкий подъем температуры тела по типу лихорадки. В процессе терапии подъемы температуры постепенно уменьшались, пока феномен не исчез.
В дальнейшем возможны легкие изменения сознания – появляется чувство нереальности, отгороженности от окружающих. При максимальной выраженности оформляется в картину ажитированной депрессии с напряжением, возбуждением, бессонницей, чувством собственной малоценности.
Флешбэки горя встречаются достаточно часто. Обычно они представляют собой модальность – визуальную, аудиальную, кинестетическую. Визуальная наблюдается, когда в толпе людей «узнается» умерший; затем человек присматривается и убеждается – незнакомец просто чуть-чуть похож на него. В основе лежит механизм Варелла, смешивание внешнего изображения с внутренним (25 на 75 %). Внутренний образ накладывается на внешний, и происходит узнавание. Этот же механизм является причиной «замыливания глаз» у часовых и разведчиков. Аудиальный флешбэк близок по механизму действия – в любых шорохах слышатся звуки, связанные с умершим: покашливание в коридоре, шарканье ног в тапочках и т. д. А кинестетический флешбэк чаще всего проявляется в измененном состоянии сознания (периоды засыпания или просоночный) – возникает ощущение, что умерший лежит рядом. Люди часто боятся рассказывать про эти феномены, полагая, что их признают сумасшедшими. Флешбэк горя обычно не подлежит лечению, достаточно объяснить, что это нормально.
Процесс преодоления горя проходит четыре стадии выхода из него, которые универсальны для всех людей.
• Первая стадия – шок и отрицание, когда человек отказывается верить в произошедшее: «Нет, это невозможно», «Все происходит не со мной». Иногда сопровождается ступором или двигательным беспокойством. Продолжительность – от нескольких часов до двух недель; если дольше, необходима специализированная помощь.
• Вторая стадия – гнев, неприятие случившегося. Гнев на преступника или правительство, пославшее на бойню; на Бога. Его вызывают вынужденные изменения привычной жизни, рухнувшие мечты и т. п. Иногда гнев направлен на члена семьи, которого обвиняют в произошедшем несчастье. Например, в автомобильной катастрофе погиб ребенок, и его мать стала обращаться к мужу, тогда находившемуся за рулем, не иначе как «убийца» или «детоубийца».
• Третья стадия – апатия, начало осознавания утраты. Отсутствует желание что-то делать, с кем-то общаться. Часто сопровождается идеями о самообвинении и пониженной самооценкой. Присутствует депрессивный компонент. На этой стадии происходит окончательная «переработка» произошедшего.
• Четвертая стадия – принятие: «Да, это произошло. Да, со мной. Да, больно и плохо, но надо учиться жить заново».
И несколько другой вариант динамики горя.
1. Стадия отрицания: «Этого не может быть!»
2. Стадия «оцепенения», которая длится от нескольких часов до недели и сопровождается интенсивными переживаниями страдания и гнева (в том числе эти чувства могут быть направлены и на утраченный объект: «Как ты посмел(-а) меня оставить!»).
3. Стадия «острой тоски и поиска утраченного объекта» с соответствующими поведенческими феноменами, которая может длиться несколько месяцев и даже лет (когда слышатся его/ее шаги, голос рядом и т. д.).
4. Стадия «дезорганизации и отчаяния», психическое содержание которой раскрывается в ее наименовании (приходит осознание безвозвратной потери).
5. Стадия «реорганизации», то есть определенной адаптации к жизни или в более тяжелых случаях – существования без утраченного объекта.