рошо, все хорошо. Ты поправишься!» Фразу видоизменяли, пока она не приняла следующий вид: «Вот едет грузовик. Это очень плохо, он тебя сшибет, и ты поедешь в больницу. Но все будет хорошо. Ты вернешься домой и поправишься. А на улице ты теперь всегда будешь замечать все машины и уступать им дорогу». Лечение длилось один месяц, по мере изменения фразы состояние мальчика менялось, кошмарные сны беспокоили все реже, пока совсем не прекратились. Эриксон наблюдал мальчика в течение следующих семи лет – кошмарные сны не вернулись.
На первых сеансах формальное наведение транса у пациентов с посттравматическими стрессовыми расстройствами – дело достаточно сложное, особенно у ветеранов боевых действий. В первую очередь пациенту (а значит, и терапевту) мешает напряжение и стремление контролировать ситуацию. Из этого вытекает сопротивление пациента, в том числе полярные реакции. Необходимо учитывать и еще одну вещь: любые методы наведения транса с помощью замешательства способны вызвать негативную, а то и агрессивную реакцию со стороны пациента. Особенно у комбатантов, поскольку у этой категории любое замешательство вызывает активизацию реакции страха и, соответственно, включается защита. А для выживания в условиях войны лучшая защита – нападение. Поэтому лучше использовать методики «мягкого» косвенного наведения транса. Например, то же углубление релаксации. После того как пациент выполнит упражнение по тому же Джекобсу, можно использовать технику наведения транса 5–4–3–2–1 или технику перекрывания реальности, либо что-то в этом роде. Названные техники самые простые, легко утилизируют любые реакции пациента и описаны в литературе по НЛП настолько доходчиво, что овладеть ими может любой.
Другой способ – использование метафор, естественно возникающих состояний транса. Например, описывая образ лежащей на солнышке кошки. Или используя детские воспоминания пациента, те, которые есть практически у всех людей, например: «Многие дети срывают одуванчик, белый пушистый шарик на тонком стебельке, и дуют на него, а затем смотрят, как белые маленькие парашютики улетают все дальше на легком летнем ветерке». Или что-нибудь другое вроде: «Многие дети, засыпая, лежат в своей мягкой уютной постели и смотрят на потолок или стену, на полоски или трещинки. Они складываются в понятные только им картинки или надписи». И так далее. Главное, чтобы содержание простых метафор для пациента было связано с чем-то приятным. Если выполнять все правильно и иметь хороший раппорт, наведение транса у клиентов с ПТСР получается всегда хорошего качества и хорошей глубины.
Трансовое состояние требуется по следующим причинам:
• ради усиления раппорта;
• для хорошего расслабления;
• транс сам по себе терапевтическое средство;
• это «оживляет» ресурсные состояния из прошлого, чаще всего из детства.
Как сказал недавно боец ОМОНа, выйдя из транса: «Ну, блин, пробило! Так ясно вспомнил, как в детстве на рыбалке был. Думал, забыл все хорошее. Хорошо-то как!»
В литературе встречаются работы о том, что ПТСР-клиенты с трудом поддаются трансовым техникам. На мой взгляд, дело в низкой квалификации терапевтов. Если имеется хороший раппорт, то практически всегда можно помочь клиенту погрузиться в транс средней и большей глубины на первом же сеансе. Хотя глубина транса особой роли не играет.
Хорошо зарекомендовал себя метод фракционного гипноза без официальной процедуры наведения транса. Привожу стенограмму сеанса с использованием данного метода – вариант методики «Планета».
Эта техника относится к продвинутым методикам эриксонианского гипноза, нечто похожее используют в имаготерапии. Цель «Планеты» – создать ресурсное состояние безопасности и интегрировать его с психотравматическими воспоминаниями.
Шаг 1. Просим клиента придумать для себя планету, какую он хочет, и подробно описать, как она выглядит. Предлагаем найти на этой планете наиболее комфортное и удобное место. Что вокруг? Чуть дальше и вдалеке? Во что он одет, что у него на ногах и голове? Все до деталей.
Шаг 2. Просим клиента пригласить в это место самого себя времен травматического события. И тоже подробно описать, как более молодой клиент выглядит, во что одет и т. д. Предлагаем ему представиться самому себе молодому и убедить молодого персонажа, что они оба – один человек, просто разного возраста. Далее клиент должен попросить разрешения у себя молодого сопровождать его в травматической ситуации. Необходимо договориться, как он узнает, что рядом находится сам из более позднего времени.
Шаг 3. Просим клиента сопровождать себя в момент травматической ситуации, от начала до конца.
Шаг 4. Затем вернуться в комфортное место на планете и попрощаться с собой более молодым. После прощания немного побыть там и после этого вернуться в кабинет терапевта.
Ветеран Чеченской войны, 23 года, вернулся из зоны боевых действий 13 месяцев назад. Проходил срочную службу в саперных войсках, в Чечне находился около шести месяцев, неоднократно участвовал в боевых эпизодах. Ранения и контузии отрицает. Женат, маленькая дочь.
Жалобы на повторяющиеся кошмарные сновидения, раздражительность, агрессивность, частое пониженное настроение. Поссорился с родственниками, ссорился с начальством на работе – пришлось уволиться. Алкоголь употребляет осторожно. «Если переберу, крышу сносит, так что много пить боюсь», – говорит он. Направлен на сеанс из Новосибирского отделения Союза ветеранов Афганистана.
Были проведены следующие процедуры: релаксация, трансовое наведение с целью получить ресурсное состояние. Проведено ДПДГ на неприятные военные воспоминания (без вербализации содержания). Появилось напряжение мышц всего тела; взгляд «остановился»; клиент побледнел. Сказал, что вспомнился один из первых боев, когда прямо перед ним бежал офицер и ему в голову попала разрывная пуля. Было проведено три серии ДПДГ по 72 движения глаз каждая на данное воспоминание. Состояние улучшилось, предложено встать и походить, сделать любые движения, которые хочется.
Было решено применить методику фракционного гипноза.
Терапевт: Хорошо, присаживайся снова в кресло. Ты любишь мечтать? Представь, что у тебя есть собственная планета, где-то далеко-далеко, может, в другой галактике. И ты, только ты можешь на нее попасть. Там нет никого, ни одного человека – лишь ты. Там есть самые разные места, какие захочешь. Выбери, пожалуйста, место, которое тебе больше нравится, где тебе уютнее и комфортнее всего.
Клиент: Это, пожалуй, лес. Да, лес, смешанный такой. Сосны, березки, кустарник.
Терапевт: Выбери в этом лесу особенное место, где тебе лучше и безопаснее всего.
Клиент: Это маленькая полянка около лесного озера. Да, около лесного озера, такого небольшого и круглого, почти черного цвета. А вокруг – сосны.
(В этот момент клиент смотрит в одну точку перед собой, его зрачки расширяются, поза тела не меняется, жестикуляция отсутствует.)
Терапевт: Трава на полянке есть? Цветы? Как далеко сосны от озера?
Клиент: Да, трава есть. Цветы? Мало, вроде ромашек. А полянка маленькая, деревья метрах в пяти от озера.
Терапевт: Трава высокая или нет? Какого цвета вода в озере?
Клиент: Трава небольшая, слегка подошву закрывает. А вода в озере почти черная, но чистая-чистая. Черная потому, что деревья как бы нависают, закрывая солнце.
(Необходима масса уточнений и деталей, чтобы как можно предметнее помочь клиенту представить место безопасности.)
Терапевт: Можешь ли ты встретить себя на этой полянке, покрытой небольшой травой с редкими белыми цветами, рядом с чистым лесным озером с черной водой, за которым раскинулся сосновый лес? Себя молодого, за полчаса до того первого боя?
Клиент: Странно, я вижу самого себя в бушлате и с автоматом.
Терапевт: Что у тебя на голове? Что на ногах? Как ты держишь автомат?
(Опять подробная детализация для устойчивой диссоциации.)
Клиент: На голове черная вязаная шапка. На ногах берцы. Автомат держу перед собой, ремень болтается.
Терапевт: Подойди к самому себе в бушлате и черной вязаной шапке на голове, держащему перед собой автомат с болтающимся ремнем. Представься, скажи, что ты – это он, только более взрослый, пришедший с войны.
Клиент: Я ему говорю, а он не верит, сомневается.
Терапевт: Ведь у вас есть какие-то тайны, известные только вам? Есть родинки, которые ты можешь показать, и шрамы с детства?
Клиент: А он все равно не верит. Хотя сейчас еще кое-что скажу. Ага, удивился, но поверил.
Терапевт: Расскажи ему, пожалуйста, что с тобой произойдет, чему ты станешь свидетелем.
Клиент (замирает на несколько минут): Рассказал, но вроде этого мало, он все равно боится.
Терапевт: Попроси у него разрешения быть рядом с ним в самый опасный момент.
Клиент: Спросил. Он согласен.
Терапевт: Договоритесь, как он будет знать, что ты рядом. Может, ты будешь до него дотрагиваться или за что-нибудь держать, не мешая ему двигаться. Так, чтобы он постоянно чувствовал твое присутствие.
Клиент: Ага, хорошо. Я буду держать его за левое плечо, совсем чуть-чуть.
Терапевт: А теперь помоги ему пройти этот бой, слегка держа за левое плечо. Не мешай ему двигаться и подсказывай, как лучше действовать, успокаивай. Ведь только ты можешь помочь ему сейчас.
(Клиент слегка напрягается, зрачки расширены, мышцы рук и ног подрагивают. Так продолжается около пяти минут. Затем он делает глубокий вдох и расслабляется.)
Клиент: Здорово. Я чувствую себя как-то удивительно легко.
Терапевт: Не расслабляйся, пока рано. Попрощайся с собой более молодым у лесного озера с чистой и темной водой. Около этих сосен, на этой полянке с невысокой травой, где видны редкие белые цветы. Посмотри на себя молодого, как он выглядит после боя. Когда будешь прощаться, обязательно скажи, что будешь рядом с ним и в другие напряженные моменты.