Кроме настороженности родственников по поводу возможного формирования алкогольной зависимости, необходима настороженность относительно злоупотребления наркотическими препаратами. Легкая доступность во многих местах, где вынуждены воевать наши ребята, и атарактическое действие препаратов гашиша и опия может привести к тому, что к моменту возвращения домой у них будет существовать зависимость от таких веществ. Другой вариант – формирование зависимости уже дома, как осложнение течения посттравматического стрессового расстройства. Следует обучать родственников разумной настороженности по поводу непонятных веществ, лекарств, шприцев и возможности «странного» поведения людей, получивших психическую травму.
Пережив трагедию Вьетнамской войны и сделав важные для себя выводы из ее уроков, американское общество хорошо знало, что такое посттравматический стрессовый синдром. Поэтому оно встречало возвращавшихся в 1991 году из Персидского залива солдат, участвовавших в военной операции «Буря в пустыне», целой программой по их достойной последующей реабилитации. Появился девиз: «Энтузиазм, прощение, забота». И в этих рамках проводилась работа с семьями военнослужащих. Специалисты организовывали специальные семинары и распространяли памятки со следующими рекомендациями.
• Внимательно и заинтересовано слушайте рассказы супруга о том, что он пережил. Очень важно дать ему выговориться, особенно при моральной поддержке близкого и любимого человека.
• Постарайтесь оказать психологическую помощь мужу, помогите ему вернуться к нормальной, привычной жизни.
• Проявите внимание и терпение к проблемам супруга, которые неизбежно возникают после боевого стресса; к его психологическому дискомфорту, повышенной раздражительности, возможному длительному депрессивному состоянию и т. п. Это временные явления – помогите ему с ними справиться.
• Учитывайте, что за время разлуки вы оба изменились и нужно время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Возвращение мужа к привычной совместной жизни может протекать не без осложнений – проявите понимание и терпение.
• Особое внимание уделяйте детям. Важно, чтобы при восстановлении привычных отношений с супругом они не оказались без должного внимания и заботы.
• Создайте благоприятную интимную обстановку. Дайте понять партнеру, что вы в нем нуждаетесь и пойдете ему навстречу.
• Не поощряйте употребление мужем алкоголя. Постарайтесь тактично дать ему понять, что это пагубно для него, ваших отношений и в целом для семьи.
По каждому из перечисленных пунктов можно развернуть более широкую программу действий, что наверняка должно происходить при целенаправленной работе с семьями по созданию необходимых психологических условий успешной реабилитации.
Исследования американских психологов показали долгосрочное влияние на семейную жизнь невысказанных травматических событий, когда соответствующее лечение не проводилось (Фигли, 1989; Кругман, 1987).
Возможны четыре варианта развития семьи при наличии у человека ПТСР:
1) частые ссоры из-за повышенного возбуждения. Акты вербального и физического насилия над другими членами семьи, которые будут терпеть. Развивается цикл насилия;
2) развиваются очень «бедные» эмоциональные навыки близости в семье – не только сексуальные, но и остальные межличностные навыки общения. Люди с ПТСР избегают эмоциональных тем, становятся очень скрытными в чувствах и, таким образом, эмоционально отходят от других членов семьи. Через некоторое время подобная коммуникация приводит к недостатку доверия и фрустрации;
3) общая неудовлетворенность семьи. Человек с ПТСР начинает злоупотреблять алкоголем и/или другими веществами. Семья периодически испытывает кризисы стабильности и во время одного из них может распасться;
4) развитие созависимости других членов семьи. Созависимость – это нездоровая зависимость от одного человека до такой степени, что созависимый человек жертвует своими потребностями и эмоциями, жизнью для удовлетворения потребностей и желаний другого. Он начинает помогать аддикции человека с ПТСР, скрывая это от других, давая деньги и т. п.
Глава 20. Работа с убеждениями
Еще один взгляд на ПТСР и соответственно другой подход к терапии посттравматического стрессового расстройства во второй стадии можно выстроить на основе модели «Психотравматическая ситуация = травматический реимпринт». Такой взгляд на проблему позволяет выделить возникшие после травмы убеждения, которые мешают пациенту адаптироваться в окружающей реальности, при этом не затрагивая то, что ему полезно. Если под воздействием некоего значимого для человека события (психическая травма) у него произошли изменения в сформированной на основе ранних импринтов системе убеждений, значит, и потом реально ему помочь скорректировать эту систему.
Убеждения, на наш взгляд, – это высокий уровень обобщения информации; они управляют и координируют практически всю деятельность ЦНС и организма в целом. Некоторые убеждения эксплицитны, то есть осознаваемы и могут быть вербализированы. А большая их часть – имплицитны, то есть неосознаваемы и доступны в символической форме. Убеждения формируются слой за слоем и ассоциируются между собой. Процесс их формирования начинается, вероятно, в перинатальном периоде. Инстинкты проявляются в импринтных ситуациях и закрепляются на внешние или внутренние триггеры. Следующий уровень формирования убеждений – научение, каким именно способом будет реализован инстинкт. Большинство читали про опыты Конрада Лоренца с гусятами (индюшатами). Меня восхищает посыл к проведению таких опытов – пожилой, умудренный опытом джентльмен вдруг задался вопросом: «А как птенцы, вылупляющиеся из яйца, узнают, кто их мама?» Только ребенок может задать такой глубокий вопрос. Ученый установил, что любой движущийся около часа перед птенцами предмет импринтируется как мама и на него ориентируются инстинкты. Умильные картинки показывают, как птенчики маршируют за ботинками или мячиком – это у них включился инстинктивный набор автоматизмов, привязанный к объекту. А про ужас, который с ними произошел позднее, большинство книжек умалчивают. Когда птенцы выросли и созрели, сексуальную пару они стали выбирать в соответствии с импринтированным образом – с ботинками, мячиками и т. д. Вот так выстраивается цепочка «инстинкт – импринт – научение».
Человек гораздо сложнее птичек, но такой процесс существует и у него. А к инстинкту выживания «подвязаны» еще три основных инстинкта: пищевой, половой и власти. Если какой-то из них не реализуется, активируется выживательный – со всеми вытекающими реакциями. Человек растет, развивается, заполняется схема импринтов и усложняется система реализации за счет научения. Он становится все более «человечным» и цивилизованным, как где-то написал З. Фрейд: «Цивилизация появилась, когда в ответ на брошенный камень полетело Слово». И вот происходит травма (перелом), инстинкт выживания «ломает» созданную иерархию научения действий, импринтируется травматический эпизод и формируется новая схема реагирования за счет научения. Во время транса и состояния возрастной регрессии активируется научение новым действиям и реакциям. В том числе срабатывает механизм стокгольмского синдрома, когда травмированный человек без какой-либо критической обработки встраивает в себя большие куски информации, взятые в том числе у агрессора. Примерно так, на наш взгляд, формируется все то, что мы рассмотрели выше.
Существуют очень эффективные методики для работы с импринтами – реимпринтинг и преимпринтинг.
Шаг 1. Нужно идентифицировать чувства, которые человек испытывает в проблемной ситуации (реже – образ, еще реже – слова). У человека с посттравматическим стрессовым расстройством обычно наблюдаются кинестетические реакции. После идентификации чувство ставится на «якорь». Задействуйте его и, используя трансдеривационный поиск, помогите пациенту найти в памяти ситуацию, ассоциированную с этим чувством.
Шаг 2. Пока пациент находится в ассоциированном состоянии, необходимо выяснить, какие обобщения или убеждения (в словесной форме) сформировались под воздействием данной ситуации и опыта, который в результате приобрел человек.
Шаг 3. Диссоциировать пациента от этого события. Если не получается из-за выраженной эмоциональной или физиологической реакции – провести дестабилизацию травматической ситуации с последующей диссоциацией. Это может занять несколько сеансов.
Шаг 4. После диссоциации снова просим пациента выразить словами другие обобщения или убеждения, которые сформировались под воздействием травматического опыта. Убеждения часто оформляются и фиксируются через некоторое время после события.
Шаг 5. Нужно найти позитивное намерение или вторичные выгоды проблемного чувства. Если в проблемной ситуации задействованы другие люди, найти позитивное намерение их поведения и поступков.
Шаг 6. Найти и идентифицировать ресурсные возможности или выборы, в которых человек и другие участники того события нуждались, но которых не имели. А сейчас, по прошествии времени, – которые пациент имеет в своем распоряжении. Ресурсы ставятся на другой «якорь».
Шаг 7. Пациенту необходимо в диссоциированном от события виде (будто он видит себя в той ситуации на экране) проиграть происшествие по-новому, наблюдая, как бы изменился опыт, если бы необходимые ресурсы были доступны пациенту и другим значимым людям в тот момент. Следует быть осторожными при выборе ресурсов: очень часто пациент с посттравматическим стрессовым расстройством желает (иногда неосознанно), чтобы психотравматического события в его жизни не было, и поэтому вместо ресурсов начинает коренным образом менять ситуацию. Это явно нарушает экологию и чревато негативными, а то и трагическими последствиями. Напомню: главная задача посттравматической терапии – помочь человеку встроить болезненное событие в жизненный опыт, сделав его неотъемлемой частью. Проигрывать событие нужно несколько раз, в том числе с точки зрения каждого значимого лица, добавляя и им ресурсы, которые есть у пациента в настоящем времени. Повторять до тех пор, пока опыт данного события не изменится. Если это не удается, следует вернуться на шаг 5 и начать заново.