Шаг 8. После того как ресурсы добавлены, нужно спросить пациента, какие новые обобщения и убеждения он теперь может сделать по поводу события.
Шаг 9. Используя ресурсный «якорь», ассоциируем пациента с происшествием, конкретно с каждым значимым лицом, а затем – и с самим собой в той ситуации. Он должен буквально пережить происшествие с точки зрения каждого участника, но с доступом к ресурсным состояниям. Повторять не менее трех раз, пока опыт не изменится.
Шаг 10. Просим пациента в ассоциированном состоянии выразить словами новые обобщения или убеждения или пересмотреть старые. Если не получилось и сохраняются прежние обобщения, надо вернуться на шаг 5.
Шаг 11. Удерживая ресурсный «якорь», просим пациента вернуться из времени того происшествия в настоящее – медленно, не торопясь. При этом предполагается, что в процессе возвращения он может вспомнить о других случаях из жизни, в которых были бы полезны данные ресурсы. Доступ к ресурсным состояниям может изменить жизненный опыт в иных, похожих ситуациях прошлого.
Шаг 12. Экологическая проверка и привязка к будущему.
Пациент – ветеран Афганской войны, участвовал в боях 1986–1987 годов, ранения и контузии отрицает. Женат, один ребенок шести лет, работает в частной охранной фирме.
Жалобы на вспыльчивость, резкость, иногда – агрессивность, в том числе проявляемую в адрес жены. Встал вопрос о разводе. Периодически злоупотребление алкоголем, но без запоев. В алкогольном опьянении жесток, агрессивен. Был период навязчивых эхомнезий, со слов пациента – около полугода. На прием к психотерапевту пришел под давлением жены и родственников.
На приеме слегка негативен, дистанция общения – около 3 м. Считает себя вспыльчивым и не более. В семейных проблемах винит жену. На вопрос терапевта, наказывает ли он сына, отвечает: «Да, наказываю, иногда – подзатыльником, но это для того, чтобы сын вырос мужиком, а не размазней».
Терапевт: А руку свою контролируешь, когда сына бьешь?
(Пациент задумывается, чуть оседает в кресле и отвечает уже другим тоном.)
Пациент: А ведь нет. Но я же его люблю.
Терапевт: Так, может, все-таки надо научиться владеть своей вспыльчивостью? Чтобы греха потом не было?
Пациент: Я никогда об этом не думал. Давайте попробуем.
Терапевт: Давай лучше сделаем это. Ты же умеешь учиться. Скажи, пожалуйста, в какие моменты ты можешь вспылить?
Пациент: Знаете, наверное, когда думаю, что человек должен сделать что-то правильно, а он делает по-своему и не так.
Терапевт: Могу я понять сказанное так, что ты заранее знаешь, как именно поступит человек в той или иной ситуации? И если другой человек делает это по-другому, именно это заставляет тебя чувствовать раздражение и вспылить?
(Терапевт вновь и вновь повторяет производные от слова «вспыльчивый» из-за его привязки к кинестетике пациента.)
Пациент: Ну да. Так и есть.
Терапевт: Вспомни, пожалуйста, какой-нибудь недавний случай, когда это было.
Пациент: Да зачем вспоминать – вчера вечером сын не убрал игрушки.
Терапевт: Погоди, давай по порядку, подробно.
Пациент: Вечером я сижу и смотрю телевизор, а пацан играет в машинки. Время спать. Говорю ему, чтобы убрал игрушки, а сам пошел в ванную. Уверен, что все убрано. Захожу в комнату, а он продолжает играть. Тут я и разозлился.
(Пациент весь напрягается, лицо краснеет, зрачки расширяются. Терапевт мягко касается левого колена пациента – «якоря» на данную реакцию. Теперь есть «якорь» проблемного состояния.)
Терапевт: А теперь вспомни, в какой момент ты научился такой реакции. Не торопись, используй столько времени, сколько нужно. Какое воспоминание выплывает из памяти?
(Пациент еще больше напрягается. Появляется тремор тела, кулаки сжимаются.)
Пациент: Наша группа подходит к гражданскому автобусу, который вроде застрял в песке. Там какие-то люди, вроде без оружия. Подходим. Вроде все спокойно. Думаю, документы сейчас проверим, оружие посмотрим и дальше пойдем. Расслабился даже, автомат опустил. И только подошли к автобусу, как из песка – «духи» [от слова «душман» (он же – моджахед) – участник афганской вооруженной группировки]. Тряпьем накрылись и в песок закопались вокруг автобуса, а мы подошли и оказались в засаде. Начали нас поливать огнем. А я вижу, пуля в моего друга попала, который был рядом со мной. А я стою и просто смотрю, как он падает. Тут лейтенант кинул меня на землю и кричит: «Бей!» [в стенограмме – нецензурное слово]. Мы тогда еле отбились.
Терапевт: Какое убеждение в тот момент сложилось?
Пациент: Надо не варежку разевать, а бить [опять нецензурное слово]. Сразу надо.
Терапевт: Встань, пожалуйста, и походи по кабинету. Теперь снова садись.
(Проводится стандартная процедура техники двойной визуально-кинестетической диссоциации.)
Терапевт: Посмотри на себя молодого в той ситуации и скажи, какое еще убеждение у тебя сложилось после того случая?
Пациент: Я должен знать, что происходит, и контролировать ситуацию.
(Вот, собственно, убеждение, по логическим уровням находящееся достаточно высоко – практически рядом с уровнем самоидентификации, подчиняющее себе все когнитивные и поведенческие структуры. Можно предположить модель проблемы пациента. Всякий раз, когда уровень контроля за ситуацией становится недостаточным, пациент узнает об этом, сравнивая внутренние образы того, как должны, по его мнению, развиваться события, и внешнюю картину реально происходящего (первый шаг ТОТЕ, а именно – тест). И если совпадения по основным параметрам нет, начинается второй шаг ТОТЕ – операция.
У пациента не хватает гибкости, и вместо того, чтобы выстроить свои действия упорядоченно для достижения желаемого результата, он «включает» жесткий транс, резко ограничивающий возможные варианты действий практически до единственного способа реагирования – а именно агрессии и силового действия. Выход из данного ТОТЕ происходит не только по достижении того, что предполагалось изначально, но и после того, как «противник», то есть мешающий человек, будет «побежден» каким-либо способом.
Данная модель, вероятно, неполная, в ней может быть еще несколько подводных течений. Но в определенных контекстах данное убеждение может быть очень полезным, например в реальной схватке. Поэтому нужно изменить данную структуру, сделав ее более гибкой и в то же время сохранив все полезное.)
Терапевт: Ты говорил, что, когда в той ситуации вы подходили к автобусу, рядом стояли гражданские без оружия. Были ли среди них женщины и дети?
Пациент: Да, несколько женщин и пара детей. Может, и больше. Не помню точно.
Терапевт: А ты можешь мгновенно определить, кто перед тобой – реальный враг или друг?
Пациент: Конечно, на работе постоянно приходится это делать.
Терапевт: Вспомни ситуацию, когда у тебя это лучше всего получалось.
Пациент: Да каждый день. Позавчера посетителей было много, и приходилось мгновенно мысленно фильтровать. Идет человек, я смотрю и тут же говорю себе, что он безопасен.
(Пациент сидит ровно, дыхание ритмичное. Выявилась и ресурсная стратегия: «вижу – говорю себе – действую». Терапевт мягко дотрагивается до правого колена – ресурсный «якорь». Но данного ресурса, скорее всего, недостаточно. Нужно что-то еще, связанное конкретно с женой и сыном.)
Терапевт: А как ты познакомился с женой? Что тебе в ней понравилось?
Пациент: Познакомились давно – в одной школе учились, она была на два класса младше. Кажется, на Новый год устроили что-то вроде дискотеки, пригласил ее потанцевать, так и познакомились. А вот что понравилось, не помню.
Терапевт: Вспомни подробно, как ты к ней подошел, что на ней было надето, что она сказала, как звучал ее голос, какой запах шел от волос и какое тепло.
(Терапевт наводит неофициальный транс – начинает говорить в такт дыханию пациента. Ветеран слегка расслаблен, его зрачки немного расширяются. В этот момент терапевт снова мягко касается правого колена пациента – ресурсного «якоря».)
Терапевт: Расскажи, как познакомился с сыном.
Пациент: В роддоме сунули сверток. Гляжу – носик красненький, спит – сопит только. А домой приехали, развернули, и он проснулся. На меня смотрит, серьезный такой.
(Пациент улыбается, мышцы лица расслабились. Терапевт еще раз касается левого колена пациента, добавляя еще один ресурс к имеющемуся проблемному «якорю».)
Терапевт: Давай вернемся к тому событию в Афганистане. Снова представь перед собой экран и на нем – та история с автобусом. Посмотри на себя молодого до того, как вы подошли к машине.
Если бы ты тогда знал и умел то, что знаешь и умеешь сейчас (терапевт мягко касается правого колена, задействовав ресурсный «якорь»), как бы ты повел себя в той ситуации? Посмотри, как изменится твое поведение и реакция?
Пациент: Ну, буду готов.
Терапевт: Какой вывод можно сейчас сделать из того случая?
(Терапевт продолжает задействовать ресурсный «якорь».)
Пациент: Если перед тобой реальный враг, то надо мочить.
Терапевт: А женщин и детей?
Пациент: Их надо охранять, они здесь ни при чем. Их просто подставили.
Терапевт: А сейчас войди внутрь себя в той ситуации и прокрути воспоминание с собой внутри.
(Пациент слегка напрягается, но заметно меньше, чем вначале. Терапевт продолжает задействовать ресурсный «якорь».)
Терапевт: Обрати внимание на женщин и детей в этой ситуации. Какой вывод можно еще сделать?