Лишь в том случае, когда человек умеет проверять достоверность информации, полученной обеими сторонами коммуникации, он может быть уверен в том, что процесс обмена информацией был успешным.
2) Психотерапевт поможет пациенту выявить неконгруэнтные, запутанные и скрытые сообщения (с. 179–180).
3) При этом специалист покажет пациенту, как проверять ошибочные предположения, которые выдаются за факты. Он знает, что члены дисфункциональных семей боятся задавать друг другу вопросы, чтобы выяснить, что каждый из них на самом деле имеет в виду. Они словно хотят сказать друг другу: «Я не позволю тебе понять, что вижу, слышу и чувствую, иначе ты умрешь, набросишься на меня или уйдешь». В результате каждый полагается на свои предположения и выводы, которые формирует исходя из наблюдаемой реакции другого человека и затем трактует как факт. С помощью ряда вопросов психотерапевт старается выявить эти ошибочные допущения:
«Как вы сказали? Что именно я сказал?»
«Что вы видели или слышали такого, из-за чего пришли к подобным выводам?»
«Какую именно информацию вы хотели донести?»
«Если бы тогда я был с вами, что бы я увидел или услышал?» «Откуда вы это знаете? Как вы пришли к подобным выводам?» «Вы выглядите спокойным, но как вы себя чувствуете?»
4) Как и любой хороший учитель, психотерапевт будет стараться выражать свои мысли четко и ясно.
❏ Чтобы выразить свои наблюдения, он будет повторять, снова и снова выбирать разные формулировки, порой упрощая информацию до максимально возможной степени. То же он будет делать и с наблюдениями каждого из членов семьи.
❏ Кроме того, терапевт будет подробно раскрывать причинноследственные связи своих выводов. Если пациент озадачен каким-то утверждением специалиста и не знает, чем оно обосновано, он лишь сильнее ощутит собственную беспомощность.
15. Психотерапевт понимает, что существует множество разных вариантов терапевтического взаимодействия.
1) Во время терапии присутствие специалиста создает такое количество диад (систем из двух человек), сколько человек есть в семье, поскольку общается с каждым из них. Терапевт, как и другие присутствующие, действует не только как участник разных диад, но также и как наблюдатель других диад. Такие смены ролей могут сбить с толку и самого терапевта, и семью. И если, например, он взял на себя чью-то роль, то должен четко сообщить о том, что делает это.
2) Психотерапевт проясняет характер взаимодействий, происходящих во время терапии, но ему приходится выбирать лишь показательные случаи коммуникации, поскольку уследить за всем, что говорится, он не может. К счастью, общение между членами семьи происходит активно и напряженно, и объяснив что-то одно, можно объяснить сразу многое.
3) Вот пример того, как психотерапевт выделяет что-то из сказанного пациентами на приеме и привлекает к этому внимание:
❏ Специалист замечает: «Когда вы, Ральф, сказали, что сердитесь, я заметил, что вы, Элис, нахмурились». Так психотерапевт заявил о себе как о «монаде» – наблюдателе общения («Я вижу вас, Элис. Я слышу вас, Ральф») и сообщил супругам, что каждого из них он воспринимает как монаду – отдельную личность (обращаясь к каждому лично (вы) и по имени). Затем психотерапевт использует слово когда, чтобы показать наличие связи между рассказом мужа и рассказом жены, тем самым подчеркивая их взаимодействие.
❏ Если психотерапевт затем обращается к старшему сыну Джиму: «Как ты думаешь, Джим, что сейчас произошло между твоими мамой и папой?», значит, он определяет сына как наблюдателя, поскольку каждый в семье может забыть, что все они наблюдают за поведением друг друга.
❏ После ответа Джима каждый узнает, как воспринимает происходящее. Если реакция сына не соответствует ожиданиям Элис или Ральфа, можно воспользоваться этим и выяснить, чего именно хотели супруги, что из этого понял Джим, и почему он интерпретировал это именно так.
16. С особенной осторожностью психотерапевт должен подходить к формулировке диагноза.
1) Когда психотерапевт работает с пациентом, он сталкивается с человеком, на которого уже навесили ярлык окружающие или он сам, признавая у него эмоциональные, физические или социальные расстройства. С точки зрения человека без профессиональной подготовки, пациент будет «дураком», «психом», «тупицей» или «больным».
2) Психотерапевт использует другие формулировки, например «проблемы с ментальным здоровьем», «проблемы с развитием», «шизофрения», «маниакально-депрессивный», «психосоматический», «социопатический». Это медицинские термины для описания девиантного поведения: девиантным по отношению к остальным чертам характера человека, по отношению к ожиданиям окружающих и к контексту, в котором находится пациент.
3) Многолетние наблюдения врачей были систематизированы и объединены в стандартизированную систему обозначений – «классификацию психических расстройств»[13]. Эта система упрощает для специалистов в области психического здоровья процесс описания девиантного поведения.
4) Такие формулировки часто предполагают, что попадающие под одну и ту же категорию пациенты имеют между собой много общих черт. Со временем каждая из таких формулировок получила свою идентификацию, а прогноз и составление последующего плана лечения зависят от аспектов этой идентификации.
5) Если психотерапевт, например, поставил пациенту диагноз «шизофрения», возможно, он исходил из собственных соображений об этом заболевании и проявлении его признаков у пациента, а не только из личных наблюдений за человеком, который, наряду с другими ярлыками, такими как «мужчина», «Джим», «муж», «отец», «фармацевт», к тому же носит и ярлык «шизофреник».
6) Но ни врач, ни кто-либо другой не имеет права относиться к нему только с точки зрения диагноза «шизофреник», не учитывая при этом его личностных качеств. В любой формулировке диагноза есть слабые места, к тому же, относясь к пациенту исключительно с точки зрения поставленного ему диагноза, психотерапевт сужает свои представления о нем, теряя возможность интерпретировать массу других конкретных данных об этом человеке.
7) Например, психотерапевт может сказать пациенту следующее: «Ваше поведение напоминает то, что я как врач мог бы квалифицировать как шизофрению». Но подобная формулировка применима лишь в Данный момент, в Данном месте и в Данном контексте. В будущем, в другом месте и в другом контексте, все может оказаться совсем иначе.
17. В завершение обсуждения функций терапевта давайте рассмотрим некоторые преимущества семейной терапии по сравнению с индивидуальной или групповой.
1) Во время семейной терапии у специалиста появится больше возможностей для объективного наблюдения. Тогда как во время индивидуальной, поскольку в ней принимают участие всего два человека, психотерапевт сам включен в общение с пациентом, что может повлиять на объективность его суждений. Кроме того, он должен отсеивать собственные реакции и чувства пациента от тех, которые могут служить ответом на реплики самого терапевта.
2) Семейному психотерапевту удается получить информацию из первых рук о пациенте в двух важных областях.
❏ Наблюдая за общением пациента с другими членами его семьи, психотерапевт может оценить степень зрелости этого человека.
❏ Наблюдая за ребенком в присутствии его родных, психотерапевт может понять, почему тот начал вести себя дисфункционально, а также лично увидеть, как муж и жена относятся друг к другу и как они оба относятся к ребенку.
❏ Подобную информацию невозможно получить в процессе индивидуальной или групповой терапии. В последней человек общается с ровесниками, и все, что можно о нем узнать, связано с его индивидуальным поведением.
18. В своей терапевтической практике я использую несколько важных концепций. Они выступают в качестве оценочных инструментов, помогая понять, какого рода патология присутствует в семье и в какой степени она проявляется.
1) Я анализирую методы, используемые каждым членом семьи для того, чтобы справиться с присутствием инаковости (чего-то, что выходит за рамки их понимания). Реакция человека на непривычное отражает его готовность развиваться и меняться. Кроме того, такая реакция показывает и отношение пациента к другим членам семьи, его возможности для открытого выражения этого отношения.
❏ Близким людям необходимо найти способы выяснить уникальность друг друга, а также научиться выразить собственную. Для этого каждому в семье необходимо уметь четко и ясно объяснить, как он воспринимает себя и родных, и самому себе, и окружающим.
❏ Например: Джанет потеряла свою шляпную булавку[14]. Она может заявить: «Мне нужна моя шляпная булавка (явно выражает свою мысль), и я тебе, Бетти, говорю об этом (явно выражает мысль), это та булавка только от черной шляпы (конкретно)». Лучше не нападать на Бетти: «Что ты вечно хватаешь мою шляпу?» или «Ты ничего не хочешь мне сказать?» и не вламываться в комнату Бетти и переворачивать там все вверх дном (эти действия и слова не конкретны, непонятны и не несут никакой смысловой нагрузки).
❏ Как я уже упоминала, когда кто-то из супругов сталкивается с личностными чертами партнера, которые ему неприятны, важно, чтобы он использовал это как возможность для развития, а не для разжигания конфликта.
❏ Если методы работы с инаковостью основаны на определении правых и виноватых (война) или на полном игнорировании личностных черт человека (отрицание), то есть вероятность возникновения патологического поведения со стороны любого члена семьи, особенно это касается детей.
2) Я провожу так называемый анализ ролевых функций, чтобы выяснить, не ведет ли себя кто-то из близких так, как не предполагает его роль в семейной системе.
❏ Если люди вступили в брак в надежде найти в партнере продолжение себя, то каждый из супругов переложит ответственность на другого, что приведет к возникновению паразитических взаимоотношений.