2. Не существует незыблемых формул или моделей. Самое главное – всегда понимать, как именно вы применяете определенную структуру здесь и сейчас. Форма это не процесс.
1) Процесс – это движение. Он динамичен, а не статичен.
2) Процесс фокусируется не на деятельности как таковой, а на ее осуществлении.
3) Процесс скорее про «как», чем про «что», а форма и содержание – про «что», а не про «как».
4) Одна из причин, по которой диагнозы-ярлыки могут наносить вред, заключается в том, что они легко могут превратиться в самосбывающееся пророчество, и процесс застопорится в результат.
5) Работая с процессом, следует избегать дихотомий, поскольку в один момент человек может быть Х, а в другой – У.
6) Процесс лучше всего характеризуется как здесь и сейчас.
3. Процесс, лежащий в основе любых взаимоотношений, независимо от их содержания, структуры и формы, это:
1) Встреча.
2) Двоих людей.
3) В конкретный момент времени.
4. Будущее исследований человеческих взаимоотношений – в интеграции различных фрагментарных подходов к изучению человека с учетом пяти фундаментальных аспектов человеческой личности:
1) Разума.
2) Тела.
3) Духовности.
4) Ощущений (взаимодействие между разумом и телом).
5) Взаимодействия с окружающими (социальные связи).
5. Все мы вступаем в разнообразные системы отношений, а наши Я-концепции и Я-образы формируются в зависимости от той среды, в которую мы включены в каждый конкретный момент времени. Это значит, что идентичность динамична, постоянно меняется, а человеку доступно бесчисленное количество ресурсов и возможностей, которыми он пренебрегает под воздействием запретов и наказаний, которые мешают ему исследовать себя и меняться. У ограниченного человека ограниченные представления о себе, которые возникли в результате ограниченного контекста, препятствующего личностному развитию.
6. При интегрированном подходе к психотерапии, становится понятно, что отдельные области исследования, которые традиционно не считались «гуманитарными», могли бы многое рассказать о составляющих человеческого гештальта[17] задолго до того, как возникли сами гуманитарные науки. В свои тренинги и курсы терапии я внедряю принципы и идеи из таких областей, как танец, драма, религия, медицина, теория коммуникации, педагогика, ораторское искусство, поведенческие науки – и физика, откуда я позаимствовала «концепцию систем» (на котором изначально и базировалась моя практика)[18]. Интеграция разных дисциплин и подходов, в теории и на практике, это один из важнейших инструментов, которым необходимо овладеть, прежде чем приступать к работе с «человеком в целом».
7. Формальное и косное применение психотерапевтических подходов препятствует удовлетворению постоянно меняющихся потребностей человека в росте. Это становится очевидно, если снова вернуться к основным идеям этой книги:
1) Человеку необходимо наблюдать за собой во время взаимодействия с людьми, а также за теми ролями, которые он играет в системе семейных отношений.
2) Важно осознать, как поведение человека и его представления о себе были сформированы под влиянием самой этой системы.
3) Психотерапевтическое вмешательство в таких случаях необходимо – благодаря ему эти знания можно передать всем членам семьи и помочь им научиться по-новому взаимодействовать друг с другом, а также отработать и закрепить это поведение.
8. На своих сессиях я подбираю методы лечения, учитывая потребности семьи, с которой работаю.
1) Я провожу разные приемы – начиная с первичного интервью, которое может длиться до полутора часов, и заканчивая сессиями, которые длятся по нескольку часов. В последнее время я все чаще прибегаю к сессиям-«марафонам», то есть провожу выходные или более длительное время с одной или несколькими семьями, чтобы наблюдать за родственниками в различных контекстах. Иными словами, продолжительность приема можно определять гибко, и вариантов здесь много.
2) Я встречаюсь с семьями или с отдельными пациентами у себя в кабинете, на улице, у них дома или на работе, иногда даже там, где они отдыхают – то есть в любом месте, где есть возможность столкнуться с новым контекстом и новыми отношениями. Если нужно, я прихожу в школы и детские сады. Проще говоря, места для работы тоже могут быть абсолютно разные.
3) Как только я встретилась со всей семьей достаточное количество раз, чтобы как следует понять систему их взаимоотношений, я могу пригласить кого-то из них на индивидуальный прием. Возможно, я проведу несколько сессий с определенной семейной диадой или триадой, а потом снова встречусь с семьей вместе. Я по-разному провожу приемы: все зависит от потребностей членов семьи и результатов моего анализа этой семейной системы. Часто я провожу прием для нескольких семей сразу. Иными словами, я гибко подхожу к вопросу встреч, и вариантов здесь много.
4) Иногда я считаю полезным пригласить на прием еще одного психотерапевта в качестве ассистента, одного со мной пола или противоположного. Следовательно, психотерапевтов на приеме тоже может быть разное количество.
5) Помимо разных методов работы и принципов организации времени, в моем арсенале также есть и различные технические средства для проведения терапевтических сессий или тренингов. Я делаю аудио- и видеозаписи сеансов, чтобы обеспечить обратную связь или просмотреть эпизоды работы из предыдущих приемов. Я могу наглядно показать запись человеку, который не верит, что сердился или был подавлен, или что неосознанно подавал невербальные сигналы другим участникам коммуникации. Я внедряю в свою работу танец, подвижные упражнения, музыку, театрализацию, а также игры, чтобы у людей в семье была возможность прикасаться друг к другу, видеть и слышать, чувствовать друг друга и выражать свои мысли и эмоции. В общем, гибкость и вариативность присутствуют и при выборе приемов и инструментов работы.
9. Конечно же, ни одна из этих техник не «идеальна» во всех отношениях, и в будущем, несомненно, будет разработано множество новых методов, отличных от тех, что я описала. Важно лишь то, что, какими бы техниками вы ни пользовались, семье, с которой вы работаете, нужно предоставлять возможности для личностного роста и развития. Это значит, что психотерапевт должен быть просто человеком и собеседником, а не воплощением бога, который возвышается над системой семейных взаимоотношений.
10. Система действий психотерапевта, его modus operandi, от которой зависит, насколько он может позволить себе включиться в процесс и каким образом он это сделает, в значительной степени зависит от его убеждений и техник, которые он применяет:
1) Что является причиной заболевания.
2) Почему болезнь отступает.
3) Что помогает людям развиваться.
11. В современной психотерапии можно выделить две основные модели:
1) Медицинская модель.
2) Модель развития (роста).
12. В рамках медицинской модели предполагается, что с болезнью можно справиться, если устранить ее причину, которая кроется в самом пациенте. Предполагается, что рост произойдет спонтанно, как только причина болезни будет устранена, высвобождая таким образом отложенную для этого роста энергию. Такая модель не предполагает прикосновений или близкого контакта с психотерапевтом, поскольку проблема находится внутри пациента. Психоаналитическая концепция – прекрасный пример медицинской модели, поскольку пациент лежит на кушетке, рассказывает о своем «внутреннем мире» и порой даже не смотрит на психотерапевта. Если психоаналитик строго придерживается «недирективного, пациентоориентированного» подхода, даже вербальный контакт с пациентом будет ограничен. При этом главный принцип звучит так: «Я, психотерапевт, никак не стимулирую вас, поэтому все, что вы чувствуете или делаете, исходит именно от вас». Но поскольку совершенно не общаться невозможно, подобное утверждение – миф.
13. Модель развития предполагает, что поведение человека меняется благодаря процессам, которые можно проследить в его взаимодействии с другими людьми и с разными частями собственного «я». Считается, что заболевание – это естественная коммуникативная реакция на дисфункциональную систему или контекст, существующий внутри пациента и других людей в его семье. Поэтому предполагается, что выздоровление наступает, когда эта система меняется, позволяя человеку выработать здоровые реакции и модели взаимодействия. Будучи неотъемлемой частью терапевтической системы, терапевт принимает непосредственное участие в процессах взаимодействия членов семьи друг с другом, и все, что он может предложить пациенту или пациентам для ускорения обучения и обмена опытом, используется для того, чтобы помочь пациенту развиваться в контексте отношений.
14. Если вы, как и многие другие психотерапевты, используете модель роста, то должны быть готовы к экспериментам и спонтанности. Гибкость в применении терапевтических техник и выстраивании этапов работы, включая непосредственный близкий контакт пациента и психотерапевта, является основой семейной психотерапии.
1) Техники в терапии роста не применяются для достижения конкретных целей, например, помочь отцу семейства больше зарабатывать или помочь младшему ребенку поступить в колледж.
2) Психотерапия роста предполагает, что людей можно научить вести себя конгруэнтно, говорить прямо и понятно, выражать свои чувства, мысли и желания точно и конкретно, чтобы суметь разобраться с тем, что происходит на самом деле.
15. Чтобы сравнить принцип работы двух этих моделей, давайте представим, что пациенту предлагают узнать у психотерапевта, как тот отдыхает и развлекается.
1) В рамках медицинской модели это будет недопустимо.
2) В рамках модели развития такой вопрос будет вполне оправданным способом получения информации.