Рой вспомнил, о ком шла речь. Тэлбот был начальником охраны студии.
Гроссинджер опустил голову, не выдержав пристального взгляда Дрисколла.
— Не успел. Вы же знаете, где он живет — аж в Саузенд-Оукс.[69] Вот я и подумал, что к тому времени, когда он сюда доберется…
— Меня не интересует, что ты подумал. Кто-нибудь еще из ночной смены знает об этом?
— Нет. Джимми у ворот, Фриц и Мэнхофф на дальней парковке.
Дрисколл повернулся к Мадеро.
— А твои люди?
— Сегодня дежурят Перри и Козенс, но они спали наверху, когда явился Гроссинджер. Говорит, не бери в голову, огонь все равно потушен и все выглядит как случайность, поэтому я просто сел в машину и приехал сюда один.
— Значит, никто, кроме нас, не знает о том, что здесь произошло?
— Кроме нас и того парня, который это сделал. — Фрэнк Мадеро указал на канистру с бензином в руках Дрисколла. — Знаю, к чему вы клоните, но тут поджог…
Дрисколл отступил, покачав головой.
— Нет, ты ошибаешься. Это случайность.
Кровь бросилась в лицо Мадеро.
— С каких это пор вы здесь распоряжаетесь?
— С тех пор как Барни Вейнгартен уехал в Европу, — ответил Дрисколл. — Рубен отбыл в Нью-Йорк, значит, теперь я главный. А почему, по-твоему, я все еще был в офисе, когда ты мне позвонил? У меня полно хлопот и без ваших советов насчет того, как мне следует работать.
Мадеро заговорил громче:
— Может быть, и так. Но если вы попытаетесь замять это дело, то у нас могут быть большие неприятности…
— Заткнись и послушай! Хочешь неприятностей — иди в полицию. Опиши все как было — оба опишите, все как рассказали мне. А когда вернется Вейнгартен и узнает, как сработала сегодня охрана, когда он услышит про то, что эти клоуны из пожарной службы спали, пока горел огонь, который мог спалить весь этот чертов павильон, вы оба — я вам гарантирую — выпадете из колоды.
— Вам это так не пройдет. — В голосе Мадеро уже не чувствовалось прежней уверенности — скорее он искал поддержки.
— Доверьтесь мне. — Дрисколл повернулся к Рою, Джан и Клейборну. — Все, что мне от вас нужно, — это молчание. Если кто-либо спросит, почему вы сегодня здесь, скажите — производственное совещание.
— А вы ничего не забыли? — заговорил Гроссинджер, выступив вперед. — Улики…
— Какие еще улики? — Дрисколл постучал пальцами по канистре. — Это я выброшу сам. — Потом он взглянул на кровать. — Вы с Мадеро возьмите покрывало и избавьтесь от него. Завтра скажу Хоскинсу, что рисунок очень сложный, пусть сделает что-то попроще. Поищите что-нибудь, чем можно убрать пятна со стены. Включите кондиционеры, чтобы все здесь проветрить.
Мадеро пожал плечами.
— Как скажете, но если что-то пойдет не так…
— Ничего не случится, если будешь хорошо себя вести. — Дрисколл улыбнулся. — Делай, что я говорю, и завтра спокойно отправишься домой. — Он двинулся к выходу. — Ладно, на этом все. Утром приеду все проверить.
Рой вышел следом за остальными в темноту студийной улицы, посребренной лунным светом. Джан и Клейборн молчали, но он знал, о чем они думают. Он хочет замять это дело. А они — невольные соучастники.
Он нагнал Джан. Глаза ее сверкали, а лунный свет усиливал бледность лица. Лица Клейборна он не видел — тот уже ушел вперед с Дрисколлом.
— Мне надо поговорить с вами, — сказал Клейборн.
— Говорите.
— С глазу на глаз.
Продюсер покачал головой.
— Послушайте, мы здесь все в одной лодке. Хотите что-то сказать — говорите.
К ним подошли Рой и Джан. Клейборн перевел взгляд на канистру, которую Дрисколл держал в руке.
— Эта канистра с бензином, — пробормотал он. — Я видел такую же в прошлое воскресенье, когда Норман поджег фургон.
— О господи, только не это! — Дрисколл протестующе наморщил лоб. — Вы хотите сказать, что этот пожар — дело рук Нормана?
— Я предупреждал вас, что он попытается что-нибудь предпринять, — сказал Клейборн. — У кого могут быть более веские мотивы? Что же касается способа… — И он кивком указал на канистру.
— Совпадение. Когда кому-то приходит в голову выкинуть такой номер, первое, что приходит в голову, — это бензин.
— Значит, вы допускаете, что это мог быть поджог?
— Ничего подобного я не допускаю! Наверняка все было так, как я говорил: простая случайность. Если вы пытаетесь напугать меня, то, уверяю вас, напрасно.
— Хотел бы. — На лбу Клейборна выступили капельки пота. — До сих пор я молчал, потому что не хотел никого пугать, а полной уверенности у меня не было. Но после сегодняшнего вечера не остается никаких сомнений: Норман здесь.
— Черта с два. — Дрисколл махнул канистрой. — Это ничего не доказывает.
— Но я видел его.
— Что?
— Я видел его, — спокойно повторил Клейборн. — Вчера вечером.
Никто не произнес ни слова. Рой смотрел на Клейборна, освещенного лунным светом; теперь все смотрели на него, ожидая, когда он продолжит.
«Отличная мизансцена, — подумал Рой. — Расскажи нам сказку, папа. Расскажи про бугимена,[70] который приходит за нами из темноты».
Только Клейборн не был ничьим папой и не рассказывал о том, что мелькает во тьме. Рой внимательно слушал, и слова эхом отдавались у него в ушах. Супермаркет на бульваре Вентура. Толпы покупателей. Яркие огни. Зеркало. Видел его так же четко, как сейчас вижу вас. Побежал за ним… никого…
— Тогда как вы можете быть уверены? — спросил Дрисколл. — Возможно, вы ошиблись.
— Единственной моей ошибкой было то, что я ничего не рассказал вам раньше. Если бы вы послушались моего совета и свернули работу, то этого бы не случилось.
— А ничего и не случилось. — Дрисколл взял канистру под мышку, и внутри плеснулся бензин. — И впредь не случится.
— Но он сделает еще одну попытку…
— Не беспокойтесь. Теперь мы усилим охрану. Никто больше не будет спать во время дежурства, никаких поблажек. Я по-прежнему думаю, что вы ошибаетесь, но, если это не так, мы будем готовы встретить этого ублюдка.
— А зачем так рисковать? — спросил Рой. — Может быть, стоит отложить съемки и дать полиции возможность найти его?
Клейборн кивнул и улыбнулся Рою, благодаря его за поддержку, но Дрисколл не стал обдумывать это предложение.
— Слишком поздно. Мадеро и Гроссинджер уже ликвидируют улики. И как мы объясним, что никто не позвонил, как только стало известно о пожаре? — Он покачал головой. — Никакой полиции.
— Но если отложить…
— Оставим это до утра.
Дрисколл повернулся и ускорил шаг.
— Иными словами, он не собирается закрывать картину, — пробормотал Рой и посмотрел на Клейборна. — Вы уверены, что видели Нормана?
— Совершенно уверен.
Во взгляде Джан читалось беспокойство.
— Этот супермаркет на бульваре Вентура, — заговорила она. — Если это тот, о котором я думаю, тогда это всего в трех кварталах отсюда.
— Там он не покажется, — заверил ее Клейборн. — Особенно если узнал меня вчера вечером. Но если он нашел, где можно спрятаться здесь…
Рой удивился, когда Джан подошла к нему и взяла его руку в свою. Посмотрев на нее, он увидел лицо актрисы: ее взгляд был уверенным, поджатые губы свидетельствовали о решимости. Но правда скрывалась в прикосновении ее пальцев, плотно сжавших его ладонь. Это был жест девочки, охваченной страхом.
Она обернулась к нему, ища поддержки и защиты, но он ничем не мог ей помочь. Теперь все они были уязвимы.
— Пойдемте, — сказал он ей. — Уйдем отсюда.
24
Нож был шести дюймов в длину и один в ширину, заточенный с обеих сторон и острый как бритва.
Санто Виццини стоял в тени. Держа нож за рукоятку, он занес его над головой и, сощурившись, прицелился туда, откуда исходил свет.
Он вздрогнул, когда в комнату вошел Клейборн, и застыл на месте.
— Мистер Виццини…
— Да?
— Я доктор Клейборн. Мне сказали, что вы здесь. Надеюсь, я вам не помешал.
— Напротив, вы как раз вовремя. — Виццини положил нож на стол и протянул руку. — Очень рад, — продолжал он. — Хотел с вами познакомиться с тех пор, как узнал о вашем приезде.
Клейборн уловил запах какого-то средства после бритья — нет, сильнее, наверное, духи или одеколон; он заглушал запах пота и еще какой-то, но какой именно, оставалось загадкой. Режиссер повернулся и еще раз взглянул на нож.
— Слишком узкий, — пробормотал он. — Вам так не кажется?
Свет падал на его лицо, обращенное к лезвию на столе.
Клейборн не смотрел на нож. Он смотрел на Виццини.
— Вы не согласны? — переспросил тот. — Надо бы что-нибудь более широкое…
— Да. — Клейборн кивнул, заставив себя наконец посмотреть на нож.
— Этот реквизиторский отдел! — вздохнул Виццини. — Ужас! Ведь говорил же им, что мне нужно, а они прислали мне складной нож! — Он закатил глаза. — Я отказываюсь, говорю, что это не для Нормана Бейтса, а они отвечают: «Ну почему же, сейчас все пользуются складными ножами». — Он вздохнул. — Невероятно!
Он снова улыбнулся, и Клейборн опять отвел взгляд.
— Рад, что вы здесь, — сказал Виццини. — Это доброе предзнаменование. Вместе мы выберем подходящее оружие.
Виццини направился к стеллажу в другой части комнаты. Двигаясь следом за ним в затененный угол, Клейборн только теперь понял, где он находится.
«Оружейная комната в дальнем конце налево», — сказал ему сотрудник реквизиторского отдела. Увидев воочию интерьер, Клейборн подумал, что реквизитор был чересчур скромен в определениях.
Комната оказалась миниатюрным оружейным складом. С правой стороны вдоль стены тянулись два ряда полок с оружием, которое использовалось в сражениях древности: копья, пики, алебарды, остроги, дротики, дубины, короткие палки с набалдашниками из арсенала южноафриканских племен, боевые топоры и булавы. Каждый предмет был снабжен табличкой с названием и номером.
У противоположной стены виднелся целый арсенал огнестрельного оружия. Аркебузы, кремневые ружья, винчестеры, маузеры, винтовки «энфилд»,