Остановившись возле узорчатой ограды школы, выкрашенной в черный цвет, я увидел свою альма матер в ночное время суток. Без света в окнах школа выглядела не особо приветливо. Сложив свой самокат, повесив его на рюкзак, я перелез ограду, двинувшись к пожарному выходу.
Как я и думал, дверь удалось открыть скрепкой. И зачем ее вообще закрывать, если открыть этот замок способен даже ребенок? Порой представители власти творят хрень лишь потому, что это дает им мнимое ощущение контроля. Хотелось бы мне думать, что это все делается ради нашей безопасности, вот только есть у меня сомнения по этому поводу…
Открыв дверь, стараясь не шуметь, я проник внутрь. Никогда не думал, что захочу добровольно вернуться в это место. Не то, чтобы школа мне особо не нравилась, но и любить ее особо не за что, скорей даже наоборот. Претензий к школьному образованию у меня скопилось немало, начиная от формального подхода к обучению, заканчивая тем, что без репетитора подготовиться к экзамену практически невозможно. Хоть у нас далеко и не самая плохая школа, но даже так все равно требуются индивидуальные занятия, чтобы гарантировано все сдать.
Все эти ОГЭ и ЕГЭ похожи на попытку выровнять всех учеников по одной линейке. С одной стороны, эти экзамены должны позволить поступить даже из глубинки в какой-нибудь ВУЗ, а с другой сам навык прохождения ОГЭ пригодится лишь на самом экзамене, я вообще не уверен, что даже сдав на сотню — это реальный показатель знаний ученика.
— Экзамен для усердных роботов, — хмыкаю про себя.
Подсветив себе дорогу с помощью телефона, я осторожно двинулся по лестнице наверх, прислушиваясь к происходящему вокруг, стараясь особо не шуметь. Мое сердце быстро билось в груди, я был готов в любой момент услышать окрик охранника, который за каким-то хреном решил устроить обход территории.
К счастью или нет, но я без особых проблем добрался до крыши. Немного выдохнув, я для начала решил установить камеры на козырек у входа. Провозившись секунд двадцать, убедившись, что камеры работают и снимают меня, я все же решил проверить, можно ли спуститься вниз с крыши, при этом не разбившись.
Подойдя к краю крыши, я осторожно взглянул на улицу перед школой. В окнах домов горел свет, машины проезжали по дороге, виднелись люди, которые явно уже никуда не спешили, прогуливаясь по ночному городу. Пошарив рукой по бортику, я не обнаружил там никакого крепления.
— Значит, не все так просто, — удовлетворенно произношу.
Именно в этот момент кто-то включил прожектор. Прикрыв глаза рукой от яркого света, я посмотрел наверх. В небе над школой парила летающая тарелка. По ее контуру переливались различные огоньки, а сама она крутилась против часовой стрелки. Я только и сумел открыть рот от удивления, прежде чем меня стало затягивать внутрь.
— Нет-нет-нет… — я было попытался ухватиться за ограждение, но неведомая сила меня резко дернула, отчего пальцы сами собой разжались.
Я парил в небе, до последнего не способный поверить, что все это происходит в реальности, что я не сплю. Пришельцев не существует! Ведь так? Мне хотелось сказать — нет, но светящийся всеми цветами радуги аппарат затягивал меня внутрь. Отчего-то мне вспомнились шутки на форумах про анальное зондирование. Ведь это же выдумка? Ведь так?
Дальнейшие я помнил урывками. Меня пристегнули к столу, после чего я видел над собой темные фигуры. Они что-то делали со мной, но я не мог понять что. Мое сознание померкло, я будто спал с открытыми глазами. У меня что-то спрашивали, и я даже отвечал в ответ.
Все это закончилось как-то резко. БАХ! Со звуком взрыва одна из стен буквально исчезает и в свете от внутренностей от корабля появляется темноволосая девчонка с темными волосами и школьной форме. Это было последним, что я увидел, прежде чем отрубиться…
Глава 2
Глава вторая. Контакты первой степени.
В ушах звенело. Схватившись за голову, я скрючился на полу, пытаясь прийти в себя. В голове мелькали образы инопланетян, казалось, словно это было не со мной, похожее больше на сон. Звук в ушах исчез резко, словно переключили какой-то рубильник. Открыв глаза, я замер на пару секунд, словно не веря, что пытка этим нестерпимым писком закончилась.
— Ты в порядке? — раздался надо мной встревоженный женский голос.
Подняв голову, я увидел в свете звезд темноволосую девушку в школьной форме, волосы которой были собраны в конский хвост. Людмила Шестакова, пришелица, которая по какой-то причине спасла меня от других пришельцев. Резко сев на задницу, я стал озираться, желая увидеть летающую тарелку, но ее и след простыл.
— Вроде, в порядке, — неуверенно отвечаю.
— Хорошо, — с облегчением кивнула она. — Я… поднялась на крышу, а ты тут, корчишься и бормочешь какую-то ерунду, я знатно перепугалась…
Подождите… она хочет сказать, что просто нашла меня на крыше? Нахмурившись, я попытался понять, какую игру она со мной ведет. Она не хочет признавать, что спасла меня? Или… она не спасала меня? В этот момент я подумал, что веду себя как типичный шизик. Преследую девушку, так еще из моего рта были готовы сорваться слова о пришельцах. Если она действительно просто нашла меня на крыше, то любые мои попытки вывести ее на чистую воду будет звучать, как чистая шиза.
Так что прикрыв рот, я не стал ей пока ничего говорить, уже сам не уверенный, что вообще происходит. Потекла ли у меня фляга, либо же меня действительно пытались похитить пришельцы? Если мыслить логически, то шансы сойти с ума куда выше, чем встретить динозавра или пришельца. Так что я уже не был столь уверен, чему свидетелем я стал и происходило ли вообще это все на самом деле, возможно, я заснул и мне приснился кошмар?
Чем больше я обо всем этом думал, тем больше находил доводов, что все это мне привиделось.
— Похоже мне приснился кошмар, — немного жалко улыбаюсь, стараясь не выдать свои мысли. — Я здесь был с утра, лежал за тем коробом, — кивок на вентиляцию, — ты уже приходила сюда раньше…
Как бы между делом произношу, сам же пристально на нее уставившись, ожидая, что она скажет. Признается или нет? В ответ Людмила тяжело вздохнула, отворачиваясь к краю крыши. Выглядела она в этот момент расстроено, словно я свинья такая лезу не в свое дело.
— Я сегодня рассталась с парнем, — неожиданно признается она. — Он хотел… не важно, в общем, мы с ним расстались, — покачав головой, вновь посмотрев на меня: — Если ты видел меня с утра, то это значит, что и сам здесь был. Тебя обижают в классе или тебе просто нравится спать на крыше?
Понятно, она не признается. Проносится разочарованная мысль. Впрочем, в эту игру можно сыграть вдвоем и попытаться подловить Людку на несоответствии. Чем больше она говорит, тем больше шансов запутаться в собственной лжи.
— Меня сегодня бросила девушка, мне было не до занятий, — вполне честно произношу, после чего я неожиданно даже для себя пожаловался: — Я попытался ее чмокнуть в щеку, а она меня отшила, хотя до этого мы уже месяц переписывались… Что я сделал не так?
Девушка пару секунд разглядывала меня, после чего со вздохом спросила:
— Прежде чем лезть целоваться, ты вообще спрашивал, чего она хочет от ваших отношений? — мягко, словно у ребенка, спросила она.
— Нет, но мы же уже месяц переписывались, я всего лишь хотел чмокнуть ее в щеку, разве так не делают все парочки? — непонимающе уставился я на нее.
В ответ девушка лишь тяжело вздохнула. Было видно, что ей не сильно-то хочется возиться со мной, у нее явно хватает своих проблем, но при этом, она и не может так просто уйти, оставить меня здесь одного. Если она говорит правду, и видела лишь то, как я корчился на крыше, то с ее стороны я должно быть выгляжу как тот еще чудик. Вот только был и иной вариант, что мне все не почудилось, а меня обработали каким-нибудь стирателем памяти, как в людях в черном. Вот только он работает слабее, чем показали в кино.
— Я не могу залезть в голову к твоей подруге, но ты не думал, что она была не готова даже к поцелуям? — указав на меня пальцем. — Ты должен был ее спросить, чего она хочет и о чем думает, прежде чем пытаться поцеловать, проявить немного чуткости…
— Я был довольно чутким, — упрямо поджимаю губы.
— Тогда какое у твоей бывшей девушки любимое блюдо? — спросила она.
— Откуда мне знать? Мы всего пару раз вместе сходили в кафе! — с недоумением смотрю на нее.
— А тебе стоило бы спросить, как и многое другое, тогда бы ты не спрашивал у меня, почему вы расстались, — невесело улыбается она.
— Если это так важно, то почему она тогда сама не сказала? — в свою очередь спрашиваю.
— Ты не спросил, она не сказала, — хмыкает Людка. — Я не семейный психотерапевт, чтобы разъяснять тебе столь банальные вещи, — явно засобиралась она. — Тебе помочь спуститься вниз? Ты уж прости, но я не хочу оставлять тебя здесь одного, давай спустимся вниз, а я закрою крышу на ключ, я не хочу, чтобы у моей матери были проблемы из-за тебя…
Похоже лимит моих вопросов исчерпан, но в этот момент я мысленно ухватился за образ психиатра. Насколько я успел выяснить, Шестакова не из самой богатой семьи, живет с матерью и младшим братом, информацию про отца мне найти не удалось. Попала она в нашу школу, можно сказать случайно, ее мать работает здесь уборщицей. Моет полы, подметает в классах.
Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел в ее руках связку ключей от школы. Точно, она должно быть помогала матери, вот почему она здесь! Мыть полы при всех ей, скорей всего, было стыдно, вот и дождалась, когда школа опустеет и все уйдут. В этот момент в моей голове появился довольно безумная мысль.
— Ты же понимаешь, почему меня могли бросить? — уставился я на Людку. — Но тебе не хочется возиться с моими проблемами просто так, что, если… — сглотнув. — Я компенсирую затраченное на меня время? Ты объяснишь, что я сделал неправильно, а я заплачу тебе, как тому же психиатру… скажем, пять тысяч за сеанс?