Лесник, г. Псков, 01 июля 1999 года
1
Они скользнули в комнату — быстро, неслышно. Прижались к стене по сторонам от двери. Скрежетание ключа в замке смолкло. После короткой паузы скрипнула входная дверь. Кто-то вошёл в прихожую. Один человек. Но кто? Хозяин, решивший обревизовать недвижимость? Или…
Лесник напрягал слух, пытаясь понять, что делает пришелец. Но тот, похоже, застыл молча и неподвижно. Лишь через несколько секунд сделал пару неслышных шагов (неслышных не для Лесника, разумеется). Щёлкнул выключатель. Тихонечко скрипнула дверь ванной. Вновь тишина…
Не хозяин, незачем тому так осторожничать.
Как не вовремя… Оставалось надеяться, что в комнату незваный гость не сунется, произведёт с аппаратурой необходимые манипуляции и отправится восвояси.
Пауза затягивалась. Сколько ни вслушивался Лесник — не мог уловить ничего, кроме дыхания стоявшего в ванной человека.
Затем послышался легчайший шорох. И столь же тихий скрип. Снова всё смолкло. Открыть тайник человек не пытался. Лесник заподозрил, что именно такой шорох и такой скрип прозвучит, если аккуратненько извлечь пистолет из подплечной кобуры.
Прокололись… Но на чём? Единственно возможное объяснение: хозяева здесь и в самом деле не появляются, возможно удалены под каким-то предлогом. А конкуренты использовали старый и незамысловатый приём — поставили на тайничок «секретку». Прилепили волосок, например. Лесник же, понятное дело, не подозревал, что обнаружится под плиткой кафеля, — и не обратил внимания.
Придётся брать… Лесник быстро изобразил несложную мимическую композицию: дескать, пришелец вооружён и настороже, и разбираться с ним будет именно Лесник, а Костоправ пусть остаётся на подстраховке. Напарник кивнул.
Человек в ванной тоже пришёл к какому-то решению. Вновь раздались звуки шагов, слышимые лишь Леснику. Ага, клиент переместился на кухню — наверняка готовый открыть пальбу, если там кто-либо обнаружится. Битый волк… Ведь не уверен, что люди, потревожившие «секретку», до сих пор в квартире, а вон как осторожничает.
Лесник не торопился приступать к активным действиям, отдавал инициативу противнику. Когда не знаешь, что за человек тебе противостоит, безопаснее считать его профессионалом, ни в чём тебе не уступающим. А с пулей, выпущенной профи, ой как трудно разминуться в узеньком коридорчике, ведущем в кухню.
И Лесник не форсировал события, терпеливо ожидая, когда пришелец двинется осматривать комнаты. Однако не сложилось…
Опять лёгкий шорох, а затем: Пи! Пи! Пи! — негромкий писк из кухни.
«Мобильник! — понял Лесник. — Спешит доложить о нештатной ситуации…»
Пи! Пи!
«Подождать? Послушать разговор? Незачем, скорее всего прозвучит лишь кодовая фраза… Лучше оставить в блаженном неведении людей, пославших этого типа…»
Пи! Пи!
«В Пскове номера шестизначные, значит, звонит по федеральному… Пора!»
Он рванул с высокого старта.
2
Противник и в самом деле оказался тёртым профи. Собравшись позвонить, отнюдь не убрал пистолет, так и сжимал его правой рукой, нацелив на дверной проём. А в левой держал сотовый телефон, набирая номер большим пальцем… Но всё-таки отвлёкся, отвёл взгляд — и с опозданием среагировал, когда в кухню бесшумной и стремительной тенью метнулся Лесник.
Чпок! — негромко хлопнул глушитель.
Выстрелить второй раз человек не успел. Выбитый пистолет улетел в дальний угол, обмякшее тело опустилось на пол.
Сейчас Лесник смог внимательно разглядеть человека, пытавшегося всадить в него пулю: молодой, лет двадцать пять, спортивного телосложения… Никаких способных зацепить глаз примет — за исключением лёгкой летней куртки невообразимо яркой и пёстрой расцветки. Приём старый, но действенный — случись какой эксцесс, свидетели оного только куртку и вспомнят, а она к тому времени будет мирно лежать в мусорном контейнере.
— Лихо, — одобрил Костоправ, появившись на пороге кухни. — Не очень сильно ты его обидел?
Лесник защёлкнул на запястьях пленника наручники, хозяйственно подобрал отлетевший пистолет. И лишь затем ответил:
— Минут через двадцать оклемается… Только, боюсь, у нас и двадцати минут нет. Чует моё сердце, должен был этот тип дать сигнал при любом завершении своей миссии. А отсутствие сигнала — тоже сигнал. Дай-ка ему чего-нибудь типа нашатыря нюхнуть, да и шприц с правдорезом приготовь, потрошить надо по-быстрому…
Костоправ улыбнулся — в его распоряжении имелись препараты, куда более надёжно, чем древний нашатырь, позволяющие привести пленника в чувство. Когда он вернулся из комнаты, неся свой неразлучный чемоданчик с медицинскими причиндалами, Лесник возился с трофейным мобильником.
— Удачно… Лишь одну цифру не успел набрать, уж из десяти-то номеров нужный вычислим. Хотя наверняка телефон на чужое имя оформлен. Ну да пеленгаторам до имени дела нет… — Неожиданно он оборвал своё неторопливое рассуждение и рявкнул:
— Шприц!!! Быстро!!!
Тело, лежавшее на новеньком линолеуме, сотрясали конвульсии — усиливаясь с каждой секундой. Шея пленника судорожно задиралась к спине, изгибаясь всё сильнее…
3
Во второй раз (вернее, в третий) на те же грабли они не наступили.
В кейсе Костоправа лежали наготове релаксанты — в количестве, достаточном, чтобы расслабить мускулатуру и избавить от перелома шейных позвонков добрый десяток пленников.
Хотя Лесник засомневался в их действенности после того, как Костоправ сделал инъекцию, вторую — а судороги всё продолжались. Однако после третьего опустошённого шприц-тюбика дело пошло на лад и вскоре тело вновь застыло в неподвижности.
— Я бы не стал рисковать и заниматься экстренным потрошением, — сказал Костоправ. — Кто знает, какие ещё сюрпризы ему в черепушку напиханы… Лучше допрашивать в стационарных условиях, под плотным присмотром.
Лесник кивнул, осматривая карманы пленника. Вновь почти пусто, точь-в-точь как у погибших в Сланцах. Несколько купюр, сложенных пополам и засунутых в нагрудный карман рубашки; ключи, которыми неизвестный открыл квартиру; подплечная кобура да футляр для мобильника… И всё. На сей раз документов вообще не оказалось, даже фальшивого паспорта. В ванной, как выяснилось вскоре, неизвестный оставил пластиковый пакет, тоже давший крайне мало информации о личности своего владельца — лежали в нём кое-какие инструменты, позволяющие незаметно снять и затем поставить на место прикрывающую тайничок плитку, да сменный микрочип.
— Не верится мне, что он так вот гулял по улицам — с этаким шпалером и без единой бумажки в кармане, — сказал Лесник, подкинув на ладони «беретту» с глушителем. — До первого мента, вздумавшего проверить документы, его прогулка длилась бы.
— Машина неподалёку стоит, — сделал очевидный вывод Костоправ.
— Скорее, стояла… — безрадостно внёс поправку Лесник.
И в самом деле — насколько они смогли разглядеть из окна, все припаркованные в обозримых окрестностях автомобили оказались пусты. Сообщник или сообщники парня, надо думать, поспешили убраться восвояси — не попытавшись вытащить из беды коллегу. Неведомый противник, кем бы он ни был, людьми жертвовал на удивление легко.
— Ладно, вызываем транспорт и убираемся отсюда, — постановил Лесник.
— А как этого выносить будем? — кивнул на пленника Костоправ.
— Не проблема… В половине квартир ремонт полным ходом идёт, работяги туда-сюда снуют. Наденем спецовки да упакуем голубчика в мешок со строительным мусором, никто и внимания не обратит…
Лишь когда они несли добычу к лифту, Лесник осознал несообразность в недавних событиях. Почему, интересно, клиент набирал номер медленно, по одной цифре? Если действительно хотел предупредить подельников — логично ожидать, что номер тех будет храниться в памяти мобильника.
Впрочем, как раз эта неясность вскоре прояснилась — ни единого номера в памяти мобильного телефона не обнаружилось. Противник, не желавший оставлять никаких ведущих к себе следов, действовал вполне последовательно…
Но очень быстро судьба в виде компенсации подкинула Леснику ещё несколько загадок. Посланцем судьбы оказался Алладин, поджидавший их на конспиративной квартире.
4
Кино, оборвавшееся для Светлова на самом интересном месте, Лесник досмотрел до конца.
И видел, как на обнажённом теле Валентины Ляховской судорожно открываются-закрываются жаберные крышки, как лихорадочно суетятся вокруг люди в белых халатах… Суета их принесла не больше результатов, чем недельной давности старания Лесника и Костоправа: девушка умерла и тут же начала стремительно разлагаться.
Технические возможности в лаборатории Северо-Западного филиала были куда богаче, чем у их мобильной группы в Сланцах, но делу это не помогло. Когда труп поместили в криокамеру и подвергли быстрой заморозке, он уже скорее напоминал скелет, стремительно теряющий куски плоти…
— Мерзкое зрелище, — сказал Лесник, когда Алладин вынул кассету из видеодвойки.
— Да уж, не голливудская комедия, — кивнул Алладин.
Дальнейшие действия коллеги удивили Лесника — тот убрал кассету в специальный футляр, снабжённый кодовым замком и даже системой экстренной ликвидации. Затем вынул из дипломата нечто, напоминающее платёжную ведомость, и протянул Леснику, ткнув пальцем в нужную графу.
— Распишись, что ознакомлен.
— Слушай, вы там в СЗФ с секретностью не переборщили? Что за тайны мадридского двора?
— А мы тут ни при чём. Список тех, кто может смотреть это кино в полном объёме, утверждён лично обер-инквизитором. Расписывайся, расписывайся…
Любопытно, что ни фамилии, ни псевдонимы людей, отмеченных великим доверием Юзефа, в ведомости не фигурировали — лишь номера, отсылающие к некоему другому документу. Ну конспираторы…
Лесник расписался. И спросил напрямую:
— Так зачем ты натравил нас с Костоправом на мадам Заславцеву? Если повязать ту девчонку, — он кивнул на погасший экран, — оказалось легко и просто?
Алладин ответил невинно-младенческим взглядом.
— Зачем? — давил Лесник.
— Ну ты же взрослый человек, всё понимаешь… Вы ведь с Костоправом тоже внакладе не остались, неплохую дичь сегодня зацепили. А нашему парню позарез нужно успешно закончить расследование. И СЗФ его успех позарез нужен… Так что давай уж каждый своим делом займётся: он девками водоплавающими, а вы — теми орлами, что вокруг шныряют, да ещё манеру взяли шеи себе ломать при задержании. Глядишь, где-то и когда-то пересекутся ваши дорожки.
Приказом прозвучавшие слова никоим образом не были, да и быть не могли — носимое Алладином звание суб-координатора соответствовало в табели о рангах Конторы званию полевого агента. К тому же устав предписывал вышестоящим по званию брать командование на себя в ситуациях чрезвычайных, инструкциями не предусмотренных.
Короче говоря, заместитель начальника оперотдела СЗФ не имел права командовать полевым агентом, пусть и действующим на его территории. Равно как препятствовать ему в чём-либо. Зато в каком объёме и в какие сроки Лесник получит при нужде помощь Псковской резидентуры — зависело исключительно от Алладина.
Оба это хорошо понимали.
Необходимо было договариваться, потому что дорожки, по которым двигались Лесник и будущий оперативник-суггестор северо-западных, пересеклись гораздо раньше, чем предполагал Алладин. Тут же и пересеклись — едва Лесник достал список из десяти федеральных телефонных номеров. Номера были очень похожими, отличаясь лишь последней цифрой.
— Надо уточнить фамилии и координаты абонентов, — сказал Лесник, но не стал объяснять, что одному из упомянутых абонентов собирался позвонить их пленник, с которым плотно работает Костоправ. У вас свои секреты, у нас будут свои…
Алладин долго молчал, разглядывая список недоумённо, как будто вместо цифр в нём были изображены египетские иероглифы. Тяжело вздохнул, словно принял какое-то неприятное решение, достал ручку, обвёл вытянутым овалом один из номеров — тот, что заканчивался семёркой.
— Этого абонента уточню хоть сейчас. Похоже, именно он тебе и нужен. Боюсь, скоро ты начнёшь наступать нашему парню на пятки и дышать в затылок.
Лесник пожал плечами. Какие претензии? Они с Костоправом, чтобы раздобыть этот номер, в сейфы к северо-западным не вламывались…
Алладин выдержал ещё более долгую паузу и сказал с просительными нотками в голосе:
— Послушай, Андрюха, давай как-то договариваться…
Лесник удивился, по имени Алладин не называл его с самого выпуска. И ответил, специально выбрав уставную форму обращения:
— Договариваться о чём, господин суб-координатор?
— Я сливаю тебе всё, что мы подготовили по операции «Русалки». Причём сливаю, рискуя огрести преогромный фитиль от начальства. А ты… Ты просто дай Светлову проявить себя…
— Светлов — это ваша будущая звезда сыска и суггестии?
— Он самый… А если он себя проявит не очень… В общем, постарайся тогда помянуть его в отчёте помягче… По рукам?
— Хм… Я так понимаю, у вас уже заготовлена победная реляция о его подвигах, как и чем бы он себя не проявил? Ладно, по рукам. А теперь рассказывай всё.
5
Вечерело. Башни Псковского кремля в лучах закатного солнца являли собой роскошное зрелище — прямо хоть садись и пиши картину. Но Лесник не жалел об отсутствии у него кистей, мольберта и художественных способностей, поскольку задумчиво лицезрел в тот момент предмет куда более прозаичный — лежавшую на столе газету на шестнадцати страницах. Называлась газета банально и заурядно — «Магический вестник». Рекламное объявление на последней странице было обведено красным маркером.
Изучив рекламу, Лесник констатировал:
— Хреновый аналитик из твоего Светлова. И версия его шита белыми нитками. Посуди сам. Допустим, женщин, недовольных своей жизнью, хватает. Но какая часть из них согласится так вот пойти и утопиться — в обмен на туманные обещания чудесной метаморфозы после смерти? Два процента? Три? И какому числу из потенциально согласных попадёт на глаза эта газетка? При таком раскладе число мутировавших утопленниц можно было бы сосчитать по пальцам одной руки, никто бы и не всполошился… Второй момент — девицы, разгуливающие голышом и демаскирующие всё предприятие. Как я понимаю, и они, и трупы под Сланцами — брак, отходы производства. Трупы — брак уже неисправимый, а бродящие по лесам-полям «нудистки» — результат кратковременного выпадения сознания в результате мутации. Незапланированного выпадения… И все девицы, числившиеся пропавшими и объявленные в розыск — тоже результат неких накладок. Потому что добровольно поехавшая по объявлению женщина уж приготовила бы легенду для друзей и родственников: уезжаю, дескать на курорт или в командировку… И никто не стал бы бить тревогу. Вывод: мы видим вершину айсберга, а под водой — поток, массовое производство женщин-мутанток. И твой Светлов пытается доказать, что заманивают их лишь через этот листок? Хреновый он аналитик.
— Обижаешь, начальник… На «Магический вестник» вышел не Светлов, а ребята Евгеньича. Светлову пришлось пачку этого «Вестника» чуть не под нос сунуть, пока сообразил хоть что-то… Аналитик он и вправду хреновый. Но вот насчёт процента гражданочек, согласных на суицид с последующим чудесным воскрешением, — тут ты дал маху. Мы ведь прозвонились по этому номеру. Телефончик там многоканальный, и если звонит мужчина, его тут же переключают на некую дамочку, которая начинает впаривать амулеты от порчи, сглаза и любовных неудач, причём по явно завышенным ценам. А вот если обратится красна девица…
Алладин провокационно замолчал.
— Не интригуй уж понапрасну… Я ж не красна девица.
— Если не интриговать, то к нашей сотруднице применили попытку активной бесконтактной суггестии. Гипноблок, страхующий от такого поворота событий, у неё не стоял. И что ты думаешь? Едва не начала паковать вещи в чемодан. Так что срабатывает эта газетёнка не на два-три, а на все сто процентов.
— И куда она собиралась, с чемоданом-то?
— В деревню Щелицы. Причём конечный пункт поездки так и не назвала, даже под гипнозом… Ладно хоть весь разговор мы записали. И ещё странный момент… Ты правильно заметил: никому и ничего она про поездку говорить не собиралась… Значит, вполне могла пополнить список «пропавших». Казалось бы, чего проще: выдать клиентке инструкцию, чтобы соврала друзьям да знакомым — на курорт, дескать, еду… Ан нет.
— Действительно странно… Надо понимать, именно в Щелицы твой Светлов и направился?
— Ясное дело, туда.
— Телефончик вы локализовали?
— Там и стоит, в Шелицах. Избушка на курьих ножках, сидят три дамочки, на звонки отвечают. А вот где мужчина-суггестор засел, на номер которого они позвонивших девиц переключают — загадка сия велика есть.
— Не боишься, что шлёпнут там твоего протеже? Как только возле тех дамочек засветится, так и шлёпнут.
— Не боюсь. Во-первых, Светлов к дамочкам и не сунется. Для него там совсем другие следочки разложены-разбросаны — нами, естественно. Во-вторых, за ним наш агент приглядывать будет. Прикрытие у того — блеск! Я ведь сам на место выезжал и на встречу с тем агентом ходил — так минут двадцать не мог его узнать, думал, что алкаш какой-то местный поблизости вертится. Ну а в-третьих, сдаётся мне, что те ребята, которых вы с Костоправом за хвост ухватили, всё же в другой команде играют. Потому что никаких следов оперативников, обеспечивающих безопасность русалочному предприятию, мы в Щелицах не нашли. Кстати, — неожиданно сменил тему Алладин, — что-то долго Костоправ на связь не выходит… Пора бы уж побеседовать с вашим военнопленным душевно и вдумчиво.
— Не стоит Костоправа дёргать, пусть спокойно во всём разберётся. Потолкуем ещё… Ты другое скажи, коли уж обещал сдать всё, — могу я одним глазом заглянуть в досье Светлова?
Алладину просьба коллеги не понравилась… Но, назвавшись груздем, глупо протестовать, когда тебя отправляют в корзину. С полученной только что информацией Лесник, пожалуй, мог и сам закончить операцию — локализовать место, где происходят мутации. И оставить за бортом суггестора, пестуемого Северо-Западным филиалом.
— Заглянуть можешь… — тяжело вздохнул Алладин. — Но только заглянуть. И только одним глазом.
В кармане Лесника запиликал мобильник.
— Никак Костоправ закруглился? — предположил Алладин. В тоне его слышалось облегчение — хотел закончить разговор, пока коллега не задал ещё какой-нибудь неприятный вопрос.
Но звонил не Костоправ. Кодовая фраза, произнесённая парнем из «наружки», означала: мадам Заславцева прибыла домой и отправилась в ванную. Надолго отправилась, не просто вымыть руки…
6
Обнаруженная сегодня чужая микрокамера оказалась установлена не горизонтально, но под углом — так, чтобы зафиксировать не моющегося под душем, а лежавшего в воде человека. И Лесник, рассудив, что незваные конкуренты знают, что делают, — установил своё орудие съёмки точно так же.
Рассуждения его вполне оправдались. Однако Инга Васильевна Заславцева лежала не в воде. Под водой. На дне ванны.
Хотя живой человек имеет положительную плавучесть. Да и мёртвый тоже (за исключением захлебнувшихся, чьи лёгкие заполнены водой) — вследствие чего несознательные граждане, стремящиеся скрыть в воде криминальные трупы, вынуждены использовать груз.
Но Инга Васильевна проигнорировала закон старины Архимеда и преспокойненько лежала на дне, благо размеры её роскошной ванны, чуть ли ни мини-бассейна, позволяли с удобством там разместиться.
Лесник и Алладин не возмущались столь наглым нарушением одного из базовых законов физики. В конце концов, какой уж спрос с утопленницы-мутантки?
Распущенные волосы парили в воде. Глаза оставались открытыми. Мадам Инга лежала совершенно неподвижно, и лишь активно двигающиеся жаберные крышки не позволяли заподозрить, что бизнес-леди, вконец измученная бешеным темпом последнего года своей жизни, решила столь оригинальным способом совершить самоубийство.
— Как она хлоркой-то водопроводной дышит… — сказал Алладин, чтобы хоть что-то сказать.
Лесник не ответил. Гораздо больше его интересовали две другие проблемы, но обсуждать их вслух не хотелось.
Во-первых, он пытался понять: связаны ли люди, решившие заснять своеобразные водные процедуры, с милой компанией, рекламирующей свою деятельность в «Магическом вестнике»? Фирма по производству мутанток вполне могла контролировать своих «выпускниц». Но не исключено, что феноменальные жизненные успехи новоявленных русалок привлекли внимание кого-то постороннего…
Возможно, допрос сегодняшнего пленника прояснит эту неясность, но лучше вперёд не загадывать.
Вторая проблема касалась отношений с северо-западными вообще и Алладином в частности. Поразмыслив, Лесник понял, что его коллега, предложив сыграть в открытую, сблефовал-таки. Потому что ни словом не помянул достаточно очевидный вариант: ловлю на живца с подстраховкой. Чего уж проще — наложить посторонней девице простенькую гипнограмму — одноразовую и самостирающуюся. А когда девушка позвонит по указанному в рекламе телефону и засобирается в путь — аккуратненько, издалека, проследить за ней… Сам Лесник так бы и поступил. Считать, что аналитики и оперативники СЗФ глупее его, не стоит.
Однако Алладин ничего не сказал даже о теоретической возможности подобной операции. И Лесник тоже решил оставить в рукаве парочку козырей.
На всякий случай.
7
В Пскове функционировала резидентура первого ранга — областной центр всё-таки. В неприметном одноэтажном особнячке на окраине имелось всё необходимое, комната для допросов в том числе — сегодня стараниями Костоправа она стала весьма напоминать палату в отделении реанимации.
Пленник лежал, зафиксированный на операционном столе. Рядом громоздилась аппаратура — кое-какие агрегаты оказались знакомы Леснику, о назначении остальных он лишь догадывался. Напарник подготовился на совесть, неприятных сюрпризов не будет… Хочется надеяться.
— Минут сорок у вас есть, — сказал Костоправ. — Постарайтесь уложиться. Повторной инъекции правдореза не будет. Рискованно.
«Всё-таки не уверен до конца, несмотря на всю собранную здесь машинерию…» — подумал Лесник и переглянулся с Алладином.
— Работай, — кивнул Алладин на операционный стол. — Твоя дичь как-никак…
Любопытно… Значит и у Алладина те же сомнения: вдруг пленник всё же умудрится каким-то хитрым способом ускользнуть туда, откуда не возвращаются… Иначе коллега не посмотрел бы, чья тут дичь, воспользовался бы своими прерогативами куратора резидентуры. Ладно, надо работать.
Пленник смотрел на них без тревоги и любопытства, но некая осмысленность во взгляде читалась. Алладин торопливо включил на запись видео— и аудиоаппаратуру.
— Кому ты звонил? — задал первый вопрос Лесник. Чёрт с ними, с анкетными данными, сорок минут не такой уж великий срок, надо узнать главное — что не так уж просто, на обобщённые и абстрактные вопросы клиент отвечать не в состоянии…
И тут же всё пошло наперекосяк.
Клиент с готовностью открыл было рот, и даже произнёс первый слог — то ли «на», то ли «ну», но закончилось всё болезненным стоном, лицо исказила гримаса.
Костоправ метнулся к своим приборам, к нему присоединились ещё двое белохалатников, до того скромно сидевшие в углу.
Лесник и Алладин, не желая мешать, вышли в соседнюю комнату.
— Откачают… — сказал Алладин без особой уверенности. Закурил, выпустил струю дыма.
— Дай сигарету, — мрачно попросил Лесник.
Алладин удивлённо поднял брови, но пачку протянул.
— Сегодня работать едва ли придётся, а до завтра обоняние восстановится, — зачем-то пояснил Лесник.
— А я думал, у тебя нервы железные.
— Железо тоже изнашивается…
…Клиента откачали. Вытащили из клинической смерти. Но как объект допроса он уже никуда не годился.
— Мозг почти пять минут без кислорода, что вы хотите… — объяснял Костоправ. — Не случайное, конечно, совпадение: сильнейший спазм сердечной мышцы, и одновременно — тромб в артерии. В общем, тромб мы проворонили, пока с сердцем возились.
Помолчал и сказал задумчиво:
— Следующего придётся сразу, загодя, сажать на искусственное дыхание и кровообеспечение.
— Боюсь, тогда натолкнёмся на третью ступень защиты, — предположил Алладин. Добавил командным тоном, распахнув дверь комнаты для допросов:
— Отключайте от систем, ни к чему нам это растение!
Белохалатники начали выполнять приказание, бесповоротно вычёркивая пленника из списка живущих. А Лесник пытался понять значение взгляда Костоправа, посланного ему за спиной Алладина.
Очень странного взгляда…
8
Ничего объяснять в стенах резидентуры Костоправ не пожелал. И в машине, предоставленной от щедрот Северо-Западного филиала, — не пожелал. Глядя в сторону, быстро и негромко сказал, когда они с Лесником шагали в сторону служебной парковки:
— Тромба там не было… А было перистальтическое пережатие сонной артерии. Причём искусственного происхождения. Небольшой имплантат в митральном клапане — крохотная капсула с алгавизином, плюс глубинная гипнограмма, которую никаким зондажем не зацепишь, если точно не знать, что и где искать.
— Как ты это вычислил без вскрытия? — изумился Лесник.
— Это НАША разработка! Трёх Китов! И алгавизин, и материал капсулы-микрошприца, и её конструкция — всё наше…
Лесник замедлил шаг. Спросил, не скрывая неприязни:
— И кому вы ставите это?
— Младший и средний оперативный и аналитический состав… А может и не только… Но в тебе ничего похожего нет, методика к СКД-вакцинированным неприменима.
«Значит, есть что-нибудь другое, о чём Костоправ ни за что не скажет…» — подумал Лесник. Он не особо удивился. Легенды о невидимых, неощутимых «минах» в организмах сотрудников, страхующих от ренегатства и утечек информации, бродили по Конторе всегда. Не исключено, что распускала их служба внутренней безопасности — в целях профилактики. Но главное, как выразился Костоправ, не в том…
Даже замедлив шаг, до джипа они добрались достаточно быстро. И вывод, неизбежно следовавший из полученной информации, Лесник озвучить не успел.
Впрочем, и без того оба понимали: против них играют СВОИ.
И верить нельзя никому. И ничему.