– Санек, а чего ты так далеко мишени-то поставил, с такого расстояния разве в тварь попадешь? Вон они суки какие ловкие!
– Это я так, просто предел ищу и к оружию привыкаю. Вы ведь не думаете, что мы совсем одни на белом свете остались? – Лица у людей вытянулись.
– Ты чего, собрался и людей отстреливать? – с изумлением спросил один из парней.
– Люди разные бывают, а готовым надо быть ко всему. Вот мы тут жизнь налаживаем, добро добываем, а кто-то не захочет у тварей это добро отбивать, подумают, нахрена лезть к волку в пасть, если можно у деревенских все отжать. Так что, ребятки, вы в мишени-то палите, но в голове не только собачек держите. Люди иногда бывают пострашнее любых тварей, и доказательством этого служит то, как мы сейчас живем. Уж не думаете ли вы, что эта мать ее эпидемия, или что тут произошло, случилась сама собой? Кто-то шибко умный это замутил, да не додумал, как всегда, вот и вымерло человечество.
– А где, как ты думаешь, выжили? – это девушка из тех, кто отлично стрелять научилась.
– Ну, вот вы тут схоронились, а мало ли у нас в стране таких вот деревенек? Эти вот, которые тут по вам стреляли, еще. На реках, на озерах, да даже здесь на водохранилище? Вы ведь далеко не ездили, вот мужики пойдут на большую воду, осмотрят берега, там и видно будет. Почему считаю, что именно у воды осталась жизнь? Так кроме рыбы, жрать-то пока и нечего, на одной картошке не прожить, будь ты хоть самым упрямым вегетарианцем.
– Сань, почему все-таки люди не вернулись в города? – опять девушки интересуются.
– Так кому возвращаться-то? Тварей банально больше. На меня на военной базе почти два десятка вылезло, еле отбился. Представьте, сколько надо людей и сил затратить, чтобы зачистить хотя бы один подвал обычной пятиэтажки, да и еще кое-какие мысли есть.
– Насчет чего?
– Да вот думаю, сколько без присмотра проработает атомная электростанция?
Все распахнули глаза и задумались. Спустя минуту один из мужчин предположил:
– Наверное, там, где они были, сплошные Чернобыли!
– Вот и меня терзают такие же мысли. Что если радиация есть и здесь, только ослабленная. Странно, но я не нашел ни одного прибора для измерения уровня загрязненности. Найти бы воинскую часть РХБО, вот там оборудование так оборудование, только еще бы уметь им пользоваться.
– Ну, я думаю, что с радиометром-то уж разберемся, – опять тот же мужчина.
Неделю шли активные занятия. Люди бегали, стреляли, учились прикрывать друг друга, отрабатывали сигналы жестами и голосом. Девчата показывали себя все лучше, почти у всех дети, а защищать семью будет каждая из них, мужиков, к сожалению, на всю деревню не хватит. Кстати, как я и думал, намеки с их стороны уже начинались. Девчонки активно строили глазки, да, нехватка мужиков сыграет с нами злую шутку. Ведь по-человечески я их понимаю, но у меня есть своя семья, что же нам тут, шведские устраивать, нет уж. Стараясь быть максимально тактичным, дал понять, что не нужно от меня чего-то ожидать. Жена, кстати, тоже мне уже прямо говорила, что бабы попытаются меня увести, но ее вроде успокоил, поверила, что, кроме нее и дочери, мне никто не нужен. Блин, ведь я же понимаю, что все это утопия, да, как мы будем жить дальше, уму непостижимо, мысли лезут такие, что как-то даже сбежать отсюда хочется. Да и привык у нас народ за последние десятилетия жить обособленно, уединенно. Частная жизнь появилась, а тут опять все на виду, перестраивать мозг нужно на ходу. Мы вон во вторую ночь с женой на берегу реки любовью занялись было, так чуть ли анекдот не случился. Разве что советы не давали, а так подсматривали все кому не лень, и ведь нашел же нас кто-то и другим рассказал. Свету это напрягало, она смущалась, а мне вдруг стало пофиг, пусть видят и знают, что я люблю жену.
У отца была самая большая огороженная территория в деревне, просто они с Денисом, как два мужика в семье, огородили и соседний участок, присоединив его к своему. Вот на нашем участке целыми днями и пропадали дети со всей деревни. Было у нас семь девчонок и пять пацанов. Мальчишки еще малые, самому старшему семь лет, а вот девочки были и двенадцатилетние. Старших приставили смотреть за малышами, те, конечно, поупрямились было, возраст поганый, переходный, но потом втянулись, осознавая, что они тоже должны приносить пользу. Одна все рвалась в отряд ко мне, очень уж ей автомат нравился, освоила быстро, разбирала, чистила, только стрелять не давали, рано еще. Я им свой стыренный из туристического магазина арбалет отдал, думал, он менее безопасен, так они за первый же час пострелушек расхреначили два окна в доме отца. Хорошо хоть никого не зацепили. Отвели им уголок у забора, сколотили щит из досок, теперь по очереди развлекаются, стреляя и ставя рекорды. По очереди потому, что малыши должны быть всегда под присмотром. Детей в дом загоняем уже в седьмом часу вечера, не рискуем. Вон тут дождь был на днях, было хмуро и пасмурно, так где-то в лесу завыли твари, видимо, их сдерживает только солнце, а вот в пасмурную погоду, думаю, могут и прийти. Зимой, батя рассказывал, так вообще редко уходили от забора. Люди боялись вообще выходить из домов.
По просьбе Светы спросил у отца разрешение вскрыть соседский пустой дом, для себя. Тот удивился и предложил вариант:
– Так обустрой себе чердак на нашем доме, места там дофига, восемь метров только в длину, в ширину около шести, перегородок нет, ничто не помешает сделать все, как захотите. Нам не дом чужой жалко, а трудов твоих, забор-то мы там сняли, придется новый делать, а тут вроде все в одном доме, но и отдельно будете.
Предложение нас устроило, начал искать в брошенных домах материалы, разбирать легкие конструкции и ежедневно тратил полдня, обустраивая наше гнездышко. Выходило очень даже уютно. Один домик в деревне был построен совсем недавно, года четыре назад, и построен он был по всем правилам каркасной технологии. Ободрав его как липку, мы нашли для себя и ветропарозащиту, и огромную кучу утеплителя. Дом изнутри был весь обшит вагонкой, а крепили последнюю саморезами. Так как генератор у отца был живой, а бензину я привез много, то пользоваться было возможно. Зарядив аккумуляторы для шуруповерта, я полдня потратил на то, чтобы открутить всю вагонку в том доме. Почему просто не заняли новый дом? Так все по той же причине, он стоял несколько на отшибе, забор был уже снят, и жить в нем было бы просто неосмотрительно. Вот так за неделю мы переделали отцовский чердак так, как нам хотелось. Крышу дополнительно укрепили подпорками, утеплили с помощью минеральной ваты. Когда натянул пароизоляцию и зашил все той же вагонкой, то казалось, вернулся туда, в свой родной дом, что построил сам. Из-за эффекта термоса, который нужен для каркасных домов для сохранения тепла, пока было несколько жарковато, вентиляция-то только пассивная. Было бы постоянное электричество, я бы замутил вентустановку, а так просто держали открытыми оба окна. Высота дома была около семи метров в коньке, но Света попросила сделать решетки. Сорвали лебедкой от «бардака» с еще одного дома и приколотили прямо на фронтоны поверх окон. От тварей защита вполне приличная, хрен нас кто достанет. За счет утеплителя достигли и звукоизоляции, ага, теперь-то можем развлекаться на кровати как хотим, ничего никто не услышит. Как уже говорил, сейчас было жарковато, но вот зимой точно будет очень комфортно. А что главное при отсутствии газа и электричества в доме? Правильно, минимальные теплопотери. Печь поставим только в детской, мы сделали отдельную комнатушку для дочери, буржуйку туда воткнем. С такой теплоизоляцией топить придется не чаще одного раза в день, а может, и реже, увидим.
На первый выезд в уже знакомую мне военную базу решили ехать втроем. Там никого быть не должно и стрелков как таковых там будет не нужно, управимся малым составом.
Ночь перед выездом прошла спокойно, псы давно не появлялись, и все хорошо выспались. Утром, когда часы показывали шесть утра, мы с отцом и Денисом уже залезали в «бардак». Деня как самый лучший специалист сел за руль. Отец уселся рядом на командирское место, ну а я сзади, у пулеметов расположился. Нас провожали всей деревней, еще бы, добытчики на промысел поехали. Раньше-то они боялись без стволов вылезать, а вот теперь другое дело. Подумав, прихватили с собой еще мужичка лет сорока пяти, пойдет стрелком в «шишигу». Гнать сюда ее будет батя, да и вообще лишним на мародерке он не будет.
До трассы по буеракам проскочили с песнями, Деня, вспомнив свою службу в армии, гнал по бездорожью как ошпаренный, пришлось осадить:
– Слышь, Шумахер! Ты его на себе обратно потащишь?
– Санек, спокойно, – заржал как конь братец, – этот раритет для того и создавался. Видел бы ты, как на них в армейке салаги ездят.
– Не видел, да как-то и не хочу видеть. Давай все-таки поаккуратнее. Я потому и доехал до вас спокойно, что был внимателен и не гонял.
Деня сбросил скорость, и «бардак» ответил взаимностью. Перестал козлить и трясти наши тушки, стал мягок и кроток, как котенок. Во загнул! К поселку городского типа доехали без приключений. Там, где я ехал несколько дней назад, машины так и стояли раздвинутыми в стороны. Мужики уточнили, я ли двигал все эти тачки, рассказал им, как было дело. Возле газпромовской заправки решили остановиться и оценить качество топлива в зарытых в землю резервуарах.
– Так чего, давайте тут и зальемся под пробку, – предложил наш водила.
– День, у нас в баке еще до чертиков соляры, не будем мешать. Вдруг там кто чего насыпал, или просто выветрилась. Танки тут нихрена не из нержавейки, окисляются, мама не горюй. У тебя еще километров на пятьсот точно хватит, а ехать нам всего сто двадцать. Там соляра тоже есть, причем та же, что и у нас в баке, там и зальешь.
– А вдруг там кто-нибудь побывал?
– Ну, машин-то на дорогах полно, на крайний случай сольем. Вон смотри, какие тягачи стоят, они ведь все на соляре.
Пошукали в магазине заправки, мужики хотели собрать всю минералку, масла и другую химию, я и на это возразил.