омыслы. А вот Африка, как и много веков назад, скорее всего, устояла и находится все в том же, слегка первобытном состоянии. Их ведь не зря в свое время называли древнейшим народом на земле, а просто все возможные конфликты в основном обходили их стороной. Им всегда грозило только одно, когда приходили белые общечеловеки и делали из них рабов или попросту уничтожали.
Авиабаза Кипелово стояла в стороне от федеральной трассы Череповец – Вологда. Мы ничего о ней не знали, поэтому и не сворачивали даже в ее сторону. В конце же марта мы приехали в Череповец и запустили дрон. Вашу маман, как его встретили на базе, не передать словами. Огромное количество людей бегали по взлетке и городку и размахивали, кто чем мог. Ладно хоть не сбили, а то я, просматривая записи, увидел на них установки ПВО, те крутили радарами и были готовы к бою.
При повторном облете нам краской на поверхности взлетной полосы написали частоты для связи. Радисты полковника смогли наладить связь, уже через пару часов, как приземлился дрон. Нас звали в гости, причем очень активно. Оказывается, там были проблемы с псами и, как ни странно, голод. Почему, мы вообще не понимали. Рядом Вологда, откуда мы вывезли такие склады, что авиаторам хватило бы на всю жизнь, почему они их не вынесли, было загадкой только два дня. Все оказалось проще. С севера к ним осенью пришла большая банда, человек, наверное, под триста. Они серьезно потрепали летчиков, которые были, как оказалось, теми еще вояками на земле. Обложили их плотно, и командовал там весьма не глупый человек.
Бандиты засекли не только полеты нашего беспилотника, но и переговоры по радио с летунами. Когда мы приближались к авиабазе и были всего в нескольких километрах, нам устроили засаду. Подорвали идущий первым бэтээр, благо фугас был не очень сильный и все остались живы, но контузило всех. Люди ехали на броне и просто послетали, кто куда. Поломались некоторые серьезно. Нет, мы не перли буром к базе, летчики же нас предупредили, но мы никак не ожидали, что нас так встретят. Мы рассчитывали на прорыв сквозь какие-нибудь заграждения, а тут фугас. Главное, противник был все-таки дилетантом, фугас был один, они не заперли нас на дороге. Развернувшись и подобрав людей под довольно плотным, но только автоматным и пулеметным огнем, мы отступили. БТР потеряли, но это была ничтожная потеря. «Тигры», кстати, выдерживали попадания из пулеметов, но, видимо, просто расстояние было большим. Мы открыли ответный огонь и забросали все вокруг вогами, поставив дым, отошли без потерь, только контуженые и поломанные. Выйдя на связь с Андрюхой, который находился в Череповце, я приказал:
– Мех, поднимай птичек! Прямо сейчас!
По тому, как я приказал поднимать именно птичек, а не птичку, Андрей все понял и поднял ударные беспилотники. Сам я связался с полковником.
– Николаич, нам тут задницу немного нарумянили. …Нет, только «трехсотые», уже отправил к тебе. …Сколько твоим до меня идти?
– А чего, у тебя же БМП есть, и не одна? – полковник был не в курсе, что нас слушают, да и я об этом только догадывался.
– Там, возможно, есть то, что мне помешает, – пытался я иносказательно довести информацию до танкиста.
– Нас слушают? – въехал полкан.
– Думаю, да.
– Через пять минут свяжусь с тобой, поговорим, – сказал и отключился танкист. Однако не прошло и пяти минут, как тот вышел на резервной частоте.
– Сколько тебе коробок надо? Говори спокойно, у нас ЗАС.
– Смотря сколько времени им до нас чапать. Может, на тягачи и вперед?
– Так и хотел, иначе долго. У меня два таких есть, свяжусь с твоими, пусть еще пару пришлют, коробочки загружу свои. Думаю, четырех хватит. Еще что-то нужно?
– Да пока нет, все вроде есть. Я сейчас их птичками отработаю, а там будем смотреть.
– Давай, держи меня в курсе и, сам там не лезь, извини, но ты ни разу не вояка. Стрелок да, но не полководец.
– Спасибо на добром слове. Я тут Курскую дугу делать и не собирался. Но раскатывать буду жестко.
– Так и надо, все, до связи!
Дальше началось интересное. Мы видели, как над нами прошли птички, Андрюха натаскал себе помощника, точнее помощницу, жену свою к себе поближе прибрал, и сейчас они начнут развлекаться на пару. Когда он начал активно тренироваться на ударниках, его жена в меткости обошла на раз. Невдалеке послышались взрывы, а на связь вышел Андрей.
– Сань, мы выкурили их из укрытий, а они четко прятались. Отступают, бегут разрозненно. Мы уничтожили что-то типа машины связи, с антеннами была, пару БТРов. Уходим на перезарядку.
– Давай подвесь НУРСы и обработай там как следует, я не буду ждать коробочки, атакую. Думаешь, связь у них уничтожил?
– Погоди, сначала я закончу, потом подвешу глаза, тогда и пойдешь. Готовьтесь, и не лезь, связи у них больше нет. – О, еще один меня за вояку не воспринимает. Ну ладно, командиры хреновы, посмотрим.
Я приказал выдвинуть вперед БМП, за ними пойдут бэтээры и «Тигры». У нас с собой в кузове бортового КамАЗа два стадвадцатимиллиметровых миномета. Когда Андрюха подвесит глаза, начнем именно с них.
Через час примерно прошли на второй заход птички, и у бандитов начался ад. Зарево было видно даже нам, хоть мы и стояли в паре километров, за леском.
– Сань, ничего крупнее джипа с пулеметом не вижу, но ты погоди еще полчаса. Прибудет птичка на осмотр, там и порезвимся.
Еще через час мы уже начали пристрелку минометами. Самовары в сто двадцать миллиметров, тот еще подарочек. Чпокают так, что КамАЗ качается, но на точность это особо не влияет, мы по площадям бьем.
– Сань, можете выдвигаться, они обосрались. Будут уходить влево от базы, вижу направление. Преследовать будешь?
– Андрюх, добавь им сам птичками. Зайди с северо-востока и жарь на всю железку. А мы тем временем подойдем на прямой выстрел, а то нам лес мешает.
– Давай, жди. Глаза я, кстати, не уберу, он на автомате летает, по заданному радиусу.
Мы только и успели, что пройти лесок и выйти на более или менее открытую местность, когда в километре от нас встали разрывы неуправляемых ракет с беспилотников. БМП и БТРы начали искать цели своими мощными прицелами, а спустя десяток секунд солидно заговорили тридцатимиллиметровки. Столько пушек на какие-то сто метров фронта это даже не взятие Зееловских высот, это что-то неприличное. Через пятнадцать минут боя на поле стали появляться бегущие без оружия бандиты. Андрюха вышел на связь.
– Эй, фельдмаршал! Тебе пленные нужны? – Ну и язва ты, Андрюха. Выговор тебе будет, с занесением в грудную клетку.
– Летунам, может, пригодятся, самолеты мыть и полосу чистить. Сворачивайся, глаза оставь пока, погляди еще повнимательнее.
– Отбой.
Спаслось у бандитов около семидесяти человек бойцов и рядом в деревеньке сидели и ждали своих мужчин-воинов около двух сотен женщин и детей. Техники живой не осталось вообще. Летуны были рады пленным, было кого заставить работать, но вот сразу охренели, когда им доложили о бабах. Еще бы, чего с ними делать, не знал никто, слава богу, все вышло несколько проще. Женщины эти были когда-то жителями многих деревень и поселков. Жить с бандитами их заставила нужда, так как урки вырезали всех мужчин. Женщинам нужна была защита и еда, поэтому они и были покорны. Тут же, когда они осознали, что больше бандитов нет, они сами просили отдать им живых, чтобы рассчитаться. Оставшиеся в живых бандиты натурально причитали, представив, что с ними будет, и умоляли летунов оставить их в живых. Летуны согласились. Когда встретились с полковником, командиром части, тот аж захлебывался от радости, но был очень удивлен, узнав, что я даже и не военный, да еще и главный тут.
– Высоко поднимешься, боец, – пожав мне руку, заключил командир.
– А нам все одно, хоть собой командовать, хоть армией, – вспомнив исторический факт времен Первой мировой, ввернул я.
– Молодцы, отличная работа, – похвалил меня и его зам.
– Стараемся, но как-то не хочется воевать-то уже. Довоевались уже.
– Что есть, то есть, – кивнул полковник.
Женщины рассказали очень неприятные подробности жизни у бандитов, те регулярно менялись партнершами, и женщины часто заражались всякой фигней. Кто-то умирал, кто-то, выклянчив лекарства у бандитов, лечился. Тяжко им было, я решил свезти их всех к полковнику, чего-то не хотелось, если честно, тащить их к себе, да и некуда пока, нам еще строить и строить, а вот Николаевич как раз меня ругал, что к нему мало людей привожу, вот и пусть теперь хлебает.
Новости полковника обрадовали, но лишь до времени, когда я сообщил, что женщины и дети одни, мужиков нет. Тот молчал, наверное, минуту, а после попросил забрать к себе хотя бы половину. Я отказался наотрез, Николаевич стал ругаться, я ответил, что тот сам просил меня об этом. Немного подумав, я решил забрать детей, тех, что росли без родителей, мальчишек и девчонок до пятнадцати лет. Кстати, бандюги, как оказалось, пользовали всех девочек, что старше четырнадцати, странно, что маленьких не трогали. А еще повезло, что мальчишек не портили, бабы рассказали, что на это у них был жесткий запрет. Один урод мальчика снасильничал, так его главный приказал ночью на улицу выгнать, без оружия. С утра только голый череп нашли во дворе. Видимо, старший у них не поощрял педерастию. Как сказали бы в просвещенной Гейропе, не толерантный человек, тьфу ты, опять это мерзкое словечко выскользнуло, какой урод его и придумал-то?
Самому старшему из мальчишек было двенадцать лет, девочки были и постарше, четырнадцать и пятнадцать. В основной же массе дети были маленькие от четырех до девяти, совсем малюток не было, те рождались у женщин от бандитов, а я забирал только сирот. Ладно, выкормим, обучим, все какой-то приход для анклава, все-таки почти пятьдесят человек.
У летунов выяснилось, что они давно никуда не летали. С началом войны они вылетели только один раз, в район Баренцева моря, потопили четырьмя самолетами шесть подводных лодок НАТО и вернулись домой. Приказов больше не поступало, потом уже поняли почему, так и стали жить и ждать, когда что-то изменится. Меня опечалило то, что у летчиков оказалось очень мало топлива. Не хватит даже нашу страну облететь, чего уж говорить об Африке или Америке. Нужно искать авиатопливо, решил отдать им один Ми-8, они сами займутся поисками, тем более они-то знали точно, куда надо лететь.