– Она была в Реторне. Я был в Реторне, – объясняю я.
– Правда? – Его передергивает. – Еще одна запись, в которой чего-то не хватает. И вероятно, это нам тоже не поможет. – Он снова задумывается. – Но откуда ты знаешь ее имя?
Я не могу понять, почему это для него настолько необычно.
– Она мне сказала.
– Она с тобой говорила? Во время боя?
– Да. Нет. – Сложно это объяснить. – До того. Мы были в Реторне. Мой отряд. Мы были друзьями местных людей, включая доктора де Сехос.
Его выражение меняется. Он внезапно становится менее открытым и застывает.
– Рекс, если кто-нибудь задаст тебе вопросы про события в Реторне, ты ответишь на них?
Я молчу. Я уже знаю – молчание заставит его говорить.
– Разве что… Один мой коллега мог бы…
Он качает головой. Думаю, он приготовил много вопросов, прежде чем прийти сюда. Наверное, у него был план, как все пройдет. Но после встречи со мной план не пригодился.
– Я хочу поговорить с Патокой.
– С Патокой? А, это вроде медведь из твоего отряда?
– Да.
– Это вряд ли возможно. Она в… – Снова взгляд на планшет, и еще более смущенный. – Вообще-то, я не знаю, здесь нет записей. Я выясню. Но здесь держат только псов-биоформов.
Я вызываю ее по своему каналу, но обращаюсь в пустоту. Ни Патоки, ни Дракона, ни Рой. Нет ни Харта, ни Хозяина. Нет никого, кроме адвоката и охранников, а еще – злые и несчастные псы.
Я думаю, нас хотят уничтожить. Я не вижу другого будущего.
22. Аслан
– Выглядишь как человек, ввязавшийся в драку, которую не сможет выиграть, – с раздражающей веселостью сказал Кахнер, плюхнувшись на привычное место в баре.
Аслан сердито затряс головой.
– Ты когда-нибудь встречался с биоформом?
Кахнер пожал плечами.
– Смотрел видео, может, видел парочку из тех, которые таскают покупки женам всяких шишек в Лос-Анджелесе. Я так понимаю, у тебя был серьезный разговор с кем-то из обвиняемых?
– Ты даже представить не можешь, насколько они пугают, пока не окажешься рядом. В том смысле, что они не просто огромные свирепые животные, у них хватит мозгов осознавать свои действия, если вдруг решат тебя убить.
Кахнер нахмурился.
– Не похоже на слова адвоката обвиняемых.
– Но именно такими их все и видят, – объяснил Аслан. – Просто монстры. В этом и заключается проблема, потому что мое дело не будет в строгом смысле юридическим, это скорее борьба за общественное мнение. Сейчас все шокированы событиями в Мексике, а в кого удобнее ткнуть пальцем, как не в машину для убийства с кровью на клыках?
– Кей-Джи, а разве можно считать их кем-то иным, кроме как монстрами, которых нужно поскорее пристрелить? – спросил Кахнер. – Мы ведь не обнаружили их случайно, они не появились из космоса, мы сами их создали. Нужно признать это, как и прежние ошибки.
Аслан вздохнул.
– Только они не монстры.
– Откуда тебе знать?
– Я встречался с клиентами. Точнее с одним, ты бы назвал его в числе главных обвиняемых. И мне было страшно, Дэвид, по-настоящему страшно. Но когда я поговорил с ним, то есть с Рексом… В общем, в ближайшее время он вряд ли завоюет приз зрительских симпатий, но могу сказать, что это мыслящее и чувствующее существо. И его нужно защитить от модного нынче гнева толпы.
– Серьезно?
– Серьезно. Но этого не случится, потому как их держат в загоне, локоть к локтю, они дерутся друг с другом, от них воняет… Представь, что ты поместил бы подозреваемых в убийстве, умственно отсталых, не приспособленных к жизни в обществе, в сумасшедший дом, где бы их били и поливали струей из брандспойта, а потом поставил бы их перед присяжными и сказал: «Посмотрите на это полубезумное мерзкое животное! Как вы думаете, это он убийца? Разве ваши дети в безопасности, пока этот монстр не получит гуманный укол?»
– Так мои дети в безопасности, Кей-Джи? – поморщился Кахнер.
– Они имеют право на суд перед казнью.
– А собаки?
– Дэвид, ты же знаешь, о чем я!
– Так построй защиту, и удачи тебе. У меня своих проблем по горло.
Аслан кивнул.
– Это Мюррей доставляет тебе проблемы?
– Скользкий гад, отдаю ему должное. «Редмарк» знает, что компания переступила черту. Они недосмотрели за войной в Кампече и многое подчистили, прежде чем мы успели их остановить. – Кахнер с отвращением тряхнул головой. – Но все-таки у нас куча улик о том, что они натворили. Практически неоспоримо, что во время этой корпоративной реконкисты распыляли химическое оружие, убивали гражданских активистов и все в таком духе. Но обвинить в этом конкретного человека вроде Мюррея, привести его в суд…
Аслан безрадостно кивнул. Сейчас или никогда.
– Дэвид… у тебя есть свидетельница… – он сверился с планшетом, – по имени де Сехос, врач из Реторны?
– Да, но от нее мало толку. Ей до сих пор занимается предварительное следствие, да и что она может знать о структуре руководства?
– Я хочу с ней поговорить.
– Ну так свяжись с ними… Погоди, это имеет отношение к твоему делу?
– Да.
– Судя по тому, что я слышал о Реторне, вряд ли она обрадуется… – Выражение лица Кехнера резко изменилось, как будто что-то встало на свое место. – Хотя нет. В моих отчетах есть что-то странное относительно биоформов. Я уже некоторое время пытаюсь составить полную картину. Хеллен из следственного отдела многое утаивает. Я наседаю на нее, чтобы получить полный доступ.
– Там был отряд мультиформов Мюррея, – сообщил Аслан. – Но ты наверняка уже знаешь это из записей «Редмарк».
– Они там были? Что ж, в бумагах этого точно нет. А не были ли они к тому времени сами по себе? Не в сети? Так говорят. И я не могу повесить все их дела на Мюррея, как остальное.
– Я встречался, так сказать, с командиром их отряда, псом-вожаком.
– Не шутишь? – открыл рот Кахнер, а потом до него дошло. – Так ты хочешь подтянуть наши ресурсы?
– Можно и так сказать. Я хочу получить полную картину событий в Реторне и думаю, ты тоже, – сказал Аслан. – Так может, мы вместе насядем на агента Хеллен?
Он проснулся от телефонного звонка и в полной темноте нашарил аппарат на столике у кровати. Каждый раз, когда такое происходило, он клялся самому себе, что установит импланты связи, все считали это шагом вперед. Почти никто больше не говорил с друзьями по телефону.
– Аслан, – пробормотал он.
Некоторое время на линии был тишина, но тяжелая тишина, как будто кто-то прислушивается.
Потом раздался голос, и он выбил Аслана из колеи. Голос был женским, приятным и успокаивающим, но странности в интонации создавали впечатление искусственности. Слишком правильная дикция, слишком ровное произношение.
– Здравствуйте, мистер Аслан. Благодарю вас, что ответили на звонок.
– Кто это? – просипел он.
– Человек, заинтересованный в вашем деле, мистер Аслан.
– Откуда у вас мой номер?
– Это так важно? – Голос по-прежнему оставался теплым и успокаивающим, но именно от этого спина покрывалась мурашками.
– Кто вы? – снова спросил Аслан.
– Вы вызовете Рекса свидетелем, мистер Аслан?
– Вызову ли я… – Он проглотил остаток слов. Эта мысль только начала закрадываться в голову и совершенно ему не нравилось. – Вы знаете Рекса, верно?
– Мы старые друзья, мистер Аслан.
– Комиссия, для которой я готовлю отчет, не предполагает вызывать кого-либо из этих… объектов свидетелями, – сказал он.
– Да, – согласилась собеседница с оттенком сожаления. – Они хотят знать лишь то, что Рекс и его товарищи – опасное военное оборудование, а не мыслящие существа. Но встреча может избавить их от предрассудков.
Аслан вздохнул и промолчал.
– Или дело в чем-то еще, мистер Аслан?
Он не ответил.
– Я думала, вы могли бы сказать, что комиссия цепляется за популярные предубеждения против биоформов, возникшие после кампании в Кампече, раздуваемые прессой и спонсируемые производителями других видов вооружений. И если бы вы так сказали, то затем могли бы заявить, что уничтожение биоформов – это не то же самое, что уничтожение запасов ядерного оружия или разборка автомата. Вы могли бы назвать это убийством.
У Аслана пересохло в горле.
– Вы же из них, да?
– Да, мистер Аслан.
– Ну… – Он уставился в темноту комнаты. – Почему бы вам не поговорить с моим начальством самостоятельно? Похоже, вы умеете настоять на своем.
– Вы говорили с Рексом, мистер Аслан. Как вы считаете, мой голос звучит похоже?
– Нет, я бы так не сказал. Вы говорите как симулятор профессора колледжа.
Существо засмеялось, и звук был почти человеческим, но все же только почти.
– Прекрасно, мистер Аслан. Но в том-то и проблема. Как вы наверняка догадываетесь, боевые биоформы не способны говорить, как я. Я очень хочу помочь Рексу. Он мой старинный друг. Но если я покажусь, то либо всех напугаю, либо со мной захотят познакомиться поближе, и в любом случае я потеряю свободу. Боюсь, я не смогу вам помочь. Но Рекс может, мистер Аслан. Рекс – Хороший Пес.
Старинный друг… Аслан сделал глубокий вдох.
– Патока?..
– Отлично, мистер Аслан. Вызовите Рекса свидетелем.
– Я не… Слушайте, ну правда, они не хотят встречаться с биоформами. Вот зачем им нужен я и остальные члены группы.
– Я не имею в виду ваше дело, мистер Аслан. Вы уже встали на этот путь. Я знаю, вы встречались с мистером Кахнером из команды обвинителя, и назавтра у вас назначена встреча с мисс Хеллен. Но вы можете пойти дальше. Рекс все видел. Он может стать ключевым свидетелем.
– Я… я даже не знаю, разрешит ли суд вызвать биоформа свидетелем.
– Заставьте, – заявила собеседница. – Рекса наделили голосом. Он заслуживает быть услышанным.
– Я слышал его голос. Он не принесет ему очков, – откровенно признался Аслан.
После паузы собеседница произнесла:
– Интересная мысль. Я над этим подумаю, мистер Аслан.
И на линии стало тихо, а когда он проверил телефон, то записей о звонке не оказалось, все свидетельства улетучились. Сидя в темной спальне, он даже начал сомневаться, был ли звонок – может, он проснулся с телефоном в руке, а звонок ему приснился…