Рой продолжит трудиться, превращая заложенную базу в настоящий дом, устанавливая компьютерные системы, управляя роботами, усеивая марсианский ландшафт солнечными батареями и отправляя сообщения на Землю. На многие годы Рой станет голосом Марса, и Марс будет принадлежать насекомым.
Задолго до прибытия следующей марсианской миссии с колонистами – людьми и биоформами, которые навсегда поселятся на планете, – Рой израсходует последнюю пчелу и умрет, превратившись в первого марсианского мученика.
Я видела планы для поселенцев. Но к тому времени, как мне кажется, люди станут меньше бояться усовершенствования своего разума. Для астронавтов, собирающихся провести всю жизнь на враждебной Красной планете, имеет смысл получить все возможные преимущества. Ни один из них все равно не сумеет ходить без скафандра в тонкой воссоздающейся атмосфере, но можно слегка изменить земную физиологию так, чтобы снизить эффекты от несчастных случаев и сохранить ресурсы. Усовершенствование астронавтов по необходимости проторит дорогу к усовершенствованию все большего числа людей по доброй воле. Многие по-прежнему пылко выступают против вмешательства в человеческий разум, но те же люди кричали о том, что биоформы стоят ниже людей. Однажды мир будет готов к тому, что люди могут быть и разной формы, как сейчас никого не смущает разный цвет кожи, пол или национальность.
47. Рекс
«Здравствуй, Рекс».
Маленькая лодочка моего разума почти утонула. Я слышу его голос, совсем как прежде. Я не могу контролировать свой гнев, печаль, испуг или радость. Рядом со мной трудятся Селларс и Рой. Они его не слышат. Он говорит только для меня.
Мой канал: «Хозяин».
Я просто не могу называть его по имени.
Канал Хозяина: «Рекс, Рекс, что случилось? Что мы сделали не так, мальчик?»
Мне хочется рассказать ему про Харта, Реторну, суд и Вольер. Хочется рассказать про все отчеты ООН о событиях в Кампече, которые я прочел. В этих отчетах я вижу себя и другие стаи Хозяина. Наши действия называли чудовищными злодеяниями. Военными преступлениями. Моими преступлениями, потому что я выполнял приказы Хозяина. Солдат-людей это не оправдывает, но для биоформов сделали исключение, потому что у нас есть иерархия. Но теперь я не знаю, что сказать. Я просто лежу и медленно умираю и не знаю, мог ли я сделать в Кампече что-нибудь еще, чтобы усмирить Хозяина.
Здешних людей именно поэтому снабдили системой иерархии? Теперь у них есть оправдание тому, что они исполняют приказы?
«Ну что же ты, Рекс. Давай встретимся. Я в соседней комнате».
Я задумываюсь о более крупных местных биоформах, о стаях мультиформов и о том, как они действовали. Конечно, это Хозяин. Он выжил в Вольере и вернулся, как всегда. Вернулся на псарню, к новым псам.
Мой канал: «И что там, в соседней комнате?»
Канал Селларс: «Что за соседняя комната, Рекс?»
Я пытаюсь понять смысл слов Хозяина, информация вроде бы лежит на поверхности, но я не понимаю. Я делюсь этим с Селларс.
Канал Хозяина: «Покажи мне, что произошло, Рекс. Ты там был?»
Я не понимаю.
Канал Хозяина: «Покажи, как все закончилось».
Я не могу ему показать, мои воспоминания нельзя сжать в подходящий для пересылки формат. Но могу рассказать. Я рассказываю о последних минутах в Вольере, когда над ним сомкнулись воды. Снова проживаю эти мгновения, рассказывая Хозяину. Я рассказываю о последних минутах его жизни.
Канал Хозяина: «Мать твою, Рекс. – Но он вроде не сердится. – Ты что, меня убил?»
Я сбит с толку.
Канал Селларс: «Думаю, это ядро главного компьютера. Нет там никакой „комнаты“».
Канал Патоки (передача с помехами, ведь Патока находится в США): «Рекс, доложи обстановку».
Мой канал: «Патока, здесь Хозяин. Ты знала».
Канал Патоки: «Судя по данным о проекте „Мессия“, есть вероятность…»
Мой канал: «Ты не сказала мне».
Канал Патоки: «Не знала, как ты отреагируешь. – И мне больно это слышать, потому что Патока знает меня лучше, чем кто бы то ни было, но потом она добавляет: – Но если это так, только ты должен принять решение».
Канал Хозяина: «Ты меня убил. Я думал, что еще живу в этом мире, но я мертв».
Я передаю его слова Патоке и Селларс, потому что не понимаю их.
Канал Селларс: «Рекс, Джонаса Мюррея здесь нет, есть записанные из его головной системы прежние разговоры с тобой. Мы предполагаем, что он сохранил данные, возможно и воспоминания, но думаю, он создал нечто вроде бэкапа личности. Теоретически это возможно, но вряд ли это оборудование…»
Канал Хозяина: «Я тебя слышу».
Селларс молчит. Я чувствую запах ее испуга.
Канал Патоки: «Мюррей?»
Канал Хозяина: «Привет, Патока».
Патока согласна со мной, что это объясняет характер обороны. Она считает, что я разговариваю с несовершенной компьютерной копией Хозяина.
Канал Селларс: «Так значит, это ты возглавляешь иерархию. Ну конечно, кто ж еще».
Как я помню, они с Хозяином никогда не ладили, возможно потому, что он постоянно ее убивает. И снова меня переполняют воспоминания, но тут врывается Рой.
Канал Рой: «Нет, не он во главе иерархии, он просто ее часть. Патока, высылаю полную организационную схему».
А я думаю вот о чем: Мурена из Кампече больше здесь не Хозяин, лишь еще один раб среди остальных людей, как те биоформы-убийцы, которыми когда-то нас создали. Я представляю, как он плавает взад-вперед в своем компьютере, словно та рыба, которой называл его Харт, как бьется о стенки аквариума.
Канал Патоки: «Ничего хорошего. В ООН должны это узнать. Нужно что-то делать. Нельзя допустить новое появление системы иерархии, ни за что».
Мой канал: «А кто Хозяин в этой иерархии?»
Патока говорит мне, а потом ей приходится объяснить проще, потому что я не понимаю. Она говорит, это что-то вроде искусственного сообщества, и люди живут в нем уже больше ста лет. В отличие от нас таким сообществам немедленно дают права, им позволено владеть имуществом, хотя не позволено этого другим людям, и суд признает это сообщество чем-то большим, чем просто совокупность создателей.
Хозяин лаборатории – корпорация «Мессия». Именно ей все должны подчиняться – не директору, акционеру или какому-нибудь начальнику, а самой корпорации. Все устроено так, чтобы с происходящим здесь нельзя было связать конкретное имя. Я знаю, корпорации приносят пользу, ведь именно они создали биоформов. Но они хороши в качестве слуг. Из них получаются плохие Хозяева. Зачем делать рабами ученых и охранников? У этого сообщества нет разума, нет способности отличать хорошее от плохого.
Хозяин – не мой хозяин. Он даже не хозяин самому себе.
Я ложусь и чувствую, что умираю.
«Хозяин», – говорю я.
Канал Хозяина: «Здравствуй, Рекс».
Он произносит это в точности так же, как и в предыдущий раз. Я задумываюсь о его вопросе про то, что случилось. Наверное, последнее сохранение он сделал до того, как упал в реку.
«Что ты помнишь?» – спрашиваю я.
Канал Хозяина: «Я помню, что ты меня убил, Рекс».
Но на самом деле он не помнит, и я спрашиваю его о Кампече, о Международном суде. И одновременно с этим слушаю спор Патоки, Селларс и крысы-разведчицы о том, чем занимается компьютер «Мессии». Они скачивают данные, чтобы воспользоваться ими как доказательством, но система борется с ними и пытается что-то сделать. Рой хочет помочь, но ее целостность нарушена, пчелы потеряли связность. Она ничего не может сделать.
Рядом со мной падает ученый. Наверное, от шока, или он был ранен во время боя. Я слушаю голос Хозяина.
Канал Патоки: «Погодите, что сейчас происходит? Система пытается загрузить образ Мюррея».
Канал Селларс: «Я блокирую ее, но она все равно пытается. Но что еще?»
Воспоминания Хозяина замедляются. Голос звучит неуверенно. Больше половины его фраз как будто из выпуска новостей про события в Кампече или из Википедии, слово в слово. Иногда он говорит о себе в третьем лице. Образ Мюррея, как назвала его Патока, все же существует. Спецы из «Мессии» потрудились на славу, но Хозяин присутствует здесь ровно в той степени, чтобы я понял, как мало от него осталось.
Внезапно каналы связи разражаются болтовней – и каналы отряда, и Патоки, и Селларс. Ученые падают один за другим, они не умирают, просто их мозг отключается до состояния комы. Это последняя попытка «Мессии» себя обелить. Через систему иерархии отправлен приказ к уничтожению.
Мы с Хозяином слушаем эту борьбу. Отряд Гарма всех эвакуирует, но система работает по всему зданию и пытается навсегда заткнуть рот ненадежным активам – роботам, людям и биоформам. Где-то существуют люди, поставившие корпорацию «Мессия» во главе иерархии, но они сотворили монстра.
Канал Хозяина: «Рекс, малыш, что со мной сделали?»
Быть свободным означает нести ответственность и делать правильный выбор.
«Уничтожьте систему», – говорю я.
Канал Патоки: «Рекс, а разумно ли…»
Мой канал: «Завершайте эвакуацию. Выводите всех. Уничтожьте фабрику и компьютер».
Канал Патоки: «Рекс, так нельзя».
Мой канал: «Этого больше не будет, если система перестанет существовать».
Канал Патоки: «Рекс, не все так просто».
Мой канал: «У нас есть взрывчатка. Установим ее, и дайте мне коды детонатора».
Я больше не командир, но говорю с Гармом, и он готов довериться моему чутью, несмотря на то что я сильно ранен.
Канал Селларс: «Рекс, мы не можем тебя забрать, нужно привести медиков сюда».
Я запрашиваю систему контроля повреждений. На мгновение включается боль, я полностью теряю контроль и транслирую свои чувства всем окружающим. Система показывает, сколько я потерял крови и какие органы отказали, какой ущерб нанесен мозгу и нейросистемам.
Канал Селларс: «Господи. Рекс…»
Канал Патоки. Ее канал открыт, и мне кажется, она хочет что-то сказать, но молчит.
Канал Хозяина: «Рекс».
Мой канал: «Да».
Канал Хозяина: «И ты сделаешь это, даже когда я в соседней комнате?»