– Придётся шерстить всех городских альфонсов, – пожаловался Холодов. – И есть подозрение, что работа эта будет проделана зря.
– Почему?
– Вряд ли убийца – альфонс. Скорее, профессионал, прикинувшийся альфонсом. И в городе его уже нет…
Айле помолчал, переваривая услышанное. Он попытался представить себе всю эту сцену целиком – так, как рекомендуют делать криминалисты-теоретики, – но у него не получалось.
– Что-то не сходится, – признался он через минуту.
– Интересно, – сказал старший оперуполномоченный. – Почему такой вывод?
Перед тем, как ответить, капитан закурил.
– Кимоно… жертва одета в кимоно… Если Калхайно ждала друга… или… э-э-э… альфонса, то надела бы вечернее платье. Тем более, если это был новый друг…
– Логично, – согласился старший оперуполномоченный. – Прямо как в сериале про Коломбо. Только реальность, видишь ли, отличается от детективных сериалов. Особенно, если речь идёт о немолодой женщине. Может, она полагала, что выглядит куда сексуальнее в кимоно.
– В её возрасте это так понятно… – вздохнул Гольдман с фальшивой грустью. – Бедная женщина.
– Мы легко проверим эту версию, – сказал вдруг Айле. – Достаточно взглянуть на трусы.
– На трусы? – изумлённо переспросил Холодов. – Чьи трусы?
– Трусы жертвы. И не думайте, что я маньяк-фетишист, – всё очень просто. Если она собиралась интимно пообщаться с другом, то надела бы шёлковое или какое-нибудь ещё кружевное бельё. А если нет, то трусы должны быть простые – хлопчатобумажные, с цветочками…
– Откуда ты это знаешь? – подозрительно осведомился старший оперуполномоченный. – Ты же, вроде, не женат…
– Был опыт, – неопределённо отозвался Айле.
– А если она вообще без трусов! – предположил Гольдман. – То-то будет номер.
– Если она будет без трусов, – сказал Холодов, – значит, она вообще никого не ждала, и убийца проник своим ходом. Молодец, Марк, – он одобрительно посмотрел на капитана. – Соображаешь. Не отсохли ещё мозги.
– Служу свободной Биармии, – пробурчал Айле.
Все трое, не сговариваясь, двинулись из кухни в просторный коридор, а из него в гостиную комнату, к месту преступления. Но до тела они добраться не успели. В коридоре на стремянке стоял один из оперативников, проводящих обыск, – он осматривал коробку электрического звонка. При виде Холодова он спустился с лестницы и перегородил дорогу.
– Взгляни-ка на это, Яр, – предложил оперативник своему начальнику, протягивая руку.
На ладони у оперативника лежала металлическая таблетка радиомикрофона – «жучок».
Генерал Феликс Керро выслушал доклад Марка с полным вниманием. Когда капитан закончил, глава СГБ Биармской республики встал и прошёлся по кабинету.
– Итак, – сказал он, – дело оказалось куда серьёзнее, чем я предполагал.
Айле никак не отреагировал на эту реплику, поскольку не знал, что именно «предполагал» и чего ожидал его начальник, посылая своего подчинённого на Подгорную улицу.
Керро вернулся к вновь взял в руки пластиковые пакеты, в которых лежали найденные «жучки».
– Это дело требует особого разбирательства, – изрёк он. – Ты согласен?
– Так точно, – отозвался Айле без энтузиазма.
Он не понимал, что смущает генерала. Всё было предельно очевидно. Эксперт Гольдман, безусловно, прав: если покопать, то за бывшей «депутатшей» наверняка сыщутся грешки: и крупные, и мелкие, всякие. А значит, с самого начала своей политической деятельности она состояла в «группе риска» и могла быть «заказана» как конкурентами по политической борьбе, так и партнёрами по бизнесу. Может статься, обнаруженные «жучки» не имеют никакого отношения к преступлению, но тот, кто слушал Калхайно, вполне мог записать и последний разговор жертвы с убийцей, и выстрел… В этом направлении и следовало копать.
– Насколько я понял, – продолжил Керро, – эти радиомикрофоны не из наших лабораторий?
– Так точно. Самопал. Работал профессионал, но на домашнем оборудовании. Это так называемые радиопередатчики с частотной модуляцией в диапазоне от одного до тридцати мегагерц. Для питания используется обычная электросеть, она же служит антенной. У нас, в Управлении, используются автономные радиомикрофоны на частотах от шестидесяти одного до семидесяти трёх мегагерц. Как мне объясняли специалисты, этот диапазон позволяет прятать рабочий канал внутри канала радиовещательных станций, что сулит определённые выгоды…
– Это уже неважно, – оборвал капитана Керро. – Технические подробности ничего не меняют. Главное – в игру вступил кто-то ещё. И мне это очень не нравится.
Генерал бросил пакеты с «жучками» на стол и вернулся в своё кресло.
– Нужно провести быстрое расследование, – заявил Керро. – Я хочу знать, кто подслушивал Калхайно. Займёшься этим!
Айле впервые решился возразить шефу:
– Но, господин генерал, я очень занят. На мне висят американцы…
– Американцы никуда не денутся, – отрезал Керро. – Вести их не очень-то сложно, не так ли?.. А сейчас такое время, когда мы должны напрячь все силы, не спать, не есть, не пить, а только работать. Я уже говорил тебе, Марк, что вижу в тебе своего возможного преемника – вот и покажи, что я не ошибся в своём выборе.
Марку очень не понравилось, что Феликс Керро опять вспомнил старую байку о «преемнике» – значит, дело действительно выходило за рамки.
– В Биармии зреют серьёзные события, – продолжал генерал. – Следует ждать быстрых и судьбоносных перемен. Мне очень не хотелось бы, чтобы в преддверии этих событий здесь крутилась следственная бригада из Москвы. Потому мы должны быстро разобраться с Калхайно, выяснить, кто её «пас», и кто её убил. Продолжай работать с группой Холодова, пообещай им премиальные и ордена – пусть роют землю, но достанут убийцу. А ты зайди с другого конца, прощупай связи, контакты Калхайно, выясни, чьи интересы она на самом деле представляла, на кого и с кем работала. Начни с её досье, дальше двигайся самостоятельно, но держи меня в курсе. Ежедневного отчёта я не потребую, но о чём-то чрезвычайном сообщай немедленно.
– Мне нужен «АниР», – сказал Айле.
Он давно собирался поднять этот щекотливый вопрос, а тут представилась такая удобная возможность.
Керро несколько секунд размышлял, потом кивнул:
– Хорошо. «АниР» у тебя будет. Временный допуск выпишет секретарь. И не забывай, американцев с тебя никто не снимал. Держи их в поле зрения…
– Я привёз пилота, – сообщил Чавез. – Мы готовили его для Турции и операции «Дамба», но директора удалось убедить, что Биармия сейчас важнее.
– Очень хорошо, – его напарник кивнул.
Они сидели под тентом открытого кафе на набережной, и спецагент Кларк не удержался от того, чтобы не бросить короткий взгляд на мост, нависающий над Виэной. Вот это была цель, всем целям цель! Когда-то он тоже летал на штурмовике и наводил систему прицеливания бомбосбрасывателя на мосты – ах, молодость, какие надежды, какие планы, какие мечты!..
– А как машина? – Кларк сделал над собой усилие, чтобы отвести глаза в сторону.
– Машина полностью готова. Взлетит по первому требованию.
Чавез вдруг засмеялся. И, перехватив вопросительный взгляд напарника, пояснил:
– Ты не поверишь, но наши биармские друзья полагают, что этот «фалькрэм» станет основой их национальных ВВС. Я сейчас подумал, что если это так, то у них никогда не будет военно-воздушных сил…
Глава 5
Командиры рот и взводов собрались в штабе батальона к девяти утра. Сам штаб, комната связи, дисплеи оперативного управления, оружейная, столовая и медицинский пункт были полностью развёрнуты и бесперебойно отработали две недели, совещания проходили часто, а потому у каждого из офицеров уже имелось облюбованное место за длинным, сколоченным из свежих досок столом.
Докладывали строго по очереди, в последовательности, установленной Звягиным. Сначала выступил начальник штаба Александр Бояров. Его доклад вопросов не вызвал, поскольку подготовка операции шла своим чередом. Затем слово предоставили капитану Анатолию Давыдову, командиру первого взвода ударной роты, и майору Сергею Звереву, командиру второго взвода ударной роты. Численный состав обоих взводов, согласно первоначальному плану «Волна», был расквартирован в городе, полностью экипирован и ожидал приказа к началу боевых действий.
– Ребята соскучились, – сообщил Зверев в заключение своего доклада. – Рвутся в дело.
– Пусть скучают, – отрезал Звягин. – Не я, видишь ли, дату определяю.
– Кстати, о дате, – начальник штаба взглянул на командира разведчиков Виноградова. – Товарищ капитан, что удалось выяснить по этому вопросу?
Виноградов поднялся на ноги, но ответ его разочаровывал:
– Пока что надежных сведений о дате выступления нет. Мы опираемся на косвенные данные, а они подтверждают первоначальную версию. Акция по захвату завода и острова состоится в ночь с пятого на шестое июля.
– Что это за данные? – спросил Звягин. – Уточни, товарищ капитан.
Подполковник, разумеется, знал, о чём идёт речь, но на совещании присутствовали и другие офицеры, у которых могли возникнуть вопросы к разведке.
– Лейтенант Владимиров свёл знакомство с одним из активистов общества «Спортсмены Биармии» – мы называем его Рэмбо. Теперь это наш основной источник. На внедрение «крота», к сожалению, не остаётся времени. Так вот, упомянутый Рэмбо утверждает, что даты традиционных летних сборов изменились – они начнутся раньше обычного срока: не пятнадцатого-шестнадцатого июля, а в первых числах. Конечно, мы понимаем, что «спортсмены» – это только резерв, и акция может обойтись без их участия, но вряд ли сдвиг в проведении сборов – это случайное совпадение.
– А проникнуть в офицерское собрание Сил самообороны твои орлы, значит, не пытались? – поинтересовался майор Золотарёв, занимавший ныне должность командира взвода огневой поддержки.