- Вот там, - показал Аб, прикрывая глаза от нестерпимо режущего света, - идёт тропа, которая напрямую выводит к мосту
Первым из людей, кого увидел Шеннон, был какой-то человек, сидевший у обочены прямо на комьях красной глины. Сквозь дыры в одежде светилось измученное тело -- скелет, обтянутый темной, точно обугленной, кожей. Подобрав под себя грязные босые ноги и закрыв глаза, он обеими руками держал пыльную серую палку и медленно грыз ее. Он был красно-серым от пыли, крупные капли пота оставляли темные полосы на его опаленной коже. Издалека заметив грузовики, он замер, не выпуская добычи из серых, запекшихся губ.
- Что он там делает? - спросил Шеннон у подошедшего к нему доктора Мильтадеса, который не спеша взял бинокль и стал рассматривать этого субъекта.
- Кушает, - голос доктора был абсолютно спокоен, можно сказать, безмятежен. - Мне кажется, он ест высушенную змею.
- На таком солнцепеке?
- Насколько я понимаю, этот старик спрятался от соседей. Я здесь не первый раз и знаю местные нравы.
- Зачем?
- Боится, что отнимут. Пожрет и выйдет к своим. Здесь кормят либо больных, либо работников. Остальные перебиваются сами...
- Что же тут такое творится?
- Как? Вы не знаете, сэр? - по-прежнему спокойно произнёс доктор. - Правительство Кимбы решило ликвидировать миссию в Ханипе и два года назад перевело сюда и гипносерий, и кожно-венерический диспансер. Затем сюда стали отсылать всех хронических больных, а меня назначили его куратором после ого, как отсюда сбежал последний фельдшер....
- Первый раз слышу о гипносерии, - честно признался Шеннон.
- А, это! Бельгийское изобретение. Создан для того, чтобы уничтожить человеческий резервуар сонной болезни. Здесь больные собраны вместе, и зараженные мухи кусают уже больных людей. Зато каждый укус такой мухи здесь означает верное заражение. Когда заедем в Ханипу спустите накомарник на лицо и шею, берегите руки, а ещё лучше поскорее уезжайте со своими людьми отсюда.
- Почему?
- В Ханипе все больные: среди них вы можете подхватить и проказу, и сифилис, и оспу. - А вы, Хуго?
- О, я принял столько противоядий и прививок, что сам могу всех покусать, - скривился доктор. - Кроме того, здесь находится богатый клинический материал, мсье. Как-нибудь я напишу диссертацию...
Шеннон подал сигнал к движению вперёд и полез в кабину. Несколько минут спустя колонна въехала на длинную улицу. Она была пуста. Кот вылез из кабины и подал сигнал солдатам, чтобы те оставались на своих местах. Доктор Мильтадес надел на полковника марлевую повязку и повёл за ограду диспансера, огорженный полусгнившим плетнем.
- Разве трудно перелезть через этот жалкий забор?
- Для больных и трудно, и незачем, мсье. Ведь они далеко от дома. Их дело умирать, мсье, они это знают.Сюда доставляют больных только после наступления второй стадии.
- А именно?
- Сначала заразившиеся замечают нарастающую утомляемость, вялость, потерю памяти. Но они еще работают и живут, как обычно. Потом вдруг наступает приступ бредового состояния: больной бросается на всех, он невменяем. Его сажают на цепь или спускают в яму. Временами он рычит на людей, часто дремлет и все время дрожит. Это уже наш материал. При объезде района полицейский патруль берёт такого больного с собой и доставляет сюда. Затем наступает третья стадия -- сонливость. Больной сначала засыпает часа на два после обеда, потом после ужина, наконец, и после завтрака. Спит часов по двадцать в сутки. Все заканчивается наступлением последней стадии -- сном круглые сутки, переходом сна в потерю сознания. Смерть у этих больных тихая, вы сейчас увидите, мсье.
- Сколько же длится болезнь?
- По-разному: полгода, год.
Двор диспансера представлял собой раскаленное солнцем поле, густо покрытое обшарпанными кустами, жалкими шалашами и испражнениями. Тошнотворный смрад стоял в воздухе, тучи мух облепили кусты, шалаши, людей, валявшихся на загаженной земле. Казалось, что эта злосчастная земля шевелилась от несметного количества муравьев, жуков и крыс. С первого взгляда поражала худоба людей и откормленность паразитов.
- Что же никто не убирает территорию изолятора?
- Здесь остался только один священник, который регистрирует новых больных и отпевает мёртвых. Согласно правилу, больные должны убирать за собой сами.
- И никаких помощников?
- Нет, кроме тех, кто варит и носит пищу.
Они пошли к церкви, где над трупом молился священник. Увидев посетителей, он прервал молитву и подошл к ним. Так втроём они бродили под палящим солнцем, осматривая больных, сидевших и лежавших на земле. На солнцепеке сидел мальчик, широко раскинув ноги и руки и откинув голову на спину. Легкая дрожь пробегала по изможденному телу. Мальчик спал.
- Он завтра-послезавтра умрет. Воспаление мозга, мсье. Признак конца.
По земле ползла тощая женщина. Е глаза были закрыты, а передвигаелась она как краб, но медленно.
- Куда она ползет?
- Никуда, мсье, - ответил священник. - Так себе, ей что-то снится.
- А почему она так исхудала?
- Пройдите вот туда, мсье, и вы поймете.
Они остановились у шалаша. Прислонившись спиной к жерди, подпиравшей крышу, в шалаше спал живой скелет. У его ног стояла миска с едой, изо рта торчала лепешка.
- Вот смотрите! Его утром насильно кормили, но он заснул, так и не дожевав завтрака.
- С куском во рту?
- Как видите, мсье.
- А эти? Спят или умерли?
Доктор Мильтадес и пощупал пульс:
- Умерли.
- Вечером, - добавил священник, - их отнесут его на кладбище.
Шеннон его спросил:
- Откуда здесь столько цветов? Вы их насадили, что ли?
- Что вы, мсье! Зачем мне? Просто почва здесь жирная, вот цветы хорошо растут.
У самого выходу, шеннон остановился. Среди невероятно пышной клумбы лежала девушка лет восемнадцати с содранной кожей. Из красного кровавого мяса кое-где торчали белые кости. Миллион муравьев ожесточенно пожирали спящую, которая еще дрожала и дергалась.
- Чего же вы не уберете ее? - спросил он священника.
- Нельзя. Она еще не умерла. Ведь существуют правила, мсье. Официальное положение. Я не хозяин здесь. Вся обслуга диспансера - заключенные. Они отбывают тут срок. Вот и все.
Люди и муравьи, небо и смрад, крысы и цветы. Шеннон хотел закурить и не смог: слишком дрожали пальцы...Он залез в кабину "унимога" и приказал ехать дальше.Они медленно въехали на перевал и остановились - дорога прошла через седловину перевала и резко пошла под уклон. Через двадцать миль она закончилась, упершись в гилеи.
- Возвращаемся на перевал, - приказал Шеннон. Машины поползли назад в горы. К закату они с трудом дошли до перевала. Здесь заночевали. Утром полковник осмотрел местность и понял, что здесь находится ключ к внутренним районам Зангаро: восемь -десять человек с пулемётами и снайперскими винтовками здесь легко могли остановить вдесятеро сильнейшего противника. Он связался с базой и сообщил:
- Я оставляю на перевале заставу. Отсюда будем еженедельно высылать патрульный взвод в Страну Винду. Подготовьте всё необходимое для проведения операции. Я возвращаюсь в Кларенс. "Унимоги" двинулись назад по знакомому пути. В Ханипе к колонне присоединился Мильтадес, а в Виндубрюкке - Джексен. Поздно вечерем шеннон добрался до отеля и стал изучать бумаги Земмлера. Из них он понял, что эмиссары Кредитбанка попытались его объегорить.
- Ну что же, господа, - произнс Кот вслух. - посмотрим, как это у Вас получиться!
Он попросил портье сообщить господину Маршану, что он готов с ним встретиться в любое время. Через десять минут ему сообщили, что указанная персона ожидает его в фойе.
- Мсье Маршан! Очень рад, что Вы откликнулись на мо приглашение!
- Мсье Шеннон! Весьма польщён!
- Мне кажется у нас имеются общие сферы интересов!
- Безусловно, мсье. Поэтому я здесь. Предлагаю пообедать в моём номере! Я немедленно распоряжусь!
- Увы, мсье! Я только что пообедал, но почему бы нам не выпить в курительной комнате. Уверяю Вас, что нам никто не помешает.
- Что же, мне ничего не остаётся, как принять ваше предложение.
Гомез отдал Шеннону ключ от курительной комнаты и лично проводил их до неё. Фредди и Жорж быстро накрыли стол, выставив на его дюжину канапе, сельтерскую, виски и лёд. Когда Кот запер изнутри дверь, хозяин отеля повесил на неё табличку с просьбой не беспокоить, Шеннон решил играть в открытую:
- Я не знаю кто Вы и кого представляете, но я готов выслушать Ваши предложения, если они будут конкретны и взаимовыгодны!
- Мне нравится Ваша прямота, полковник. Что же, откровенность за откровенность. Я представляю интересы Аграта. Хочу сразу уточнить, не Габриеля Аграта, а всего клана. Они хотят вернуть имущество, восстановить своё влияние и власть в Зангаро. Это, во-первых. Я лично хочу заработать на посреднической миссии и вашем какао. Это, во-вторых. Ну, а остальное, остальное -неважно, поскольку не имеет материальной основы...
- Я смотрю, вы философ мсье! - в тон собеседнику отвечал Шеннон. - Что же, если так, то начнём со второго. Десять дней назад отсюда вышел корабль с тысячей тонн какао-бобов. Не хотите ли за наличные перекупить груз на его борту? Мы дадим хорошую скидку! Или Вы не готовы вести переговоры.
- Отнюдь. Я дам Вам хорошую цену.
- Сколько, по вашей оценке, стоит груз?
- Что же я его оцениваю в 587920 франков.
Глаза Шеннона округлились от удивления.
- Вы хотите знать почему я дал Вам цену с точностью до двадцати франков? Охотно объясню, если, конечно, Вы готовы выслушать короткую лекцию?
Шеннон утвердительно кивнул.
- Что ж, извольте! Всё очень просто: я знаю точный вес и качество груза "Тосканы", а также цену, за которую смогу продать груз в Амстердаме. Минусуем мои законные двадцать процентов и получим требуемую сумму.