— Ясно, — облегченно сказал Улдузов. Теперь он успокоился и мог размышлять трезво. — Что ты думаешь по этому поводу? — спросил он своего начальника охраны.
— Я? — усмехнулся Ванин. — Мое дело — заботиться о сохранности и секретности, а думать?.. — Он безразлично пожал плечами.
— А вообще? — не унимался босс.
— Вообще, конечно, это правильно, все прииски в ужасном состоянии. Контингент охраны — собранные со всего Дальнего Востока пьяницы, бродяги, мелкие жулики. Одним словом, сброд, который клан братьев Шаблиных собрал и отправил сюда. Так сказать, для «службы». Вот они и «служат», некоторые здесь больше пяти лет. Какая из них охрана. А вооружение — это же кошмар, клан скупил старье со всей Сибири и Дальнего Востока, не хватает только средневековых мушкетов, а так все есть: от колчаковского оружия до браконьерских самоделок. Это не охрана, это не вооружение. Возможно, они годились на что-то лет десять назад, но на сегодняшний день менты имеют и современную технику, и современное вооружение, а главное, у них уже выработана специальная тактика ведения боевых действий в подобной ситуации. Хотя для такой операции бросят спецподразделения ОМОНа, а уж они… — начальник безопасности красноречиво развел руками.
— Не пойму, что это ты рассказываешь мне? — спросил Улдузов. — И что ты предлагаешь?
— Ничего, — спокойно ответил Николай, гася окурок в пепельнице, — я ничего не предлагаю, но в свите этого татарина будет мой человек и все, что он за ним заметит, сообщит мне, а уж я вам.
— Да, — улыбнулся босс, — это верное решение. Я должен быть в курсе всего, что творится в тайге.
Когда Кольцов и Кутепов зашли в приемную к начальнику местной милиции, там никого не было, за исключением молоденькой вертлявой секретарши. Кутепов представился и поинтересовался, прибыл ли уже начальник.
— О да, — ответила секретарша, — Андрей Андреевич велел, как только вы придете, пропустить без задержки. Прошу вас, проходите, — нараспев сказала она, открывая дверь кабинета.
— А, Николай Ильич, — начальник милиции вскочил с кресла и бросился навстречу входящим, — я вас уже заждался.
Начальник милиции был невысок, толст и совершенно лыс. Лицо с крупными чертами и большим жировиком под левым ухом. Разговаривая с Кутеповым, он все время вытирал взмокшую шею платком.
Пригласив гостей сесть, Андрей Андреевич приказал секретарше никого к нему не пускать. Затем достал из бара бутылку виски и три стакана, сел напротив своих гостей.
— Надеюсь, вы не возражаете? — спросил он, разливая виски по стаканам.
— Конечно, не возражаем, — весело сказал Кутепов, первым беря наполненный стакан.
— Николай, — попросил толстяк, — познакомь меня со своим другом?
Кутепов выпил виски и представил Глеба:
— Господин Федоров. Тот самый белорусский биолог, о котором я говорил тебе.
— А, вот в чем дело, — сказал начальник милиции, его глаза, и без того узкие, еще больше сощурились, он почесал свой жировик. — Да, все улажено, из Хабаровска я получил необходимые бумаги на разрешение научной экспедиции в глубинные районы Хабаровского края. Для регистрации вам надо подойти к моей секретарше. Все будет в порядке. За ваше здоровье.
После того как все было выяснено и приличия соблюдены, Кольцов и Кутепов откланялись и вышли в приемную. Глеб передал вертлявой секретарше заявление от Академии наук и восемь паспортов. Естественно, все эти бумаги были чистейшая «липа», хотя и сделаны очень искусно.
И, когда они вышли из управления, Кольцов спросил:
— Послушай, Николай Ильич, что этот мент перед тобой на задних лапках ходил? И вообще, если мы «засветимся», то как тебе выкрутиться, ты один из всех нас на своих документах?
Кутепов похлопал своего товарища по плечу и, усмехнувшись, сказал:
— Все нормально, Глеб, я здесь все уладил. У меня надежное прикрытие, и даже если с вами что… — Он сделал паузу, потом продолжил: — Даже тогда обо мне никто не вспомнит. Слишком много денег потрачено на эту «неподкупную» милицию. Делай то, что задумал, и обо мне не беспокойся, все будет в порядке.
Еще некоторое время они шли молча, потом Кутепов сказал:
— Я сегодня вечерним рейсом возвращаюсь в Москву, а затем мне надо в Берн, Цюрих. Я все дела постараюсь уладить побыстрее и вернусь сюда недели через три. И, как договорились, буду ждать вас в гостинице «Золотой Рог». Ты понял?
Глеб улыбнулся. Обо всем этом они говорили уже не раз, и ему была приятна отеческая забота Николая Ильича. Расставшись с Кутеповым, Кольцов взял такси до пригородной гостиницы под названием «Волна». Одноэтажное, серого цвета, с грязными запыленными окнами, с разбитой каменной лестницей, в прошлом это заведение называлось «Дом колхозника». Поэтому выбор и пал на него.
Рассчитавшись с таксистом, Кольцов направился на задний двор гостиницы. Там члены «научной экспедиции» готовили снаряжение для проникновения в таежную глушь. Еще издалека было видно, как «ученые» с хваткой заправских ковбоев навьючивают мулов.
— Я не понял, — вместо приветствия закричал Татенков, как только появился Глеб. — Что это такое? — Он указывал на вьюки.
— Спокойно, Ветеран, спокойно, — урезонил его Кольцов. — Во-первых, я уже не Глеб, а Филипп. А во-вторых — это оборудование и снаряжение для нашей экспедиции. Как же вы, господин Лозанов, собираетесь изучать флору и фауну здешнего края?
Татенков осекся, услышав свою липовую фамилию, он был немного ошарашен. Подойдя к Глебу почти вплотную, шепотом спросил:
— А воевать будем твоим «ТТ» и двумя помповыми ружьями?
Кольцов достал сигарету, закурил и, затянувшись поглубже, выпустил большой клуб дыма в лицо, а затем прорычал ему на ухо:
— Послушай, Ветеран, я не знаю, как это звучит по-латыни, в переводе гласит так: «Каждому овощу свое время». Понял?
Обведя взглядом замерших «сотрудников», еще раз затянулся и, снова выпустив дым, добавил:
— И скажи тем, кто послал тебя делегатом, — придет время, они все узнают. Надеюсь, я говорю доходчиво?
Не дожидаясь ответа, круто повернулся и пошел в гостиницу, в холле его ожидал нанятый Кутепо-вым проводник. Уже у дверей повернулся и тоном приказа объявил:
— На все сборы еще сорок минут, через час выступаем, — и исчез за дверью.
Улнис с Донцовым в это время навьючивали на мула контейнеры с консервами. Услышав этот диалог, Вано шепнул Олегу на ухо:
— Ты смотри, еще и кровью не запахло, а в нем уже хищник проснулся. — И хлопнул напарника по плечу: — Ты, Аристократ, ухо держи востро, Каскадер, глазом не моргнув, не только бандитов уничтожит, но и вооруженные силы нашей доблестной армии, если они вмешаются в драку.
— Послушай, Владис, а почему вы его называете Каскадером? — спросил Олег о том, что его давно интересовало.
Викинг пожал плечами и, затягивая подпругу, проговорил:
— С Глебом я познакомился в Кандагаре, их «Каскад» взаимодействовал с нашим батальоном, вот тогда я его и увидел, и работу его тоже… Насколько я знаю, это прозвище он получил за поншерский рейд, когда шла охота за Ахмат-Шахом Массудом. И сам понимаешь, если волки КГБ дали ему такое прозвище, Глеб Кольцов что-то сделал серьезное.
Наконец все было закончено, и, пока мулы сонно жевали овес, наемники отправились в свои номера переодеться в дорогу. Глеб в это время разговаривал с хозяином гостиницы. Круглолицый якут лет пятидесяти, с плоским сморщенным лицом, напоминавшим засушенный лимон, держа худые узловатые руки на впалом животе, сокрушенно говорил:
— Плохой экспедиция, бедный экспедиция. Плохой экспедиция, совсем плохой.
Глеб посмотрел на часы, усмехнувшись, похлопал старика по плечу, весело сказал:
— Пока, Надымыч, нам пора, а на вертолет у нас действительно нет денег.
— До сви-да-ни-я, — поклонившись, по слогам сказал старый якут и, хитро подмигнув, добавил: — Вернетесь из тайги, заходи.
Глеб искренне рассмеялся и пошел к выходу. Возле двери его ждал невысокого роста коренастый сибиряк-старовер Василий Михеевич Рогов. Месяц назад его нанял Кутепов через своих высокопоставленных знакомых. И, как утверждал Николай Ильич, это был тот самый проводник, какой им нужен: он прекрасно знал здешние места.
Кавалькада из десяти навьюченных мулов вытянулась из заднего двора гостиницы. Мулов под уздцы вели «солдаты удачи», небрежно экипированные в разноцветные туристские наряды. Увидевшие их немногие прохожие вряд ли подумали, что это не научная экспедиция.
Выйдя на городскую окраину, Кольцов дал команду сесть на мулов. Верхом их путешествие значительно ускорилось. Во второй половине дня они уже глубоко проникли в тайгу. Дорог здесь почти не было, так, еле заметные тропинки. Пришлось снова идти пешком. Проводник Михеич был в кирзовых сапогах с закатанными голенищами, в которые были заправлены мешковатые штаны, и выгоревшей красной байковой рубахе, перетянутой самодельным кожаным ремнем. За плечами у старика висел небольшой вещмешок, а на правом плече допотопная японская винтовка. Редкие белесые волосы прикрывала потертая кепчонка. Старик вел караван только ему известной дорогой. Наконец они вышли на небольшую поляну. Михеич повернулся к Кольцову и сказал:
— Здесь, хозяин, — и едва уловимым движением снял с плеча винтовку. Это движение насторожило Глеба, рука скользнула к кобуре, а про себя подумал: «Прекрасное место для засады, и никто не узнает…» Но прошла минута, другая, ничего не происходило. Проводник поставил свою винтовку под дерево и растирал затекшее плечо, остальные, видя, что привал, тоже разминались. Глеб осмотрелся вокруг — девственный лес, ни одного следа живого существа, тем более никаких следов тайника.
— Михеич, а ты не ошибся? — спросил Кольцов, глядя в упор на проводника.
Проводник не отвел своего взгляда, лишь как-то по-детски улыбнулся и ответил:
— Тот, кто получает хорошие деньги, никогда не ошибается, хозяин.
— Так где же тайник? — уже теряя терпение, спросил Кольцов. Михеич пошел в конец поляны в тень небольшой ели, туда, где буйно разросся папоротник. Наклонившись, он вытащил из земли кусок стального тросика, потащил его на себя, тут же кусты папоротника разъехались, образовав в земле отверстие. Кольцов поспешил к проводнику. Стоя возле отверстия, он посветил фонарем, луч света выхватил из темноты аккуратно сложенные контейнеры.