орону? — заорала она, склонившись к уху Зеро.
Тот резко вывернул руль, объезжая камень. Их тряхнуло, и Мэй еще крепче сжала Зеро.
— Нервишки пощекочем! — отозвался он. — Мы тут разное вытворяем, но все быстро приедается. Сами-то уже мертвые, все дела. Последний раз хорошая была встряска, когда к нам забрела банда гоблинов. Они искали живую. Бренду Липучку или что-то вроде.
У Мэй похолодело под ложечкой.
— А если они…
— Не бойся. Отлично повеселимся, вот увидишь! — Он глянул на Мэй через плечо. — Наверное, гули какие-нибудь приперлись. С этими проблем не будет. Вот увидишь.
Мэй нахмурилась. «Гули какие-нибудь?» — подумала она.
— Но Зеро…
— Эй! Да хватит тебе! Смерть — это супер!
Мэй покрепче ухватилась за футболку Зеро, и они влетели в ночную тьму.
Отряд остановился на самом краю холмистого, усеянного камнями луга. Далеко в стороне белела в звездном свете маленькая церквушка, окруженная широким пустынным кладбищем. Духи — их набралось около двадцати — рядком парили в воздухе и ждали. На некоторых велосипедах было по два, а то и по три-четыре седока: ноги торчали со всех сторон, привидения теснились кто на руле, кто на багажниках. Все взгляды были устремлены на горизонт. Мэй тоже смотрела вперед из-за плеча Зеро.
И вот из сумрачной дали долетел звук незримого рожка. По толпе пролетел шепоток. Миг спустя все услышали глухой, едва различимый звук: топ-топ-топ… К ним бежало какое-то огромное животное.
На горизонте двигались тени, такие крошечные, что с первого взгляда Мэй даже не смогла понять, есть они или только мерещатся.
В шеренге снова зашумели. Духи потирали руки, держали ноги на педалях, крутили ручки «кузнечиков».
Беатрис чинно сидела бочком за спиной велосипедиста и, прищурившись, смотрела вдаль. Мэй поискала взглядом Пессимиста, но тот сильно отстал.
— Сейчас… — прошептал Зеро. — Сейчас…
Далекие тени стали отчетливее, и по толпе пронесся удивленный гул.
На горизонте маячили шесть темных фигур верхом на крылатых горгульях. Жуткие скакуны дышали пламенем.
Зеро такого не ожидал.
— Вот черт!
Заметив шеренгу велосипедистов, один из всадников испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах. Наездники пришпорили горгулий.
От ужаса у Мэй отнялись руки и ноги. Фигуры неслись навстречу и все росли, росли… Из тьмы показались шесть отвратительных лиц — мертвенно-синих, изможденных, безжизненных, с ввалившимися щеками, сморщенными беззубыми ртами и пустыми глазницами. Черные сальные пряди развевались по ветру, свешиваясь из-под цилиндров. Всадники стегали горгулий хлыстами.
— Назад! — Зеро мастерски развернул велосипед и яростно закрутил педали.
Обитатели Водопадов бросились прочь, резко швыряя рули то влево, то вправо, изо всех сил давя на педали, чуть не падая на поворотах.
До Мэй доносилось шумное дыхание горгулий: ффухх-ффухх. Зеро налетел на камень. Велосипед подпрыгнул и вильнул в сторону. Мэй бросила взгляд через плечо.
Всадники приближались, исполняя в воздухе всевозможные трюки: летели то на боку, а то и вовсе вниз головой.
— Зеро! Скорее! — взвизгнула Мэй.
Все остальные уже исчезли за деревьями. Мэй поискала глазами Беатрис, Тыквера или Фабио, но их нигде не было видно.
Зеро вильнул влево, потом вправо. Мэй швыряло из стороны в сторону, она из последних сил держалась за мальчика. Девочка поняла, что вот-вот свалится.
— Зеееееее…
Парень хотел удержать ее, но было поздно: девочку выбросило из седла. Она пролетела по воздуху и больно шлепнулась на землю. Полы савана взлетели.
Над лугом повисло безмолвие. Удиравшие велосипедисты замерли, разглядывая живую девочку. Зеро описал полукруг, чтобы посмотреть в чем дело, да так и раскрыл рот от удивления. Мэй медленно села. Дикие Охотники тоже замерли.
Предводитель остановил на девочке пустые глазницы и вдруг с пронзительным воплем вонзил шпоры в бока горгульи.
Бесполезный теперь саван болтался у Мэй за плечами. Девочка вскочила, пошатнулась, посмотрела на Зеро — и впервые заметила ужас в его глазах.
— Мэй! Беги!
Она застыла, глядя, как навстречу ей несутся всадники. Мэй в панике завертела головой. На краю луга стояла церквушка. Туда!
Мэй бросилась бежать. Зеро и несколько других привидений рванулись прочь, пытаясь отвлечь Охотников.
Девочка с разбегу врезалась в двери церкви, не смея обернуться. Рванула створки — заперто! Мэй развернулась и толкнула дверь спиной. Сейчас к девочке летели только три жутких всадника; еще три остались позади, отрезая ей путь к отступлению. Мэй скользнула вдоль стены и побежала на кладбище.
Разрушенные надгробия торчали над могилами, точно кривые зубы. Мэй присела на корточки за статуей ангела, притаилась и стала ждать.
Прошло несколько секунд, и девочка уже начала думать, что всадники каким-то чудом проскакали мимо. Она выглянула из своего укрытия: никого. Только в окне церквушки виднелось отражение — краешек сиреневого лица.
Мэй ахнула и снова нырнула за статую, прижала лоб к коленям и постаралась дышать как можно тише. Вскоре она услышала хриплый шепот Охотников, которые неторопливо летели по кладбищу. Мэй опять выглянула. Трое всадников спешились и плыли в тумане между могил. Один посмотрел в сторону девочки и плавно, словно змея, заскользил к ней.
Мэй сжалась в комочек и прикусила губу. Она поискала глазами хоть какое-нибудь оружие. Но поблизости ничего подходящего не было. Затаив дух, Мэй застыла как изваяние.
Прошло несколько секунд. Белая, иссохшая рука медленно легла на статую ангела. Пальцы скользнули по щеке девочки, по ее носу.
Мэй открыла рот и вонзила в руку зубы.
Скрррииииииииииииииииишшш!
Раздумывать времени не было. Мэй прыгнула вперед, обхватила шею Охотника и принялась изо всех сил тереть кулаком его макушку, вопя: «Ааааааааа!»
Охотник испуганно булькнул, попробовал вырваться, но ничего не вышло. Наконец сальные волосы выскользнули из рук девочки. Охотник попятился, а Мэй, не медля ни секунды, врезала ему по гнилой левой голени.
Скрррииииииииииииишшш!
Охотник отскочил, схватившись за ногу. Скрюченный от боли и совершенно сбитый с толку, он развернулся, прохромал мимо дружков, которые недоуменно зависли над могилами, и бросился прочь, сбивая по пути надгробия. Следом за ним летела горгулья.
Не веря своим глазам, девочка развернулась и побежала в другую сторону.
Глава девятаяКарнавал на Kуличках
ПРЕКРАСНЫЙ ВИД.
Мэй встала как вкопанная и оглянулась, тяжело дыша. Убегая, она петляла то влево, то вправо, летела что было духу, пока совсем не выбилась из сил. Кажется, погоня отстала. Охотников позади видно не было. Правда, Мэй поняла, что заблудилась.
На столбе, рядом с тоннелем, уходившим вглубь скалы, висел указатель. Странный какой-то, если вспомнить, что находится он в чистом поле.
Мэй снова огляделась. Пессимист, конечно, сможет найти ее по следу. А пока нужно идти. Девочка решительно подняла голову и ступила под своды тоннеля. На камне была выбита крошечная надпись: «СТЕНЫ ОТ АДРИАНА». Через несколько шагов появился еще один указатель с буквами побольше: «РАЗВЛЕЧЕНИЯ. ЗАКУСКИ. ВСЕЛЕННАЯ КАК НА ЛАДОНИ». Миг спустя девочка опять вышла на звездный свет, сделала шаг, но вдруг ойкнула и отскочила.
Перед ней была пустота. Черное пространство, в котором вспышками проносились миллиарды звезд.
Мэй стояла на чем-то вроде карниза. А дальше начинался космос.
Собравшись с духом, девочка подкралась к самому краю и выглянула. Отвесный утес уходил вниз так далеко, что подножия скалы совсем не было видно.
— Край света, — ошеломленно прошептала Мэй.
Несколько минут она завороженно созерцала необъятное пространство… Слева что-то светилось. Вдоль карниза шла тропинка, огороженная справа полуразрушенной каменной стеной. Тропа огибала склон и терялась в облаке света. Мэй вздохнула и зашагала туда.
Вскоре ей предстало еще одно странное зрелище: на широком каменном уступе, с которого открывался вид на отвесную скалу, стояла горстка старых цирковых палаток в розовую и красную полоску. Выглядели они так, словно вот-вот свалятся. Каждую палатку украшала гирлянда из фиолетовых и зеленых лампочек. Они мигали и переливались холодным светом.
Вокруг никого не было, но Мэй поправила саван — на всякий случай — и подошла к светящейся вывеске, которая дугой выгнулась в конце тропы.
Вопреки рекламным обещаниям, парк развлечений совершенно не блистал разнообразием аттракционов. Кроме палаток, тут почти ничего и не было. Вместо огромного чертова колеса поодаль крутилось низенькое колесико, всего-то с двумя сиденьями, а «Тоннель ужасов» оказался жалкой норой.
Палатки выглядели совсем ветхими. Многие лампочки в гирляндах разбились или перегорели. Сквозь прореху в полупрозрачной ткани Мэй заглянула в один из шатров: внутри ржавела карусель со скелетами слоников в желтых шапочках. В следующей палатке стоял «Живой замок» с железными человечками, которые выглядывали из окон и махали железными ручками. Проволока соединяла их ножки с колесиками, которые двигали фигурки вперед и назад, в тень крошечных комнат. В третьей палатке располагалась «Маленькая Земля За Всегда» — диорама, изображение страны Навсегда с высоты птичьего полета: Мертвое море, Призрачный город, Мерзкое нагорье и другие места. Мэй с удивлением обнаружила, что диорама живет и двигается. Затаив дыхание, девочка пригляделась: по реке Стикс скользили лодочки; сотни крошечных — с булавочную головку — духов разгуливали по улицам Призрачного города; по рельсам американских горок в увеселительном парке «Бездна скорби» летели миниатюрные вагончики; мерно вздымались черные волны Мертвого моря.
Покусывая мизинец, Мэй поглядела на юг, отыскивая городок Белль Морт, но нашла только Катакомбы. Она ласково погладила их, вспомнив о Люциусе.