о на улице Лаха-Варанды и начали методически обрабатывать позиции боевиков, а ночью десантники предприняли попытку вынести тело товарища, и почти подобрались к дереву, где висел механик, но снять его не смогли, так как к этому месту внезапно подошла большая группа боевиков – пришлось отойти.
Утром командир роты вызвал на переговоры боевиков и попросил забрать тело десантника.
- Пусть висит, в назидание вам. Аллах всё видит, Аллах вас всех накажет. – Такой был ответ бородатых чеченцев.
В следующую ночь десантники опять подобрались к расщелине и уже сумели снять тело механика и каково же было их удивление, когда они обнаружили, что десантник живой и находится в бессознательном состоянии. Двое суток он провисел на дереве и ни одна пуля или осколок не задели его, да и духи не удосужились его обыскать, иначе бы обнаружили, что он живой.
В ту же ночь, когда десантники так неудачно попытались прорваться в ущелье, подразделения первого батальона в пешем порядке, взвалив на плечи боеприпасы, воду и продовольствие ушли в обход Дуба-Юрта в горы и вышли на дорогу, которая проходила уже сзади Дуба-Юрта, на склоне гор. Теперь полк мог контролировать следующее селение Дачу-Борзой, далее Улус-Керт и, наблюдая за большей частью ущелья, наносить огневое поражение артиллерией в глубине обороны противника. Теперь оборона позиций на скале на правом берегу Аргуна была бессмысленна и боевики через три дня отошли: частью в сторону Шатоя, а другая часть по хребту в сторону Алхазурова. Но это будет только через три дня.
А пока я слонялся по своей позиции, переживая за десантников. Как-то сразу навалилась усталость и вялость, что заметил Алексей Иванович и предложил мне поменяться на ночь дежурствами: он заступал вместо меня, а я его менял утром. Поэтому, плотно поужинав, смело завалился спать. Но разбудили меня не утром, а в два часа ночи: прибежал посыльный от командира дивизиона: - Товарищ майор, вас просит подойти к себе подполковник Князев. Я вас провожу.
Солдат мне уже мне сказал, что командир дивизиона находится на позициях прямой наводки, поэтому как был в шортах, сделанных из афганки так и помчался туда за солдатом, прихватив с собой только автомат. Глаза ещё полностью не привыкли к темноте, поэтому бежал, ориентируясь только на топот солдатских сапог, зная что поле ровное и без ям. Но, срезая расстояние, мы несколько отклонились от привычного маршрута и я с ходу, следом за солдатом, влетел в заросли молодой, высокой и злой крапивы. Миллионы жгучих уколов, словно кипятком, ожгло всё тело и заставило меня непроизвольно вскрикнуть. Как ошпаренный я выскочил из зарослей и заплясал на месте, пытаясь одновременно почесаться во всех местах. Тело стало горячим и меня бросило в пот, отчего мигом упал на прохладную траву и начал кататься по ней, что принесло лишь временное облегчение. Вскочив с земли, снова помчался за солдатом и набрал такую скорость, что встречный прохладный ветерок на какое-то время даже утихомирил жжение. Через заднюю дверь КШМки забрался во внутрь машины и пролез к месту командира дивизиона. Андрей наблюдал в ночной прибор и одновременно переговаривался с самоходками. Я тронул его за руку: - Андрей, чего вызывал?
- Боря, здорово, - Князев оторвался от ночника, удивлённо оглядел меня, - ты чего такой красный, заболел что ли?
- Если бы заболел. В крапиву упал, вот всё и чешется. Так ты чего звал меня?
- Боря, у тебя ночью стреляют установки?
- Стреляют, но только с подсветкой. Ночных прицелов у меня нет. А чего?
- Да по Дуба-Юрту шастают несколько духовских машин, я дивизионом никак накрыть не могу. Глянь сам, может ты чего сделаешь, а я посвечу осветительными.
Андрей посторонился, а я прильнул к ночному прибору, где в призрачном зелёном сиянии увидел ночной Дуба-Юрт. Приглядевшись внимательно, разглядел ГАЗ-66, две «Нивы» и санитарку – УАЗ 469, которые стояли на одной из улиц: людей, правда, не было видно.
- Не, Андрей, даже с подсветкой не возьму их, все опытные операторы дембельнулись. Если бы днём, то мы бы поразили цели, а сейчас только ракеты жечь. Накрой ты огневым налётом, да снарядов побольше и всех делов.
- Тоже не получается, снарядов не так много. Ладно…, повезло духам, - Андрей опять прильнул к ночнику, а я ушёл к себе. Чувствовал я от такого обширного ожога крапивой себя неважно. На несколько минут принесла облегчение холодная вода, которой облился, но потом всё повторилось заново. Спать уже не хотел, поэтому Кирьянова отправил в салон, а сам дежурил до утра. К завтраку боль от ожога несколько утихла и уже не отвлекала от текущих дел, а временами вообще забывал о ней. В двенадцать часов дня пошёл в штаб, чтобы решить ряд вопросов и разговорился с Андрюхой Ворониным, который рассказал о том, что на дороге, которую заняла ночью пехота, бьёт родник и можно туда после обеда съездить за водой. Я
обрадовался, потому что в батареи с водой была уже напряжёнка и если воды сейчас не набрать, то завтра её не будет вообще. Договорились, что я в три часа дня подъезжаю на БРДМе и мы на нескольких машинах выдвигаемся к роднику. Но когда в три часа, собрав все ёмкости в батарее, подъехал к штабу, Воронина уже не было: он уехал вместе с начальником штаба полка в первый батальон. Но особо переживал, так как тут же набрал воду у десантников. Зато вечером, когда пришёл на ужин, я наехал на Андрея с претензиями.
- Боря, да не мог я тебя подождать. Колесов говорит – поехали, да поехали…. Я сказал ему про тебя, но тот говорит – потом сам наберёт. Пришлось ехать. – Андрей шустро работал ложкой и как-то странно хихикал, постоянно опуская руку под стол. Но я всё ещё по инерции выговаривал свою обиду, ни слова не говоря, про то, что водой уже затарился. Неловко повернувшись, уронил кружку под стол и полез за ней, а поднимая её с земли увидел на ноге Воронина окровавленный бинт.
Вылез из-под стола и сразу спросил: - Где это ты поранился, Андрюха?
Андрей опять глупо захихикал: - Это мы за водичкой съездили… В засаду мы попали, Боря. Меня в ногу ранило, правда, легко, и Колесо вон в палатке валяется, тоже раненый в ногу, но рана посерьёзней.
- Да ну, Андрюха, не звизди…
Андрей опять засмеялся: - Да, да, Боря, влетели. С пулемётов духи так врезали, что Колесов с брони сразу же и слетел. Мы все по пригибались и не заметили, как начальника штаба потеряли. Дали газу и выскочили из-под огня, а тут и разглядели, что я ранен и Колесова нет. Определили, откуда стреляют, а стреляли с того берега реки, и в обход вернулись обратно, чуть позднее огородами выполз к нам и начальник штаба. Вот так мы за водичкой съездили. Так что особо не расстраивайся, всё равно бы воды не привезли.
Я только рот в изумлении открыл, слушая рассказ Воронина, а из палатки, опираясь на палку, к столу вышел Колесов. Всё равно обидно, опять все приключения прошли мимо меня.
Следующий день для батареи прошёл спокойно, полк же закрепившись за Дуба-Юртом, начал подтягивать к пехоте технику и тыловые подразделения первого батальона, третий батальон прошёл Дуба-Юрт и тоже закрепился за селением. Мне рассказали один из эпизодов занятия Дуба-Юрта.
Два БТРа третьего батальона осторожно пробираясь по улицам, вышли на окраину селения, где у крайних домов стояла автобусная остановка, а рядом с ней кирпичная будка. Внутри неё затаился чеченский пулемётчик, наблюдая за приближающимися БТРами через щели лёгкой, пресс-картонной двери. План у боевика был простенький: подпустить бронированные машины на расстояние 50-80 метров, ударом ноги распахнуть дверь и открыть в упор уничтожающий огонь по десанту на броне. Так он и поступил, но не рассчитал одного, что дверь была очень лёгкой и от мощного удара ноги боевика, стремительно распахнувшись, ударилась о стенку будки и также стремительно захлопнулась. Чеченский пулемётчик успел сделать за это время лишь одну короткую очередь, как перед его носом опять красовалась закрытая дверь. Ничего не соображая, пулемётчик, вместо того чтобы просто выскочить или распахнуть дверь, вновь сильно ударил дверь ногой и опять успел сделать лишь одну неприцельную очередь, как дверь захлопнулась обратно. Третий раз открыть дверь ему уже не дали. Гранатомётчик прямо с брони запустил гранату в будку, которая пронзила лёгкую обшивку двери и взорвалась внутри помещения. Дверь от взрыва распахнулась в третий раз, в течение секунды продемонстрировав, что осталось от боевика и закрылась, а прямо в центре двери красовалось круглое отверстие от гранаты с четырьмя лучами от стабилизатора.
Глава шестая.Комендант.
- Копытов, встанете первым блок-постом вот здесь, - карандаш командира поставил точку на карте, потом рука немного сдвинулась и поставила вторую точку, - а вторым здесь - в лесу.
Я наклонился над столом и старательно перенёс обе отметки на свою карту, продолжая слушать постановку задачи: - Двумя блок-постами зажмёшь Лаха-Варанды и будешь прикрывать дорогу от хребта до вот этого поворота на населённый пункт Алхазурово. Там стоит отряд брата Шамиля Басаева – Ширвани. У него человек двести в отряде. Дорогу от Алхазурово должен прикрывать блок-пост 166 бригады, но какие они вояки, мы прекрасно знаем. Самое хреновое то, что от Алхазурова до твоей деревни сплошная зелёнка и сил у нас нет чтобы взять её под контроль: так что ты останешься один на один со всеми бандюгами, которые полезут к дороге. Так что крепись Боря. Кстати, сколько у тебя человек в батарее?
Я сложил аккуратно карту и сунул её в полевую сумку: - Здесь у меня 27 человек и девять с третьим взводом на старом месте: охраняют РМО.
Петров опёрся обеими руками на стол, задумчиво разглядывая карту, потом выпрямился: - Хорошо, сегодня твой третий взвод ещё охраняет РМО, а завтра забирай его к себе. Сейчас быстро собираешься и выдвигаешься на северную окраину деревни – там тебя уже ждут десантники. Да, смотри, будь внимательным, - командир снова наклонился к столу и ткнул карандашом в чёрные прямоугольники на карте, обозначающих группу зданий, - рядом со вторым блок-постом пионерский лагерь. Там боевики активности не проявляют, но напакостить возможности не упускают. Туда поставь усиленный блок-пост. Понятно?