Вечером, в 20 часов я вышел на дорогу и дал длинную очередь из пулемёта трассирующими пулями над деревней – начало комендантского часа. Вернулся обратно к салону, а через полчаса до нас донеслись звуки боя со стороны блок-поста на окраине Алхазурово. С наблюдательного пункта в бинокль попытался что-нибудь разглядеть, но мешала зелёнка. Понаблюдав минут десять, приказал усилить наблюдение и спустился обратно к салону. Минут через десять от наблюдательного пункта прибежал солдат: - Товарищ майор, на опушке зелёнки замечен неизвестный, скрытно пробирается в сторону Лаха-Варанды.
Через тридцать секунд я уже рассматривал в бинокль неизвестного, который действительно крался среди кустарника в сторону деревни, но оружия при нём рассмотреть из-за большого расстояния не смог. Постепенно звуки боя стихли. Лишь изредка доносились одиночные выстрелы.
- Берём, Алексей Иванович, - убрав бинокль от глаз, принял я решение, - Пойдёшь…?
Организовав группу прикрытия, я, Кирьянов, Карпук и ещё один солдат, скрытно пробрались на опушку зелёнки и, рассредоточившись, залегли на пути движения неизвестного.
Три минуты ожидания, зашелестели кусты и прямо на меня выскочил пацан. Лет четырнадцати.
- Стой! Руки вверх! – Неизвестный мгновенно метнулся в сторону и наткнулся на Карпука, который сильным пинком послал его ко мне. От мощного удара пацан упал на колени передо мной, потом быстро вскочил, но увидев вокруг себя русских, замер, держа руки над головой, в левой руке у него была пластмассовая бутылка наполненная прозрачной жидкостью.
- Кто такой и откуда идёшь?
Пацан, дрожа телом, испуганными глазами смотрел на меня и молчал, видимо не понимая, о чём его спрашивают. Я повторил вопрос, но уже в угрожающей форме.
Судорожно сглотнув, он хрипло ответил: - Из Алхазурово.
- Что там за стрельба и какое отношение ты к ней имеешь?
- Я уже шёл сюда, когда там началась стрельба и я ничего не знаю.
Хотя какие могут быть у подростка документы, но на всякий случай спросил: - Документы есть?
Пацан кивнул головой и глазами показал на карман рубашки. Я достал оттуда паспорт и прочитал имя - Юсуп, но ещё больше удивился, прочитав, что ему двадцать один год. Я внимательно посмотрел на фотографию и сверил с лицом стоявшего: сомнений нет – одно и тоже лицо.
- На те, посмотрите и удивитесь. – Сунул паспорт замполиту и технику. Услышав их удивлённые возгласы, я забрал обратно паспорт и задал ещё несколько вопросов, на которые он не смог ответить.
- Хорошо. - Хотя ничего хорошего или проясняющего услышал не смог. – Куда идёшь?
- В деревню. Я тут проживаю…..
- Слушай, Юсуп, я сейчас открою паспорт на той странице, где прописка и если ты прописан в другом населённом пункте, просто расстреляю тебя на месте. – Я звонко щёлкнул паспортом по ладони, - так что, колись сразу, пока не поздно.
У Юсупа дрогнуло лицо и из руки на землю выпала бутылка, а я медленно открыл паспорт и на странице прописки прочитал – Лаха–Варанды.
- Ну, что ж, тут ты не соврал, но тебе всё равно не повезло. Ты являешься нарушителем комендантского часа и я должен тебя расстрелять. Что ты на это скажешь?
Лицо парня покрыла испарина и он побледнел. Что-то хотел сказать, но кроме хриплого писка изо рта ничего не вылетело.
- Ну, что ж ты так: неприлично ведь так пугаться – тебе же 21 год. А вот ответь на контрольный вопрос – кто в деревне глава администрации?
Юсуп судорожно сглотнул и тихим голосом произнёс: - Мой дядя.
- Как твой дядя? – Удивился я. – А как его зовут?
- Рамзан.
Переглянувшись с товарищами, мгновенно озвучил другое решение: - Ну, тогда тебе повезло. Рамзана я уважаю и расстреливать тебе не буду – а отпущу. Но в следующий раз не попадайся – расстреляем.
Дождавшись, когда Юсуп скрылся за домами деревни, мы направились к себе.
- Борис Геннадьевич, что, действительно, расстреляли если бы он не оказался родственником Рамзана? – Задумчиво спросил Карпук.
- Да нет, Игорь, что я похож на карателя? Задержал бы его, а завтра отдал его особистам – пусть бы покрутили его.
...Утром в шесть утра прогремела очередь – конец комендантского часа, а в восемь у блок-поста стоял с докладом Рамзан.
- Борис Геннадьевич, у нас в деревне всё нормально, но я сразу же хочу извиниться за моего племянника за то, что он отказался подчиниться и сбежал от вас.
- Рамзан, не понял?
Чеченец, услышав в моём голосе удивление, смешанное с негодованием, смутился: - Ну, вчера вечером он ко мне пришёл и расхвастался, что попал к вам в засаду, ловко вырвался, послал на три буквы и сбежал.
Я расхохотался: - Рамзан, да он чуть не обделался от испуга. До того испугался, что слово произнести не мог. Да, если бы он вовремя не сказал, что ты его дядя, так бы и валялся сейчас с прострелянной башкой в кустах. Пригонишь его сегодня ко мне, я с ним воспитательную работу проведу.
Теперь давай обсудим, сколько деревня и каких продуктов будет мне выделять. Я тут прикинул на бумажке, что мне в сутки на батарею нужно: два ведра молока, помидор – 30 килограмм, зелёного лука – 5 кг, редиски, чеснока, лука репчатого – 5 кг. Мяса килограмм десять. Так как я известный человек и хлебосольный хозяин, то мне нужно в день 4 бутылки водки. Пока, в принципе, всё, но список ещё не окончательный, - увидев кислое лицо главы администрации, я рассмеялся. – Что-то тебе, Рамзан, мой список не нравится.
- Борис Геннадьевич, мы и так пострадавшие, а вы нас таким оброком обложили, - попытался выкрутится Рамзан, - а водка, я ведь дважды хадж совершал и мне грешно с ней связываться.
- Рамзан, я бы на твоём месте не упирался, тебе ведь ещё не раз придётся ко мне обратиться. Тогда тоже могу уйти в сторону и ты останешься со своими проблемами один на один, а ведь я мог и большие требования выставить.
Рамзан помялся, сделал попытку поспорить, но всё-таки согласился и понуро ушёл в деревню, а через десять минут прибежал обратно и возбуждённый стал тянуть меня за руку: - Борис Геннадьевич, дети играли и нашли заминированное место. Борис Геннадьевич, помогите – разминируйте, иначе кто-нибудь подорвётся.
Я озадаченно почесал затылок: - Рамзан, я как сглазил: только тебя укорил и ты через десять минут прибежал за помощью. Что за мина и где?
- Около мечети дети играли и нашли в водостоке под дорогой мину. Я заглянул туда, а там что-то длинное и круглое лежит – явно ваша, выставил охрану и никого не подпускаем.
- А с чего ты взял, что это мина, может быть, кусок трубы валяется?
- Нет, это точно мина.
Я опять почесал затылок: - Да я, Рамзан, вообще-то не сапёр. Даже не знаю…, ну ладно, поехали посмотрим всё таки.
Мы заскочили на БРДМ и помчались к мечети, где уже собирался народ. Слезли с машины и Рамзан издалека показал рукой на водосток под дорогой, который был единственным не забаррикадированным выходом из деревни. Осторожно подошёл, нагнулся и заглянул в тёмное, пахнувшего сыростью, отверстие водостока. Приглядевшись к полумраку, я увидел лежащий длинный предмет, но разглядеть толком его не смог, чуть отодвинувшись в сторону, чтобы больше света упало вовнутрь, ещё раз заглянул и уже сумел разглядеть контейнер от противотанковой ракеты, но целый он или использованный разглядеть всё равно не мог, но по крайней мере крышка контейнера с этой стороны была закрыта. Я поднялся из канавы и перешёл на другую сторону дороги и снова поглядел в бетонный водосток. Теперь ясно разглядел контейнер: и с этой стороны крышка контейнера была тоже закрыта. Он лежал, наверно, уже несколько дней, так как был слегка покрыт пылью. Никаких проводов идущих к контейнеру ни с этой стороны, ни с той не заметил.
Я выпрямился и подозвал рукой к себе замполита с техником, которые тоже приехали со мной. Сделал озабоченное лицо и стал деланно размахивать руками, как будто что-то бурно обсуждал со своими подчинёнными, а сам их инструктировал.
- Алексей Иванович, Игорь, там контейнер с противотанковой ракетой лежит, вроде целый и ничего к ней не подсоединено, но вы сейчас перед чеченцами разыгрываете «драму», что якобы там стоит очень сложный и мощный фугас и Борис Геннадьевич очень сейчас рискует, самостоятельно разминируя фугас.
Кирьянов и Карпук, зная что за нами наблюдают, чуть заметно ухмыльнулись: - Борис Геннадьевич, мы сейчас такую комедию сыграем, что они вас до вашей замены одними деликатесами кормить будут.
- Смотрите, только не переиграйте.
Я на виду жителей деревни с озабоченным видом, сделал несколько кругов вокруг водостока, приседая и заглядывая в зияющую темноту, сокрушённо покачивая головой и почёсывая затылок. Затем поднял взгляд к небу, картинно перекрестился и лёг у края водостока, запустив руку в темноту. Ощупал руками контейнер и убедился, что с этой стороны никаких проводков нет, не было их и с той стороны. Осталось самое опасное: затаив дыхание, напрягся и с усилием потянул контейнер на себя. Протащив его сантиметров тридцать по трубе к себе, я окончательно убедился, что контейнер с противотанковой ракетой внутри никакой опасности не представляет. Медленно поднялся с земли и вытер пот со лба, а услышав обрывок объяснения замполита, ухмыльнулся.
- ….тот кто ставил мину не рассчитал, что когда она рванёт, то не только военные пострадают, но от взрыва наполовину разрушит мечеть с одной стороны, а с другой вон тот дом,
поэтому оттуда надо эвакуировать жителей.
Уже спокойно лёг на землю и запустил руку к контейнеру, отщёлкнул предохранительную крышку для соединения контейнера с противотанковой установки и замер, изображая вид, что провожу разминирование фугаса. Через пятнадцать минут решительно поднялся, отряхнул форму от пыли и подошёл к Рамзану, а из-за заборов в это время, на приличном расстоянии, выглядывало как минимум голов двести.
- Рамзан, ну вам и повезло. Я еле сумел отсоединить радиовзрыватель от мины. Не знаю, на кого они ставили фугас, но войска-то по этому мостику, ведь, не ездят. Ну, взорвали бы боевики, когда русские проезжали бы мимо, ну скинуло бы кого-нибудь с брони, поломали бы солдаты рёбра, ноги, но не убило бы. Зато взрывная волна пошла бы по бетонному водостоку в обе стороны. С той стороны мечеть к чёрту бы полетела, а с той вон тому дому и тому амбец пришёл бы…, – я поворачивался и показывал руками: то на мечеть, то на дома и «вешал лапшу» главе администрации, а тот послушно поворачивался за моей рукой и потемневшими глазами смотрел то на мечеть, то на дома и всё больше мрачнел.