Подъезжая к своему блок-посту, ещё издалека увидел стоящую ПРП начальника артиллерии полка майора Чайкина, который заменил подполковника Богатова. Мой начальник сидел на скамейке и с большим удовольствием поглощал из рядом стоящего ящика фисташки. Я слез с БРДМа и доложил о состоянии дел в подразделении. Майор благодушно выслушал и хлопнул ладонью по скамейке рядом с собой: - Садись, Борис Геннадьевич, пообщаемся.
Но общаться он не спешил, а продолжал молча лущить фисташки и оглядывать окрестности. Я тоже залез в коробку и молча присоединился к Чайкину. Съев свою пачку, начальник артиллерии отряхнул с брюк мусор: - Ну что, Копытов, рассказывай. Говорят, ты вчера замполита полка послал подальше? Да, и с другими начальниками скандалишь. Что за проблемы?
- Товарищ майор, вот есть командир полка, полковник Матвеев – я его не уважаю, но он командир полка и я вынужден выполнять его приказы, и хотя бы, как минимум, уважать его за должность. Есть замы командира. Из них достойны уважения лишь двое: Есаулов и начальник штаба полка подполковник Мельников. Это достойные офицеры, нормальные мужики и как профессионалы находятся на своих местах. А вот замполит и зампотылу, оба – говно. И вы это тоже прекрасно знаете. Зама по вооружению я ещё с мирной жизни не уважаю. И это чучело, ещё мне пытается права качать.
Я ещё вам больше скажу, только то и сейчас в первом батальоне с командиром батальона поругался. Наверно, командиру полетит докладывать. Завтра батальон идёт в бой: а я знаю как старый командир батальона готовился к бою, и мне есть с чем сравнивать. Так командир батальона сидит и книжку читает, и его больше волнует, как бы старого сослуживца подмять под себя и показать что он командир батальона, а не командир роты. Поверьте мне, я то наверно не увижу, но вы через месяц увидите, ну максимум два… товарищ Тищенко под любым предлогом смотается отсюда. Вы останетесь, а он смотается. Да ну всё это на фиг.., - я замолчал. Хотелось многое рассказать, но я его ещё мало знал и не мог просчитать его реакцию на мои откровения.
- Копытов, имея такие убеждения, ты и меня пошлёшь скоро подальше. Я ведь тоже всего пять дней, как командую артиллерией полка.
- Ну, товарищ майор, тут вам бояться меня нечего.
- Почему? – Искренне удивился Чайкин.
- Во-первых: товарищ майор, - я загнул палец, - вы мой прямой и непосредственный начальник: вы имеете право ругать меня, делать мне замечание, принимать решения по мне, моей батарее. Во-вторых: когда вы приехали в полк, конечно, я порасспрашивал людей, которые вас знают и вам дали нормальную характеристику. И в-третьих: вот даже сейчас, вы не стали сразу мне замечания делать, а предложили – Давай, мол, Копытов, рассказывай. То есть, вы способны выслушать подчинённого и принять справедливое решение. Да и приехали вы сейчас, наверно, не для того чтобы нотации мне читать.
Чайкин усмехнулся: - Правильно, не для этого. Я вот за эти несколько дней, в принципе, изучил местность в ущелье. А вот что у тебя здесь происходит? Не знаю. Может быть, тебе здесь помощь нужна или ещё что-то? Может быть, тебе здесь развернуть наблюдательный пункт, чтобы ты отсюда в случаи чего огнём артиллерии рулил?
Мы поднялись от моего салона на наблюдательный пункт батареи, где с биноклем дежурили два наблюдателя. Я ещё раз оглядел деревню и расстилающийся вокруг неё лес, который ровным, зелёным ковром спускался с вершины горы и тянулся до Алхазурова. Во многих местах этого ковра виднелись бурые проплёшины засохших и повреждённых деревьев, появившиеся в результате ведения огня артиллерии. Дивизион Князева ежедневно, через неравные промежутки
времени проводил огневое прочёсывание леса, на возможных путях движения боевиков. И все мы с удовольствием часто наблюдали огневой «гребешок» шириной триста – четыреста метров, который чесал лес от вершины до равнины и обратно. О чём я и рассказал начальнику артиллерии.
- Да, товарищ майор. Ещё такую штуку делают боевики и надо бы их отучить от этого. На вершине горы, на той части сидят два взвода седьмой роты, а на другой половине вершины боевики. Постоянно друг с другом перестреливаются. И духи придумали такой манёвр. – Я показал Чайкину, где сидит седьмая рота, а где сидят боевики, - они вечером спускаются ниже вершины метров на двести и из того, вон места, начинают одиночными трассерами из снайперской винтовки стрелять по взводу, который расположен внизу, в посёлке Пионерский. Те внизу «заводятся», и начинают садить из автоматов и пулемётов вверх и так как боевики находятся в створе со взводами на верху, то половина пуль достаётся им. Те в свою очередь бьют вниз и также, больше половины огня уходит по взводу седьмой роты в посёлке. И так всю ночь, взвода воюют друг с другом. А боевики потихоньку уходят оттуда. Место, откуда всё время бьют боевики я заметил, заметил и их вторую позицию, куда они отходят. Так давайте, мы сейчас пристреляем эти точки, а сегодня ночью я накрою их огнём дивизиона.
- Что ж мысль здравая, давай попробуем. Только я сам пристреляю эти цели.
Первый снаряд лёг выше, но второй и третий, легли туда куда надо. Довернули двести метров вправо и первым же снарядом попали в место второй позиции боевиков. – Начальник артиллерии удовлетворенно хмыкнул, - так, первая цель № 410, а вторая № 411. Я Князева предупрежу, чтобы по первой же твоей команде открыли огонь.
Мы спустились на дорогу и когда майор Чайкин собирался залезать на ПРП, я его остановил: - Товарищ майор, вот теперь хочу сказать и четвёртую причину, по которой я вас на три буквы не пошлю.
- Ну-ка, ну-ка, Копытов, доложи – распотешь мою душу. – Чайкин заинтересованно смотрел на меня.
- Вы, товарищ майор, приехали сюда и с этой стороны посмотрели обстановку. Четырьмя снарядами пристреляли две цели и мы сегодня теперь духам сюрприз подготовили. А ведь могли книжку читать, как Тищенко. – Начальник засмеялся.
- Ну, тебя к чёрту, Копытов. Оставайся, но не зли начальство. – С этим пожеланием он и уехал.
С подъехавшей через некоторое время машины соскочил знакомый офицер: - Боря, с тебя бутылка. Как слабо - за хорошую новость?
- Ну, если хорошая. Только, честно говоря, я и представить себе её не могу.
- Боря, наливай….
Я достал водку, товарищу налил грамм сто, а себе только плеснул: - Ну, давай. Удивляй.
Товарищ выпил водку, не торопясь закусил и увидев, что я сгораю от любопытства, махнул рукой: - Ладно, не буду тебя томить. Езжай в штаб, там тебе заменщик приехал. Тоже майор, здоровенный…, - он что-то ещё говорил, но я его не слышал. Новость не то что удивила, оглушила меня. Я уже настроился тут загорать, как минимум месяц, а приезжает человек и так просто говорит, что ты завтра уже можешь ехать домой. Я даже сел в растерянности.
- Слушай, Сергей, если ты пошутил, то эта жестокая шутка, - надеясь на то, что он всё-таки не пошутил. А товарищ, довольный произведённым впечатлением, уже сам разливал дальше водку и успокаивал меня.
- Боря, успокойся. Я уже с ним переговорил, немного рассказал о тебе и батареи. Он сам с Еланской учебки. Да чего ты сидишь? Езжай, меня Сергей Тимошенко, строевик попросил по дороге к тебе заехать.
Как в тумане, но очень быстро собрался и помчался в штаб. Сергей не соврал, у штаба в курилке томился в одиночестве здоровый, незнакомый майор с большой, чёрной сумкой у ноги. Когда проходил мимо него, то во все глаза рассматривал его. Он тоже пристально посмотрел на меня и мне не понравились его глаза: слишком много было в них тоски и неуверенности.
- Сергей, это мой заменщик там сидит? - Спросил начальника строевой части майора Тимошенко.
- Боря, забирай его быстрее отсюда, а то на миномётку поставят в первый батальон. В приказ я его уже вбил. Тебе замена нужней, чем кому-то.
Мы вышли из штаба и Тимошенко уже официальным тоном представил вновь прибывшего – майора Николая Севрюгина. Сказал несколько ободряющих слов офицеру и мы пошли к БРДМу. Я начал расспрашивать Севрюгина, но тот больше молчал, хмуро поглядывая по сторонам, и он всё больше мне не нравился. Но когда приехали на блок-пост, он оживился и уже повеселевший сидел за столом, куда я выставил все свои деликатесы. Задав несколько наводящих вопросов и немного его послушав, стало понятно: что Николай, честно говоря, слабый артиллерист, много лет прослужил в учебке и готовил сержантов на миномёты. Долгие годы дело имел с курсантами и побаивался солдат с линейных подразделений. Но я его, как мог успокаивал и он внимательно слушал мои наставления.
- Коля, тебе повезло что поставили на противотанковую батарею. Я с Кубы приехал, то всё в дивизион рвался, но когда послужил командиром противотанковой батареи, понял, что был дураком. Ты отдельное подразделение, сам себе хозяин. Из-за того, что многие начальники и командиры противотанковую батарею не знают, они к тебе и не лезут. Главное, чтобы ты сам и твои солдаты не приносили ЧП, тогда о тебе и вспоминают очень редко. Вот и сейчас: я стою отдельно, у меня своя задача, я комендант деревни и от этого положения вижу только одно хорошее. Сейчас стали гораздо хуже в полку кормить, а у меня на столе видишь какие деликатесы? Какие хочешь, и утром старейшина, приходя на доклад, ещё водку приносит. Солдаты тоже питаются хорошо. Живи, балдей и посмеивайся над другими. Старослужащих солдат, которые могли бы тебя послать подальше из-за того, что они тут пять месяцев провоевали – нет, все уволились. Остальной личный состав – одна молодёжь, в боевой обстановке я их уже немного поднатаскал, так что тебе обучать в принципе не надо, только следить за ними. Офицеры вообще молодые и тебе остаётся только лепить из батарейки всё, что ты захочешь.
Не стал ему говорить о тех трудностях, с которыми ему придётся столкнуться: сам потом всё узнает. А пока пусть без страха и сомнения принимает батарею, поэтому продолжал петь оптимистические песни дальше.
- Я тут ещё недельку побуду и помогу тебе войти в курс дела по всем направлениям. Вот ты хотел на миномётную батарею, так хочу тебе рассказать, чем бы ты сейчас там занимался.