Арсентьев в ответ жаром пожал мне руку и заохал с ещё большим пылом: - Ох и тяжело мне, Боря.
….Так уж получилось, но на следующий день у меня на блок-посту собрались чуть ли не все офицеры, оставшиеся от первой смены. Были здесь и со второй смены, которых это касалось и возмущала причина такого собрания. Конечно, не обошлось и без возлияния «огненной воды», но в этот раз всё было в разумных пределах и не мешало обсуждению.
В полку произошло ЧП и касалось это исключительно офицерского коллектива. Само Чрезвычайное Происшествие можно разбить на две части. Первая: офицер-мотострелок из первой смены, находясь на блок-посту, задержал легковую машину, которая направлялась в горный район, находившийся под контролем боевиков. В машине было пятеро мужчин разных возрастов, называвшиеся себя «мирными» чеченцами. И внешне, трое из них, гляделись сельчанами, по голову погрязших в своих деревенских проблемах, а двое были молодыми парнями, явно не тянувшие на звание «колхозника». В машине, при осмотре, ничего незаконного обнаружено не было, но вот двое молодых всё-таки насторожили офицера и он их решил попридержать и поподробнее разобраться с ними. Троих он отправил пешком, пообещав проверить оставшихся и отпустить их следом, если всё в порядке.
Что уж там произошло потом, есть несколько версий, но через некоторое время эти двое были убиты в перестрелке на блок-посту. Наши не пострадали и трупы оттащили в кусты и там их бросили.
Через двое суток, на блок-посту появился внушительный чеченец, который представился старейшиной того селения и отцом одного из убитых, который задал вполне законный вопрос – Где его сын и бывший с ним сосед?
Офицер не стал особо распространяться и сказал: - Проверил их и отпустил на машине домой. Где они и почему не доехали - он не знает.
Чеченец уехал, но через два дня снова появился на блок-посту, где тут же заявил офицеру: - Я знаю, что это ты их убил. Отдай тела. У меня в плену пять русских солдат. Отдашь тела – я отдам пленных…
На этом сговорились и отдали тела.
На этом первая часть закончилась и наступила вторая - дурно пахнувшая. Через два дня, офицера вызвал на переговоры односельчанин убитых, которого прислал старейшина. Тот передал следующее: – Солдаты отданы не будут и их судьбу будут решать позже. Про тебя, командир, кому положено знают ВСЁ. Фамилия, адрес семьи, сколько детей в семье и так далее и тебе, твоей семье объявляют Кровную месть.
Узнав об этом, мы начали «копать» - Кто сдал офицера? Разбирались недолго и всё сошлось на зампотыле. Как? За сколько? Эти подробности никого не интересовали. Такое гнильё нужно было вычищать. Вот его судьбу мы и решали на импровизированном офицерском собрании. Благо я был секретарём собрания. Высказались по этому поводу все и когда подошёл момент принятия решения…. У всех было одно – СМЕРТЬ! Но вот кто будет исполнителем – вот тут споткнулись. Главное - он должен знать перед смертью – ЗА ЧТО? С исполнителем и методом уничтожения предателя решили повременить, а анонимную записочку с решением офицерского собрания подкинуть, чтоб эта сука подрыгалась эти дни….
Записку подкинули, да и кто-то проболтался и уже на следующий день ко мне примчался замполит полка. Вместо того чтобы сесть и спокойно обсудить все обстоятельства неприятного происшествия, кидающего хорошее пятно на офицерский коллектив, он сразу стал орать, требовать, пугать военным трибуналом и в конце-концов был послан мною на фуй. Он умчался в штаб и довёл про моё хамское поведение до командира полка. Но командир в этом вопросе занял нейтральную позицию. То ли его самого зампотылу уже достал, то ли решил дистанцироваться от этого скользкого и дурно пахнувшего дела, но посоветовал действовать через особистов.
Они и приехали под вечер. Сели и под водочку спокойно обговорили это дело. И если бы замполит полка услышал это обсуждение, он пришёл бы в ещё больший ужас. Особисты были не против казни зампотылу и тоже были согласны с этим, даже предложили туда и замполита включить. Но лейтмотив беседы был в следующем: - Боря, только не ты приводи в исполнение. Тебе, что мало уголовного дела за подбитые танки? Ведь когда его грохнут, то прокуратура к тебе ведь прибежит…. Ты лучше спокойно езжай домой, а мы тут с ним сами разберёмся и когда всё это свершится, ты будешь дома и как бы ни причём. На этом и порешали.
А на следующий день, приехав в штаб, я случайно оказался в компании офицеров сапёрной роты и туда же припёрся прапорщик ГСМщик полка, со своей изрядной долей спирта. Был он уже изрядно «подшофе» и немного выпив с нами совсем «окосел». Хотел показать какую-то бумагу, но попутал карманы и вытащил оттуда толстенную пачку денег. Пьяно смутился и попытался их спрятать, но было поздно. Мы налетели на него, повалили и обыскали, но кроме этой пачки денег больше не было. А их было как раз, чтобы продать наливник с бензином. Цены то мы знали. Прапор был тут же жесточайше избит и выкинут из палатки, но перед этим, на его глазах деньги были сожжены.
Вот так. Эти суки приехали сюда наживаться, тогда когда в первую смену, ГСМщики полка прапорщик Володя Маматюк и Володя Базанков, зачастую, без прикрышки, ехали со своими наливниками, рисковали своими жизнями, но исправно возили горючку.
… Незаметно прошло, без каких-либо серьёзных происшествий, ещё несколько дней. Я сидел у себя за столом с офицером железнодорожных войск, который прибыл ко мне принять в батарее БРДМ-2 командира второго взвода, для установки его на бронепоезд, чтобы сопровождать эшелоны до Грозного и обратно. БРДМ он принял быстро и остался доволен его состоянием, комплектацией и мы это дело обмывали, с обоюдным удовольствием обмениваясь своими впечатлениями и наблюдениями о войне. Были мы уже изрядно «подшофе», когда на дороге остановилась колонна и из кабины головной машины выскочил новый начальник службы РАВ капитан Юрка Сирик, он сбежал к нам, к столу и по-хозяйски уселся за стол.
- Боря, наливай. Я тебе заменщика привёз.
Я скептически засмеялся: - Юра. У меня уже один был. Вези этого сначала в штаб.
- Боря, этот капитан конкретно тебя едет заменять, а не кого-то другого. Иди, принимай его.
Я недоверчиво посмотрел на капитана: - Юра, не шути так. Второго такого «облома» мне не надо.
- Да, Боря, тебе, тебе…. Я у него командировочное предписание смотрел. Иди, принимай.
Задумчиво разлил гостям водку, достал целую бутылку, взял из сейфа два последних золочённых стакана из подаренного сервиза и поднялся на дорогу. Посередине асфальта стоял среднего роста, худощавый капитан и у его ног лежала объёмистая сумка. Капитан был сильно пьян, штормило его из стороны в сторону здорово, но он ещё держался на ногах.
- Ты, что ли заменять меня приехал?
Капитан с усилием сфокусировал свой взгляд и тоже спросил: - Ты, командир противотанковой батареи? – Я мотнул головой. Тогда офицер приложил руку к головному убору и представился.
- Товарищ майор, капитан Волков прибыл на должность командира противотанковой батареи. – Он помолчал, потом протянул руку, - Юра.
Я пожал руку, медленно обошёл его кругом и опять остановился напротив его: - Ведь сбежишь, Юра.
- Нет, - насколько это было возможно в том состоянии, категорично произнёс капитан.
- Хорошо, сейчас проверим. – Я зубами оторвал алюминиевую пробку от горлышка и налил по 250 грамм водки в каждый бокал, один из них протянул Волкову, - Пей. Выпьешь – значит, не сбежишь.
Заменщик принял в руки золочёный стакан, опасно качнулся, но устоял. А потом мучительно долго цедил водку сквозь зубы. А когда последний глоток жидкости исчез в его глотке, Юра мутным взглядом поглядел на меня и хрястнул стакан об асфальт: - Я же сказал – не сбегу….
- Хм, - озадаченно хмыкнул я и залпом выпил своё содержимое и тоже хлопнул бокал об асфальт, - ну и хорошо, что не сбежишь.
В этот момент последние силы оставили Волкова и он отключился, рухнув мне на руки. Со всеми предосторожностями мы его отнесли в салон и уложили спать, туда же отнесли и вещи. Гости через полчаса разъехались, оставив меня в радостном возбуждении. Наконец-то мне приехал мой, именно мой заменщик. Хотя где-то в глубине души шевелился червячок сомнения, а вдруг опять ошибка и Волков спьяну что-то напутал. Не выдержав сомнений, я позвал замполита.
- Сергей, будешь свидетелем: я сейчас залезу к нему в карманы и найду командировочное предписание, чтобы точно знать ко мне он приехал или нет. А то до утра не выдержу этой пытки.
Лейтенант заулыбался, но помог мне и вскоре я держал в руках предписание, где чёрным по белому было написано – командиром противотанковой батареи в/ч 61931. Камень с души упал, и я теперь мог спокойно вздохнуть. К замене был готов, теперь только осталось дождаться, когда Волков проснётся, чтобы начать передавать подразделение.
Лишь только вечером новый командир батареи сумел выбраться из салона и сесть напротив меня. Ему было очень худо, мутным и тоскливым взглядом он осмотрел окрестности и снова воззрился на меня, мучительно вспоминая - Кто я такой и где он находиться? Но у него ничего не получилось. Пришлось ему помочь и лицо у офицера просветлело, узнав что он всё-таки в своей батарее. Но после того, как он попробовал вылечиться русским способом от похмелья, пришлось его обратно отвести в салон, где он опять бездыханным телом рухнул на постель.
На ночное дежурство заступил в радостном возбуждении: как-то сразу поняв и поверив, что Волков примет у меня батарею и я наконец-то уеду домой. Я бодро прохаживался по дороге, чутко вслушиваясь в ночную тишину, которая сегодня была особенной. Звёздное небо, воздух без ветерка и даже не было слышно ни единого выстрела. Глубокая тишина нависла над окрестностями, только лишь иногда перекидывались несколькими словами дозорные на наблюдательном посту. Вся эта атмосфера располагала к мыслям и мечтам, чем с удовольствием и занимался: в мыслях я уже ехал домой и встречался с родными. Но долго мне не пришлось витать в облаках: гул двигателя, красная ракета и на моём блок-посту остановилась санитарная МТЛБ, откуда на асфальт спрыгнул Иван Волощук и Сергей Тимошенко, который решил прокатиться в Грозный.