Я встал и произнёс коротенький напутственный тост: - Алексей Иванович, поздравляю тебя с первой правительственной наградой, и желаю тебе, чтобы она не была последней.
Алексей Иванович торжественно встал, поднял кружку, обеспокоено заглянув в неё, и тоскливо поглядел на нас. Я его понимал: он очень мало пил и даже полкружки выпить для него было проблемой. Но традиция есть традиция и я кивнул ему: - Давай, Алексей Иванович. Давай, дорогой….
- Товарищи офицеры. Представляюсь по случаю награждения правительственной наградой, - замполит произнёс стандартную формулу, сильно выдохнул воздух, поднял кружку и мелкими глотками стал цедить сквозь зубы коньяк. После того как коньяка в кружке не останется, он должен ртом выловить медаль. После этого считается, что медаль обмыта.
Мы все смотрели и переживали, за то как трудно и долго он пил. Прекратил пить, застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Медленно опустил кружку на стол. Видно, как внутри его организма шла борьба между ним и коньяком. Спиртное рвалось обратно и Алексей Иванович изо всех сил боролся с этим.
Я забеспокоился и, не сводя глаз с замполита, стал отодвигаться: - Алексей Иванович, не надо…., прошу тебя не надо….
Но было поздно, резко оттолкнулся от стола и вовремя: Кирьянов в спазме открыл рот и изверг из себя на стол фонтан. Игорь и Витька, опрокидывая табуретки, тоже благополучно отскочили от стола. Вся закуска была безнадёжно испорчена. Алексей Иванович стоял у стола и виновато вытирал рот: - Борис Геннадьевич, я не мог удержаться….
- Ладно, Алексей Иванович, не расстраивайся. Мы сейчас всё это уберём, но это незачёт. Потренируешься и назначишь новый день, когда мы сделаем ещё одну попытку обмыть медаль.
Все засмеялись. Явлинский отдал приказ и через несколько минут всё было убрано, а на столе появилась свежая закуска. Разлили по пятьдесят грамм, выпили за праздник, затем ещё по пятьдесят грамм за Победу. Может быть, мы к вечеру и нарезались бы, но зашёл солдат и обратился ко мне.
- Товарищ майор! Я с восьмой роты и меня прислал к вам командир роты капитан Соболев. Он просил предупредить вас, что со стороны Грозного - Новых Промыслов, в Гикаловский спустилась колонна из двух танков, два БМП и два КАМАЗа с боевиками. Вполне возможно они будут прорываться через ваш мост и перекрёсток на Чечен-Аул, - солдат замолчал.
- А откуда командиру роты стало известно об этом?
- Ему сообщили со штаба полка, да и мы сами видели эту колонну, когда она спускалась в Гикаловский.
- Хорошо. Спасибо, возвращайся в свою роту и передай капитану Соболеву, что я сейчас приму все меры. - Солдат повернулся и вышел из помещения.
- Давай, Витя, наливай ещё по пятьдесят грамм и будем разбираться. – Выпили, закусили.
- Алексей Иванович, иди в батарею. Подымай её по тревоге. Всем усилить бдительность.
Первый и третий взвода сосредоточить усилие на дорогу из Чечен-Аула. Может быть, им будут оттуда пробивать навстречу коридор. Второму взводу быть в готовности развернуться на перекрёстке в сторону Гикаловского, но пока не разворачиваться, чтобы заранее не насторожить противника. И присылай машину за мной, а я сейчас с Виктором решу вопросы взаимодействия на случай боя.
- Боря, - тронул меня за рукав Явлинский, - пусть мне пришлют с батареи на время бинокль, а то я свой ещё в Грозном разбил.
Я согласно кивнул головой: - И бинокль возьми Алексей Иванович. Ну, вперёд.
Мы вышли из помещения поливочной станции. Погода была изумительная и солнечная. На небе ни облачка. А ведь три часа тому назад было промозгло и холодно. Кирьянов поспешил в сторону батареи, а мы поднялись на крышу поливочной станции и начали разглядывать ближайшую к нам окраину Гикаловского, которая находилась в четырёхстах метров. За деревней вверх тянулись склоны возвышенности Новых Промыслов, на которых располагались позиции духов.
Внизу вдоль арыка в сторону поля и Гикаловского окапывалось отделение морских пехотинцев.
- Безуглый! - окликнул Явлинский своего сержанта, - Ты чего там окапываешься?
- Так нам солдат с пехоты рассказал о колонне духов в Гикаловском, да и мы её сами видели. Всё равно, вы бы приказали здесь окапываться, так я и отдал приказ с опережением.
- Молодец, - Виктор повернулся ко мне и с гордостью сказал, - вот видишь, какие у меня бойцы.
- Да…, солдаты у тебя молодцы, да и меня они не хуже. Я давно жду, что духи рано или поздно, но попытаются прорваться через меня в Чечен-Аул. Если у них, Виктор, два КАМАЗа, да десант на БМП и танках, то у них надо считать человек семьдесят. Прорываться они будут через поле ко мне, - я показал на ровное, как футбольное поле, тянувшиеся от окраины села до моих позиций на протяжении тысячи метров. - Если я прозеваю момент начала атаки, и не подобью технику духов ближе чем восемьсот метров от меня, то ПТУРы мои будут бесполезны. И мне придётся схватится с духами в районе моста. Твоя задача, как можно больше нанести потерь духам с этой позиции, когда они будут «ломится» через поле на меня. Ударить им во фланг. А я постараюсь подбить хоть что-нибудь на мосту, и закупорить им путь по нему: буду драться с боевиками на перекрёстке и мосту. А там может полк чем-нибудь поможет...
Явлинский кивнул головой, соглашаясь с моим планом, кое-что мы ещё подкорректировали, и стали ждать машину с батареи.
- Боря, давай, пока замполита нет, постреляем по бутылкам с твоего пистолета. - Явлинский отдал распоряжение и солдаты внизу быстро расставили бутылки. Я достал пистолет, патроны из карманов, всё это отдал Виктору, и тот тщательно целясь, начал расстреливать одну бутылку за другой, радуясь как пацан. Сначала он расстрелял патроны в моём пистолете, а затем в пистолете Игоря Карпука, но это баловство продолжалось недолго. В расположении взвода восьмой роты, который стоял на краю поля, рядом с расположением моей батареи, вспыхнула стрельба. Мы насторожились и стали напряжённо вглядываться в ближайшую окраину Гикаловского, пытаясь обнаружить там боевиков. Морпехи тоже бросили лопаты и сноровисто изготовились к бою. Послышался характерный хлопок слева и из-за деревьев быстро стал приближаться шипящий звук подлетающего ПТУРа. Приблизился и появился в поле нашего зрения. Ракета летела как-то неровно, неуверенно, «рыскала» на курсе и виляла в воздухе. Поравнявшись с нами, она сильно «клюнула» носом и упала в двухстах метрах напротив нас, громко взорвавшись.
- Это не мои запустили ПТУР, - констатировал я.
Через несколько минут послышался новый хлопок, и спустя несколько секунд, мимо нас, как по струне, низко над полем пролетела ракета, пробила стену сарая, стоявшего на окраине Гикаловского и взорвалась внутри. В разные стороны полетели доски и крыша, а остатки постройки мгновенно вспыхнули ярким огнём, но окраина села хранила угрюмое молчание.
- Вот это, мои запустили ракету, - с уверенностью заявил я. Мы продолжали вглядываться в окрестности, но никакого движения не было видно.
Хлопнула дверца подъехавшего Урала, из кабины вылез замполит и быстро поднялся к нам на крышу.
- Что там, Алексей Иванович? – Спросил я.
- Я всех расставил по позициям, как вы приказали. Звонили с полка и тоже предупредили о двух танках, БМП и двух КАМАЗах. Приказали занять оборону и усилить бдительность.
- А что там за стрельба была?
- Да это Соболев прибежал на свой опорный пункт. Вроде бы обнаружил боевиков на окраине села, открыл огонь из стрелкового вооружения, а потом увидел танк и запустил с БМП ПТУР, да вы, наверное, видели как неудачно они стреляли?
- А наши почему стреляли?
- Соболев прибежал к нам на позицию, показал мне сарай, оттуда вроде бы был виден ствол танка. Вот мы туда и долбанули. А когда сарай взорвался, то увидели что это бревно торчало.
Мы стали прощаться с Явлинским, отдали ему бинокль, сели в УРАЛ и помчались в сторону батареи. Только вылез из машины, как на связь меня вызвал командир полка.
- «Лесник-53! Я, Альфа-01, Из квадрата «Монреаль 9,10,11» возможна атака твоих позиций боевиков силами: два танка, два БМП и два КАМАЗа с боевиками, до семидесяти человек, в направление «Лиссабон 2,3». Как понял меня? Посмотри на карту. Приём! Я, Альфа-01».
Я быстро развернул карту. Так «Монреаль 9,10,11» это позиции боевиков, а «Лиссабон 2,3» это уже окраины Чечен-Аула.
- «Лесник-53. Я, Альфа-01». – Вновь захрипела радиостанция, - «Я запросил соседей на наличие в этом районе их танков. Все ответили, что их танки находятся на позициях. Так что это духи. Занимай оборону, а я придумаю чем тебе помочь, но пока крутись сам. Как понял меня? Я, Альфа-01! Приём».
- «Альфа-01! Я, Лесник-53. Вас понял, предпринимаю все меры для отражения атаки. Приём».
- «Лесник-53! Я, Альфа-01. Понял, конец связи».
Я снял наушники с головы: - Командиров взводов ко мне!
Вышел из землянки, где стояла радиостанция, и стал смотреть на перекрёсток, который находился в восьмидесяти метрах от нас. Вместе с командирами взводов вышли на него. Осмотрелись. Район расположения моей батареи составлял квадрат со сторонами примерно 400 на 400. Местность не позволяла вести эффективный огонь противотанковой батареи на базе ПТУР. Асфальтная дорога из Чечен-Аула до моих позиций была открыта для ведения огня ПТУРом на протяжении всего 900 метров. И если не подбить технику на первых ста метрах от поворота к нам, то дальше применять ПТУРы было бесполезно, и два взвода могли применить лишь пулемёты и автоматы. И с другой стороны, в сторону Гикаловского ровное и чистое поле на протяжении 1100 метров. Здесь было самое опасное место для быстрого прорыва танков и боевиков. А здесь по условиям местности я могу развернуть лишь две противотанковые установки, и это против двух танков и два БМП. С остальных сторон местность была закрытая лесопосадками и другими препятствиями. Ещё раз обвёл взглядом позиции моей батареи и принял решение.
- Товарищи офицеры, слушайте приказ! Первый взвод остаётся на своих позициях, основная цель для взвода: дорога от перекрёстка до Чечен-Аула. В случаи прорыва техники и боевиков через позиции второго, третьего взвода и мост через арык, огнём БРДМ-2 и гранатомёта не допустить прорыва в Чечен-Аул. Также в случаи атаки боевиков из Чечен-Аула, для того чтобы пробить коридор навстречу прорывающему противнику, совместно с третьим взводом огнём отразить атаку духов.