Несколько дальше левой окраины Гикаловского, со стороны Новых Промыслов в сторону стыка нашего полка и соседей двигались два танка и два БМП. До них, по моей прикидке, было два с половиной километра. КАМАЗов видно не было. В двухстах метрах, слева от меня, из расположения взводного опорного пункта 8-ой роты застучали пулемёты, трассы очередей потянулись к танкам и БМП. Я повернулся к расположению батареи и призывно замахал рукой. В ответ послышался натужный рёв моторов, и к перекрёстку устремились 606 и 608 противотанковые установки, с ходу заняли позиции и изнутри машины начали подыматься пусковые установки. Вот они выдвинулись, захлопнулись люки боевого отделения, пусковые установки рысканули по курсу и замерли. Откинулись люки командиров машин и показались головы сержантов Некрасова и Ермакова. Я ещё раз бросил взгляд на танки. Они продолжали двигаться друг за другом, но огня не открывали. Пулемётные трассы пехоты не долетали до танков, бессильно падая на излёте на землю. Пару раз выстрелили пушки БМП, разрезая со свистом воздух снаряды, также не долетев до танков упали на землю. Я всё ещё надеялся, что со стороны танков и БМП в воздух взлетят зелёные ракеты, обозначающие что это идут наши. Но ракет всё не было и не было. Ещё несколько секунд можно было повременить с открытием огня. Меня мучил вопрос: - Где два КАМАЗа с боевиками? Может быть манёвр с танками отвлекающий? И сейчас из Гикаловского, когда мы втянемся в бой с танками, ломанутся КАМАЗы. Ведь им здесь одна минута ходу по асфальту и они на месте; сразу же с ходу попытаются взять перекрёсток.
Целый рой таких мыслей и вариантов дальнейших событий носился у меня в голове, а тут я с досадой ещё обратил внимание, что в азарте выскочил на перекрёсток без автомата и каски. На ремне болтался лишь пистолет.
Всё тянуть больше нельзя. Ещё метров триста и танки с БМП скроются за зелёнкой и будут недоступны для нашего огня, а там им прямой выход в тыл огневых позиций дивизионов, командного и тылового пункта полка. С одного из БМП сорвалась трасса пулемёта и потянулась в нашу сторону. ПОРА! Я поднял руку:
- «Шестой и Восьмой»! – Командиры машин повернули в мою сторону головы.
- По головному танку – Огонь! – Головы командиров скрылись в глубине машин. Загудели электромоторы пусковых установок, подправляя наводку. Танки в это время продолжали двигаться в прежнем направлении, зловеще поворачивая башни в разные стороны, но не стреляли. Послышалась стрельба в расположении соседнего полка. Они, наверно, тоже открыли огонь по колонне.
Справа послышался характерный звук пуска ракеты – это первым выстрелил Ермаков. Ракета как по струнке потянулась в сторону головного танка. Теперь слева послышался звук схода ракеты с направляющих, и вторая ракета устремилась туда же. За пару секунд до попадания первой ракеты, танк остановился и сразу же сдал на несколько метров назад и ракета разорвалась в том месте, где должен быть в этот момент танк. Наводчик второй машины подправил траекторию полёта ракеты с учётом манёвра танка. Но и танк не стоял на месте, он опять двинулся вперёд и вторая ракета разорвалась уже сзади танка.
Танки начали поворачивать башни в нашу сторону, стволами пушек выискивая цель; откуда по ним ведётся огонь. Опять Ермаков опередил 608-ю, ракета сорвалась и устремилась вперёд. В бинокль я напряжённо следил за полётом ракеты, которая становилась всё ближе и ближе к танку. Ещё чуть-чуть и я понял – Попали! Ракета вонзилась в пространство между катками, где в этом месте в танке располагался боезапас, мгновенно сдетонировавший. В том месте, где только что был головной танк, вспух багрово-огненный шар, который в какую-то секунду разросся до огромных размеров. Из шара, состоявшего из дым а и огня, вверх вылетела башня танка и, очерчивая в воздухе стволом большие круги, по плавной траектории упала в двухстах метрах от места взрыва, а на месте танка осталась большая дымящиеся воронка.
- Ура! Есть один! – Я подскочил к машине Ермакова и с восторгом хлопнул по его улыбающейся голове, которая появилась в люке. Он что-то прокричал, но я отвечать не стал. Я опять бежал на своё место между машинами и на ходу подавал следующую команду.
- «Шестой и Восьмой» по второму танку – Огонь!
Обе ракеты сорвались с направляющих с разницей в одну секунду и обе попали в танк. Бронированную машину как будто вышибло с траектории движения и она начала рыскать по курсу, а потом закрутилась на месте. Третья ракета прекратила её беспорядочные движения. Она остановилась и густо задымила.
Всё своё внимание я теперь сосредоточил на БМП, которая беспорядочно металась вдоль останков колонны и с её башни в нашу сторону срывались злые пулемётные очереди. Пока подавал команду на перенос огня на БМП, из-за арыка вынеслась противотанковая ракета. Это наконец-то запустили ракету восьмая рота. К нам несколько раз приходил оттуда солдат, и он получил несколько занятий от моих солдат по ведению огня ПТУРами. Но, конечно, за несколько занятий, да притом поверхностных, нельзя стать противотанкистом, не получив достаточных навыков по управлению ракетой. Вот и теперь ракета шла по траектории неуверенно, «рыскала» из стороны в сторону, потом сорвалась с траектории и круто ушла вверх, где и взорвалась.
Через минуту и мои открыли огонь по БМП, но так как она быстро перемещалась и маневрировала, то попали мы в неё только с четвёртой ракеты. Попали в корму, но баки с горючим не взорвались. Густо задымив, БМП закрутилось на месте, потом остановилась и через десять секунд задом стала пятится в сторону позиций боевиков. Огонь всё больше и больше разгорался на её корме и, проехав задом метров пятьдесят, БМП скрылось за кустами, а ещё через пятнадцать секунд оттуда вырвалось пламя взрыва и в небо полетели горящие обломки.
Всё! Бой был закончен. Один танк испарился во взрыве боезапаса. Второй продолжал густо дымить. Из кустов, где взорвалось БМП, вырывались полотнища пламени, и время от времени от взрывов остатков боезапаса пламя густо вскидывалось дымом и густыми огненными искрами, а потом опадало. Куда делась второе БМП в горячке боя я не заметил. Ещё раз в бинокль просмотрел местность, ни КАМАЗов, ни второго БМП не было видно и опять перевёл свой взгляд на дымившийся танк. В бинокль отчётливо было видно, как два, непонятно откуда взявшихся, человека пытались достать кого-то третьего из башни. Из расположения восьмой роты послышался звук выстрела, и через поле в направлении танка устремилась ещё одна ракета. Было видно, что наводчик учёл предыдущую ошибку и ракета держалась на траектории более уверенно. Но, подлетая к танку, наводчик не сумел удержать её на курсе и ракета разорвалась, не долетев метров сто. Люди на броне ещё больше засуетились и в рывке сумели выдернуть кого-то из башни, спрыгнули и уволокли, до странности короткое тело, в ближайшие кусты. Запоздало стрекотнул пулемёт, но и он тут же прекратил стрельбу. Всё….! Бой был закончен. То, что не понятно куда делись КАМАЗы, БМП, меня уже мало волновало. Если они и предпринят повторную атаку, то мы и её отобьём. Главное было то, что мы – противотанкисты, прошли крещение боем, и прошли его с честью. И без потерь. Пьянящее чувство восторга и победы охватило меня.
- УРА…! – заорал я и обнял подбежавшего ко мне сержанта Ермакова.
- УРА…! – такие же радостные крики донеслись до нас и с позиций батареи. Я повернулся в их сторону. Над окопами взлетали каски, шапки и бойцы, радостно крича, махали нам руками. Радостные крики донеслись и с позиций 8-ой роты.
Я дал команду Ермакову и Некрасову отвести свои установки к командному пункту и перезарядится. Взмахом руки подозвал к себе командира второго взвода.
- Коровин! 607 сюда на позицию и поставь ещё свой БРДМ. Задача держать под наблюдением дорогу с Гикаловского. Пока неизвестно где два КАМАЗа с боевиками и БМП.
Только будьте внимательней, не подбейте БМП начальника штаба, если оно появится.
Отдав распоряжения, я тоже отправился в расположение своего КП. Там царило радостное возбуждение. Все тискали и обнимали Ермакова с Некрасовым. Когда появился я, все обступили и тоже начали меня поздравлять. Подошли с поздравлениями командиры взводов. Да это было непередаваемое ощущение радости и силы, казалось, что в этот момент мы можем выстоять в бою против всех боевиков Чечни.
Кирьянов подтащил к стулу, на который я сел, радиостанцию и подал мне тангенту.
- «Альфа 01! Я, Лесник 53! Приём».
- «Лесник 53! Я, Альфа 01! На приёме».
- «Альфа 01! В квадрате «Квебек 8,9» в 15:45 обнаружил колонну боевиков из двух танков и два БМП. Принял решение открыть огонь на уничтожение. В 15:53 бой закончил. Уничтожил два танка и одно БМП боевиков. Остальные отступили. Местонахождение двух КАМАЗов неизвестно. У нас потерь нет. Я, Лесник 53. Приём». – Все солдаты и офицеры придвинулись к радиостанции, ловя каждый звук из наушников.
- «Лесник 53! Я, Альфа 01»! Молодцы! Лесник 53. Готовь наградные на всех участников боя. Пусть крутят дырочки под ордена. Ещё раз - Молодцы!
Я положил наушники радиостанции на стул. Обвёл радостные лица солдат.
- Алексей Иванович, давай сюда коньяк. Ермаков, Некрасов, где ваши водители? Ну-ка быстрее сюда с кружками, обмоем ваши ордена.
Через полминуты Кирьянов вытащил из землянки канистру с коньяком и тут же разлил по кружкам.
- Алексей Иванович! Много не наливай, грамм по сто не более. – Все разобрали кружки и выжидающе смотрели на меня.
- Товарищи офицеры, слушайте приказ. Старший лейтенант Кирьянов, самое позднее послезавтра, на Некрасова, Ермакова и водителей их машин оформить наградные на ордена Мужества. Командирам взводов, к этому сроку оформить наградные на солдат и сержантов с ваших взводов из следующего расчёта. Медаль «За отвагу» – один человек. Медаль Суворова – два человека. Кандидатуры представляемых к награждению на ваше усмотрение. Ну что ж, а теперь выпьем за победу и за будущие награды. – Все оживились, стали чокаться кружками и выпили.