- Товарищ старший лейтенант, да вы же пьяны, - с горечью констатировал я данный факт.
- Товарищ капитан, ну…. пока ехали с Чебаркуля. Останавливались по дороге…., я и не заметил, как напился. – Бормоча слова оправдания, Кирьянов старательно таращил глаза и прилагал большие усилия, чтобы не шататься и выглядеть как все, но это у него плохо получалось.
Я огляделся, из машин которые подъезжали на плац артиллерийского полка, выгружались офицеры и прапорщики, прибывшие для укомплектования полка. С шумом и гамом, нагруженные вещами они валили по дорожке к клубу, входили в двери и исчезали в его недрах. Сразу бросалось в глаза, что половина из них была сильно пьяная, а вторая половина просто «датая». Они были веселы и воспринимали всё происходящее как очередное весёлое, военное приключение. Многие из них ещё не знали того, что знали мы. Утром на совещании Петров рассказал, что звонил из Грозного командир соседнего полка в дивизию и в округ. Полк в ночь с 31 декабря на 1 января, когда мы отмечали Новый год, вступил в бой и понёс большие потери: десятки убитых офицеров и солдат, подбитая и уничтоженная на улицах города техника. И есть тяжело раненный офицер нашего полка – Колька Сыров. Обстоятельства ранения командир обещал уточнить. Поэтому мы: офицеры 324 полка, уставшие и вымотанные подготовкой своих подразделений, скептически смотрели на этих пьяных ухарей.
- Товарищи офицеры, всем зайти в клуб. – Послышалась команда начальника штаба полка. Зал встретил нас разноголосицей и шумом, вновь прибывших, которых офицеры округа рассаживали на галёрке. Нам же, командир полка указал несколько рядов около сцены. Я усадил слева от себя командиров взводов, а справа замполита. Вид у него был уже осоловевший и его быстро развозило в тепле, но он что-то ещё пытался мне рассказывать.
- Тебя как зовут, замполит? – Спросил я.
- Алексей, - потом немного подумал и добавил, - Иванович...
- Так вот, Алексей Иванович: сидишь и молчишь. Ты понял? – Кирьянов тяжело мотнул головой и через минуту его голова склонилась на грудь и он, тихо засопев, заснул. Хорошо, что перед ним сидел офицер с широкой спиной, из-за которой со сцены он никому не был виден.
В третьем часу в зал вошёл командующий округом. Вместе с ним на сцене за столом расположились его замы, и мероприятие началось. Сначала командующий в течении нескольких минут довёл ту обстановку, которая сложилась в Грозном и в частности с полком, убывшим перед нами. Заострил внимание, что полк понёс большие потери, после чего поднял командира полка и выслушал его доклад. Как и предполагал Петров, командующий стал подымать каждого начальника службы: выслушивал его, задавал вопросы, уточняя какие-либо моменты. А потом стал подымать командиров подразделений.
Совещание длилось уже третий час без перерыва, когда очередь дошла до меня. Потный от волнения и духоты, я доложил о проблемах, какие были у меня с техникой. Командующий внимательно выслушал меня, что-то записывая к себе в блокнот.
- Всё у вас? – Спросил он.
- Товарищ командующий, у меня проблема с командирами взводов. По списку у меня два командира взвода. Лейтенант Матвиенко, - Дима вскочил со своего места и вытянулся в струнку, - мать у него находится в нестабильном состоянии после перенесённого инфаркта, вызванного смертью мужа, то есть отца лейтенанта. Родственников никого нет. Лейтенант Матвиенко содержит её, и является единственным кормильцем. По складу характера мягкий, в какой-то степени безвольный. Прошу его отставить от Чечни.
- Лейтенант Никифоров, - тот тоже вскочил и замер, - по своим деловым и моральным качествам характеризуется крайне отрицательно. Можно сказать – «гнилой». Способен в любой момент подвести. Отказался, если так можно выразится, по своим демократическим убеждениям, участвовать в восстановлении конституционного порядка в Чечне. Я ему не верю. Прошу вместо него другого командира взвода.
Командующий протестующе поднял руку и остановил меня: - Что-то у вас, товарищ капитан, все плохие. Так не бывает.
- Товарищ командующий, мне ехать воевать, а не нянчится с ними там и перевоспитывать. В военном отношении они никакой ценности в данный момент не представляют.
На первом ряду приподнялся полковник Шпанагель и стал делать мне страшные глаза и корчить грозные рожи - Прекрати, мол, спорить с командующим.
Командующий же поднял руку с зажатой в ней ручкой и обратился к сидящим в зале: - Я хочу сразу предупредить всех отказников: кадровых офицеров мы будем беспощадно увольнять. Но вот против офицеров, которые призваны на два года службы и отказались – будем возбуждать уголовные дела. Радуйтесь, что сейчас не военное время, тогда всё было бы в отношении отказников по-другому – просто и более жёстче. Ну, а для тех кто уезжает. Будет создана комиссия, которая рассмотрит все ваши проблемы: квартиры, звания, должности, задолженности по деньгам. Конечно, всё, что в наших силах и возможностях, - командующий что-то ещё черкнул в блокноте и поднял голову. - У вас есть ещё что-то, товарищ капитан?
Я глубоко вздохнул и высказал наудачу затаённое желание: - Товарищ командующий. У меня в батареи по штату девять противотанковых установок, четыре командирских БРДМ и два автомобиля. Всего - пятнадцать единиц техники. Больше чем в любом линейном подразделении. У них зампотехи есть, а у меня нет. Прошу вас ввести своей властью на время командировки должность зам. по вооружению командира батареи.
Шпанагель опять возмущённо засемафорил мне рукой со своего места: садись – балбес, что ты просишь? Все присутствующие повернули с любопытством ко мне головы, а командующий засмеялся: - Ну, что ж, пользуйся моментом. Офицера тебе не дам, а техника батареи выбери себе из резерва. Всё.., всё, садись капитан.
Сел с огромным облегчением и больше просить ничего и не собирался, а через час всё закончилось и офицеры потянулись на выход перекурить. Я вышел в просторное фойе, где уже были расставлены столы, за которыми и происходило комплектование полка офицерами и прапорщиками. Переходя от стола к столу, добрался до офицера артиллериста и задал ему вопрос о новых командиров взводов.
- Капитан, погуляй немного. Команду насчёт тебя дали, но я пока не владею полной информацией: кто и откуда прибыл.
Как только отошёл от стола артиллериста ко мне подскочил худощавый прапорщик и бойко представился.
- Товарищ капитан, прапорщик Пономарёв. Назначен к вам старшиной батареи. Товарищ капитан, я слышал ваше выступление насчёт командиров взводов и техника батареи. Правильно вы сказали.
Внимательно осмотрел стоящего передо мной старшину. То, что он в возрасте, это неплохо – может быть он хозяйственный, но вид у него как у простого работяги, которого призвали прямо от станка, причём хорошо пьющего. Я его, конечно, не знаю, но мне не нравятся люди, которые сразу в открытую льстят.
- Товарищ прапорщик, откуда вы?
- Я прибыл из Еланского гарнизона, там служил тоже старшиной, но только в ракетной бригаде.
- Старшиной служите давно?
Прапорщик замялся: - Да нет, я в армии только пять лет. Из них только год старшиной.
- Вы что с гражданки пришли в армию?
- Нет. До армии служил в милиции. Капитан, был участковым в Каменске-Уральском. Но по некоторым обстоятельствам уволился и перешёл в армию.
- Ну, хорошо, об ваших обстоятельствах поговорим попозже, главное чтобы вы были не запойным. – Я поднял руку и остановил, запротестовавшего было Пономарёва, - сейчас найдём одного подполковника и вы примите у него расположение нашей батареи: завтра уже прибывают солдаты.
Мы начали продвигаться по фойе клуба и через пару минут нашли подполковника Евсеева.
- Григорий Иванович, вот мой старшина, прапорщик Пономарёв. Ведите его в расположение и передайте имущество и помещение ему. – Я повернулся к старшине, - всё принять по акту и внимательно, потому что через пару недель всё это придётся передавать обратно. Я попозже подойду туда уже с офицерами.
Отправив старшину с командиром противотанкового дивизиона, сразу же ринулся к столу технарей, где, как видел, сидел знакомый мне офицер, для того чтобы выбить себе нормального техника. Только протиснулся к столу и поздоровался с ним, он махнул рукой на зал: - Боря, иди в зал, там сидит резерв, оттуда и подбери себе техника. Потом подведёшь его ко мне, чтобы я отметил, что он к тебе пошёл.
На галёрке зрительного зала сидело около пятидесяти офицеров и прапорщиков – так называемый резерв, которые выжидающе уставились на меня.
- Я командир противотанковой батареи. Мне нужен техник батареи. На вооружении стоят тринадцать БРДМ-2 и будет ещё два автомобиля - какие не знаю. Желающие есть идти ко мне? Также мне нужны и командиры взводов, - теперь я уже выжидающе смотрел на притихший резерв.
Через минуту молчания, когда я уже решил было не тратить время на эту аморфную массу, из кресел поднялись два лейтенанта, следом за ними ко мне подошёл и прапорщик. Все представились. Прапорщик Карпук Константин: прибыл с артиллерийского училища. Хочет быть техником батареи. Лейтенанты Жидилёв и Коровин: закончили Челябинский сельскохозяйственный институт и на военной кафедре изучали именно противотанковую установку 9П148. Командирам взводов сразу же задал несколько контрольных вопросов по противотанковой установке, и обрадованный обстоятельными ответами, после чего повёл их к столу артиллеристов, где меня ждал третий командир взвода – лейтенант Мишкин с Шадринского гарнизона. Записав у автомобилистов и Карпука, я всех, в том числе и более-менее протрезвевшего замполита повёл в расположение батареи. Противотанкисты потрудились на славу, всё было готово к приёму личного состава. Старшина по передаточной ведомости принял имущество и помещения, которую мы тут же подписали. Быстро решил с Григорием Ивановичем, что наряд по расположению будет стоять его, после чего Евсеев ушёл, а я собрал офицеров и прапорщиков в комнате, которую определил под их проживание. Обвёл взглядом притихших офицеров, которые ждали, что скажет уже их командир батареи. И я начал ставить задачи.