Игорь мельком взглянув на меня, опять прильнул к окулярам. Взвыли электромоторы и башня повернулась немного вправо. Игорь ещё немного подправил наводку дальномера по вертикали и откинулся в сторону от окуляров, освобождая мне место.
- Боря, смотри, чаще всего он оттуда выскакивает. Где он сейчас я не знаю.
Я разглядывал зелёнку и не наблюдал, даже малейших характерных признаков пребывания там танка, тем более следов выхода его из зелёнки: - Ну, что Боря, видишь? - Зудел над ухом Чуватин. Повернув немного дальномер вправо, а затем влево я запоминал место и характерные детали, чтобы потом это место узнать, когда буду его разглядывать с другой точки. Отвалился от дальномера.
- Понял, я пошёл…
- Боря, ты только не высовывайся. Снайпера лупят, дай боже, - уже в спину прокричал Игорь. На улице меня ждал Богатов, который тоже стал наставлять, что делать. Но я его не слушал, а размышлял, как быть: то ли взять переносную установку, несколько ракет и уйти вперёд, или же всё-таки взять БРДМ, противотанковую установку и выехать на берег, а не бегать потом за ракетами через всё поле. Да и пулемёты на моей машине, если что помехой не будут.
По прежнему, не обращая внимания на начальника артиллерии и не слушая его наставлений, я вскарабкался на БРДМ, подав команду на начало движения. Машина по моей команде обогнула земляной вал, за которым скрывались машины командно-наблюдательного пункта, тяжело, переваливаясь с боку на бок, за нами выехала противотанковая установка. Махнул рукой, показывая сержанту Ермакову, чтобы он ушёл немного в сторону и шёл параллельно моей машине, но вровень со мной. На малой скорости, осторожно мы двинулись в сторону дымящихся БМП. Вполне благополучно переехали поле и остановились в двадцати метрах от сгоревших машин, вокруг которых валялись автоматы, каски, части военного снаряжения и другое имущество. Махнул рукой, подзывая Ермакова к себе, а пока его машина подъезжала, я присел в люк и обратился к экипажу: - Алушаев, наблюдаешь за зелёнкой, остаёшься старшим, а я сейчас сбегаю к разведчикам. Чудо, наблюдаешь за мной, я посмотрю, куда можно поставить машину и махну рукой, тогда подъедешь.
Отдав распоряжение, вылез на броню и быстро перебрался за невысокую башню, так как всё чаще и чаще стали посвистывать пули. Машина Ермакова почти притёрлась к моей машине и Ермаков перепрыгнул ко мне. Мы присели на корточки сзади башни, скрывшись от огня лишь наполовину, и я стал ставить задачу сержанту.
- Видишь, Ермаков, за рекой по возвышенности проходит дорога: справа село Новые Атаги, а слева перекрёсток дорог. От перекрёстка вправо идёт зелёнка и кончается около, вон здание большое, типа ткацкой фабрики, - почему назвал это здание ткацкой фабрикой, я и сам не понял, но Ермаков послушно мотнул головой: типа, понял.
- Вот в этой зелёнке скрывается танк. Время от времени он выскакивает из зелёнки и долбит сюда. Так что веди разведку: если засекёшь или увидишь – мочи.
Ермаков ещё раз мотнул головой, перепрыгнул на свою машину и отъехал в сторону. Я же тяжело спрыгнул на землю и, пригнувшись, побежал к окопам разведчиков, откуда они уже с любопытством поглядывали в нашу сторону. Миновал БМП, а ещё через двадцать метров соскочил в окоп, где меня с одобрительными возгласами встретили разведчики.
- Здорово мужики, - бодренько прокричал я, - как дела?
- Нормально, - улыбаясь, ответил ближайший из разведчиков, в котором узнал сержанта Иванова, - принимайте, товарищ майор, разведроту. роту. Вы тут сейчас единственный живой офицер, а нас осталось всего тринадцать человек. Два часа просим уже какого-нибудь офицера, пока не прислали вас. – Сержант уже говорил без улыбки и с изрядной долей горечи.
- Иванов.., ты чего? Командуй ротой сам. У меня другая задача - танк уничтожить. Говорят, он вас тут уже достал. Я рядом буду, если что, конечно, помогу, а сейчас показывай своё хозяйство и куда мне машины поставить.
Сержант повёл меня по окопу. Хоть разведчики и были здесь уже два часа, но везде: на дне окопа, стенках и бруствере виднелись следы крови и рукопашной схватки.
- А где убитые боевики? – Удивлённо спросил я.
Разведчик провёл меня ещё немного по окопу, который проходил по самому краю обрыва и молча показал на выход из траншеи. Задней частью окопа служила, полуметровая стенка, отделяющая сам окопа от края обрыва. Полуметровый выход заканчивался у деревянной лестницы. Я присел у края обрыва и осторожно выглянул. Картина была впечатляющей: отвесный обрыв, высотой с пятиэтажный дом, тянулся в обе стороны и деревянная лестница на его фоне, казалась хлипким сооружением, хотя по ней было видно, что ею постоянно пользовались и она надёжно служила боевикам. Внизу, у основания лестницы, громоздилась куча мёртвых бородатых чеченцев. Они навалом лежали друг на друге, кто лицом вниз, а кто вверх. В разные стороны, под разными углами, порой неестественными, торчали руки, ноги. Открытые рты в последнем предсмертном крике «Аллах акбар» дополняли, для любого гражданского человека, эту жуткую картину, но мой взгляд, военного, лишь равнодушно скользнул по ним. Я отодвинулся обратно в окоп и тут же последовал тупой удар пули в стенку. Снайпер хоть и не дремал, но всё-таки опоздал с выстрелом.
- Товарищ майор, поосторожнее, - предупредил сержант.
- А, ерунда. – Я беспечно махнул рукой, - Не сейчас так позже, всё равно придётся высовываться из окопа и вести разведку местности и зелёнки. Ты лучше расскажи, как тут всё произошло?
Иванов достал сигареты, прислонился спиной к стене окопа и закурил, не спеша затянулся, приподнялся слегка и поглядел на сгоревшие БМП и зло сверкнул на меня глазами: - Ваши хвалёные артиллеристы, товарищ майор, ни хрена не могли за эти сутки попасть по боевикам и уничтожить хотя бы эту позицию, я уж не говорю про другие. Не могут попасть и всё. А они контролируют отсюда практически все подходы к мосту и берегу. Поле ровное, как стол. Командование решило: атака на БМП. Стремительный рывок, спешиваемся у окопов и в рукопашную. Сначала так и получилось: практически всё поле пролетели, несмотря на сильнейший огонь духов. А в тридцати метрах от окопов духи всаживают гранату в первое БМП. Кто уцелел соскочил с брони, а их в упор тут же косят с автоматов и пулемётов. Второе БМП резко заворачивает и своим корпусом заслоняет от огня боевиков ребят, чеченцы сосредотачивают огонь на нём и тоже сразу же подбивают БМПэшку. Но вот в эти секунды остальная рота спешилась и рванулась к окопу. Я дал очередь в окоп, потом спрыгнул вниз и в драку. Опомнился уже, когда всех духов кончили. Из офицеров один старший лейтенант Сороговец остался, да и тому через пару минут пуля в глаз прилетела. Пришлось мне на себя брать командование. Осмотрелись: духи человек семьдесят уже Аргун в брод переходят и скрываются в кустах. Тут из под обрыва несколько человек, видать опоздавшие, выскочили и к реке побежали. Но никто из них не добежал – всех положили. Убитых духов в окопе собрали и покидали вниз, чтобы не мешали. Наших собрали: убитых и раненых и на уцелевших БМП отправили в полк. Вот так, сидим уже два часа, ждём офицера или какую-нибудь команду, а прислали вас, да ещё с другой задачей. – Сержант с досадой махнул рукой, потом продолжил, - Вы, товарищ майор, не обижайтесь. Мы вас знаем и считаем за нормального офицера, но всё-таки обидно, что прислали артиллериста, а не пехотного офицера. Что, они там, про нас забыли, что ли?
- Иванов, я понимаю твою горечь, обиду на всех, но ты не прав, - я старался своими словами не только подбодрить разведчиков, которые прислушивались к нашему разговору, но и в какой то степени развеять обиду на командование и артиллеристов. – То, что вы сейчас совершили
будут помнить всегда, и командир сейчас помнит о вас, отдаёт необходимые распоряжения, чтобы вас отсюда заменили. В частности меня прислали. На артиллеристов тоже зря обижаетесь. Смотри, окоп прямо по краю обрыва идёт, половина снарядов пролетают мимо и рвутся внизу, не принося вреда боевикам, а половина на поле – тоже с минимальным эффектом. Это только в кино: показали цель и туда прилетел снаряд. Боевики тоже не дураки, обустраивая здесь позицию. И задача у нас с тобой одна: я бью танки противника, а ты пехоту. Так что всё нормально, как говорится – «держи хвост пистолетом», - я дружески толкнул кулаком сержанта в плечо и только захотел обсудить с Ивановым ряд вопросов, как справа заработали десятки автоматов и над окопом густо зажужжали пули. Протискиваясь через разведчиков, мы пробрались в крайнюю ячейку позиций и выглянули из неё. В трёхстах пятидесяти метрах от нас виднелись постройки. Поливочная станция – сразу всплыла в голове информация. Около этой станции, разворачиваясь в цепь, двигалась в нашу сторону группа боевиков, численностью до пятидесяти человек. Я бросил тревожный взгляд в сторону оставленных на открытом пространстве моих машин и успокоился: Чудинов с Алушаевым сами нашли укрытие для машины. Сейчас башня моего БРДМа разворачивалась в сторону поливочной станции, готовясь открыть огонь, а противотанковая установка заезжала в выемку, которая практически полностью скрывала машину, но давала возможность вести огонь с пусковой установки. Послышалась стрельба со стороны позиций командно-наблюдательного пункта, но она была неэффективна, так как с той стороны боевиков частично закрывал кустарник. Сержант Иванов начал командовать разведчиками, но окоп был расположен фронтом в сторону МТФ и не давал возможности развернуться всем солдатам в направлении атакующих. Несколько разведчиков выскочило из окопа и, пригнувшись, перебежали к сгоревшим БМП, где заняли оборону. Я не считал нужным вмешиваться в распоряжения сержанта, так как считал, что всё он делал правильно.
Боевики приближались медленно: прошло уже минуты три после начала атаки, но чеченцы прошли за это время метров пятьдесят, не прекращая огня из автоматов. Я вскидывал бинокль, оглядывая цепь духов. Перегибался через край окопа и старался осмотреть подножье обрыва, считая что эта атака отвлекающий манёвр, а другая группа боевиков незаметно пробирается вдоль обрыва, чтобы внезапно ударить снизу. Поворачивался в сторону зелёнки и быстро просматривал её, также считая, что сейчас как раз самое удобное время поддержать огнём танка атаку. Но ничего не обнаруживал, а духи тем временем прошли ещё пятьдесят метров. Иванов ёрзал рядом, вопросительно поглядывая на меня. Наверно, считал что это я должен подать команду на открытие огня. Никто ещё не стрелял, подпуская духов поближе. Я наметил одиночный куст, решив: как только первый боевик поравняется с ним - подам команду «Огонь»!