Прямо сейчас Алише нужна была Райя, а той – Алиша. И больше они ни в чем не нуждались.
66. Как рыбке зонтик
Иногда, стараясь помочь семье (отец давно умер, мать вечно пьяная), Кларинда торговала сумками, которые шила на пару с Амалией. И это был не какой-то там ширпотреб, продающийся в торговых рядах. Под руководством Амалии Кларинда украшала лямки разноцветными камешками, а из распоротой одежды с блошиных рынков делала роскошную шелковую подкладку с потайными кармашками, куда вкладывались какой-нибудь замысловатый камешек, ракушка или пуговица (чего только не было в закромах Амалии).
– Не вздумай продешевить, – предупреждала Кларинду Амалия, когда, подхватив с полдесятка таких изделий, девочка в первый раз отправилась с ними на рынок.
Еще у Амалии была любимая поговорка, вычитанная ею в журнале Глории Стайнем[170] (одна из забытых вещей в кафе у Гарольда). «Женщина без мужчины – как рыбка без зонтика». По какой-то причине вторая часть напрочь выпала из ее головы.
– Una mujer sin hombre es como un pez, – повторяла девочке Кларинда, и та кивала со всей серьезностью. Женщина без мужчины – как рыбка.
Рыбок Кларинда любила, так что почему бы и не побыть ею? Главное – не оказаться пронзенной гарпуном Паблито.
Стояли восхитительные ноябрьские дни, когда сезон дождей уже закончился и все вокруг цветет, а воздух прозрачен, как хрусталь. Я отправилась в деревню за манго, из которого Мария намеревалась приготовить соус сальса к рыбе.
Я зашла к Гарольду, чтобы выпить смузи: люди-ящерицы, как всегда, расположились за своим столиком. Пепельница была полна окурков, Карлос и Винсенте потягивали пиво, а Хуан уже перешел на ром с колой.
Увидев стоящую возле их стола девочку, я крайне обеспокоилась. Это была Кларинда: она бойко пыталась разрекламировать свои чудо-сумочки, чтобы рептилии купили хотя бы одну. Было в этой рядовой на первой взгляд сценке что-то порочное – словно ты надкусила фрукт, а он на поверку оказался гнилым.
Я любила Кларинду не меньше, чем Амалия, за ее живой ум и легкость в общении. Будь она взрослой женщиной, такую манеру разговора можно было бы принять за кокетство. Но ведь она, девочка, имела дело с рептилиями.
– Veinte garza[171], – приговаривала Кларинда, демонстрируя сумочку. – Muy bonito. Muy linda[172]. — Девочка старалась упрощать свою речь, зная, что эти трое, хоть и прожили в деревне дольше, чем она живет на свете, так и не сочли за труд выучить испанский. Двадцать гарса — вот сколько она просила за сумочку ручной работы. Всего лишь пару долларов.
– Пять гарса, – ответил Карлос. – И это моя последняя цена.
– Я готов выложить пять с половиной, – предложил Винсенте. То есть накинул около трех центов.
Подбоченившись, Кларинда захихикала.
–Est arte fino[173], – сказала она, как учила ее Амалия. А еще предупреждала: смотри, не продешеви. Ты же мастерица, а не какая-то там попрошайка.
– Ладно, пусть будет пять, – сказал уже захмелевший Карлос. Но Кларинда не сдавалась.
– Двадцать, – повторила она, тряхнув хвостиком. Руки на бедрах, в глазах вызов. Вылитая Амалия. Именно так она разговаривала с мэром, требуя прекратить бесплатную раздачу сухого молока со вкусом клубники от фирмы «Нестле», рассчитанную на то, чтобы мамочки перестали кормить детей грудью.
– А ты ничего, – заметил Винсенте. – Тебе сколько лет?
Уже не смешно. Амалии было всего девять.
– Ее мать – шлюха, – заметил Карлос на английском, обращаясь к друзьям, но Кларинда все поняла, так как знала чужой язык гораздо лучше, чем они – ее родной.
– Даю пять, – сказал Карлос, шлепнув на стол банкноту.
– А я – десять, – объявил Хуан.
Винсенте уже потянулся к сумочке с застежкой из кокосовой скорлупы, и я знала, что в кармашке был припрятан необычный аметист, привезенный Амалией из Мексики.
– Ладно, пусть будет сто. – Винсенте выложил на стол еще банкноты и горсть мелочи, несколько монет скатились на пол. Кларинда удивленно уставилась на них.
Облокотившись о стойку, я стояла в ожидании смузи. Обычно я старалась держаться подальше от этой троицы, но сейчас не могла не вмешаться.
– Оставьте ее в покое, – возмутилась я и сказала Кларинде, что куплю у нее сумочку.
– Буэнос диас[174], Мэри Поппинс, – хмыкнул Карлос.
Смузи еще готовился, но мне было противно тут оставаться.
– Этой мужик точно не светит, даже если б она оказалась последней телкой на свете, – изрек Карлос.
– Una mujer sin hombre es como un pez, – пробормотала Кларинда, когда я потащила ее на выход.
Две рыбки сорвались с крючка и уплыли прочь.
67. Рейтинг в пять звезд
Я потратила на это семь лет, а не год, как планировала, забрала все деньги из страховки Лейлы, да еще добавила сверху, и отель принял достойный вид. Да нет, что там говорить – прекрасный получился отель.
Вместо старой соломенной крыши, где с таким удовольствием плодились скорпионы, появилась керамическая черепица. Мы провели новую канализацию, построили каменную лестницу, ведущую от верхней дороги к «Йороне». Мы заменили всю электропроводку, вывели на улицу светильники. Кроме этого Гас со своими рабочими переложил пол на кухне, соорудил новые столешницы. У озера появилась красивая пристань, а в доме – огромные двойные стеклопакеты и новые двери. Чтобы вместить большее количество постояльцев, на которых я очень рассчитывала, мы расширили патио.
Я платила по счетам и Гасу, как генеральному подрядчику, и его бригаде, собственно, и выполняющей всю работу (к которой Гас проявлял все меньше рвения). Из денег, оставленных мне Лейлой, я выскребла все до последней гарса. Под конец стало так туго с финансами, что стены в доме я уже красила сама, благо гостей было немного. На протяжении всех этих лет заполняемость отеля не превышала пятидесяти процентов.
И это вызывало у меня немало беспокойства. Ведь в первую очередь потенциальный покупатель поинтересуется перспективой доходности. Попросит у меня бухгалтерские книги, а цифры там не очень-то впечатляющие.
И тут на меня свалилась удача. В январе, когда закончились дожди, в «Йорону» приехала журналистка, освещающая тему отдыха в отдаленных уголках Латинской Америки. Интернет только зарождался, и такого понятия, как «блогер», еще не существовало, но журналистка публиковала в сети еженедельные материалы, рассчитанные на любителей путешествовать. И вот ей захотелось написать про «Йорону». Разумеется, если я скину ей цену за пребывание в «Йороне».
Постояльцев и так было немного, так что я приняла предложение Каролины Тиммонс, попросив Марию с Луисом оказывать ей особое внимание, хотя они и без того были предельно старательны. Мы поселили гостью в «Комнате ягуара», а Мирабель, проштудировав журнал Martha Stewart Living[175] пятилетней давности, сложила для Каролины полотенце в форме пингвина. В честь новой гостьи Мария подала к ужину поджаренные в кляре крабы с начинкой из цветков тыквы и овощами, приправив их соусом мохо[176]. На десерт – открытый пирог с вареньем из лепестков гибискуса под гранатовым соусом.
Каролина пробыла у нас всего пару дней и лишь упомянула, что в душе слабый напор горячей воды, что на зеркале в ванной обнаружила паука, а в раковине – игуану. Вот я и расстроилась, полагая, что она оставит о нас плохой отзыв, а если повезет, вовсе не напишет никакой статьи.
Через две недели после ее отъезда наш телефон буквально разрывался от звонков. В первый день мы сделали пять бронирований, а на следующий день – еще семь. Когда я задавала стандартный вопрос «Как вы узнали про нас?», все отвечали одно и то же: «Мы просто не удержались, прочитав потрясающую статью «Гоняя по миру» Каролины Тиммонс». Особо она отметила вкус макарун, рецепт которых я унаследовала от Лейлы. «В сто раз вкуснее, чем в парижских кондитерских», – писала Каролина.
Она присвоила нам высший рейтинг в пять звезд.
Через сутки после появления ее материала у меня уже было около пятнадцати бронирований, а через неделю все было расписано на два месяца вперед.
Я наняла на кухню вторую помощницу, а потом и третью, а ужин пришлось разбить на две смены – в шесть и восемь часов вечера.
– Ну, что я тебе говорил? – радовался Гас, наведывавшийся ко мне почти каждодневно. – Еще когда мы ставили септик, Дора пророчила, что после окончания всех работ ты будешь купаться в деньгах.
И, кстати, у него возникла идея японского павильончика для медитации. Он построит его для меня как нечего делать. Ох, Дора ему шею намылит за такие низкие расценки. Но мы же семья.
68. Явился покупатель
Должно быть, о нас уже разнеслась молва, потому что заказы на комнаты не иссякали, а тут еще позвонил некий Гэрри Харвич, владелец сети «по организации отдыха на уровне люкс-бутик». Этот человек поинтересовался, не хочу ли я продать «Йорону». Он и его партнеры с удовольствием приобрели бы мой отель. Наконец-то настал момент, которого я ждала столько лет. Я продам «Йорону» и смогу двигаться дальше. Только куда и в каком направлении?
– Мы проанализировали тренды, смежные с туристическими, – продолжал вещать Гэрри. – Власти планируют добавить еще один авиарейс до Сан-Фелипе, а одна компания готова запустить до Эсперансы рейсовые автобусы.
– Так что, если вы готовы, можем быстро оформить сделку, – заключил он.
Через три дня Гэрри Харвич самолично приехал в «Йорону», прихватив с собой бухгалтера, маркетолога и специалиста по интерьерам. Спустивш