– Чтобы стать гарпунщиком.
78. В благодарность за оказанные услуги
Прошло почти два месяца, а от Гаса с Дорой не было никаких вестей. Несколько раз местные пересекались с Дорой на рынке, но вот Гаса не видел никто.
– Бедняга, переживает, должно быть, – сказал Гарольд. – Он же не какой-то там профессор философии или банкир – он же работает руками.
То есть работал.
Ко мне в дом заявился адвокат – на этот раз не Хуан де ла Вега, а совсем другой. Аброгадо из Сан-Фелипе – неряшливый тип с щетиной на подбородке, в солнечных очках и провонявший дешевым одеколоном. Он сообщил, что уполномочен своими клиентами Гасом и Дорой Гульденами передать мне кое-какие документы. Собственно, это была повестка в суд. Меня обвиняли в том, что я нахожусь на их законной собственности.
Это они что, о моем отеле?
– Должно быть, тут какая-то ошибка, – сказала я адвокату. – Это моя собственность, я унаследовала ее от предыдущего владельца восемь лет назад. А Гас и Дора – мои друзья. Мы как одна семья.
Адвокат вытащил из портфеля документы:
– Вот ваш экземпляр.
Конечно же, я помнила эти документы. Когда они оформлялись, я занималась другим делом – разгребала горы бумажной работы, оставшейся после Лейлы. Я тогда почти не говорила на испанском, потому и обратилась к Доре за помощью. Я даже не посоветовалась с адвокатом Лейлы, и в этом была моя ошибка.
Сегодняшний адвокат указал мне на второй параграф на первой странице. По сравнению с тем временем, когда я проставляла свою подпись на последней странице этого документа, я знала испанский достаточно хорошо, чтобы понять, на что согласилась в той ужасной спешке.
«Я, нижеподписавшаяся, настоящим передаю бессрочное право владения всеми землями и постройками, известными как «Йорона», в пользу моего законного представителя Доры Гульден – в благодарность за оказанные ею услуги».
Перелистав страницы, адвокат показал в конце мою собственноручную подпись.
То есть моя собственность оказалась вовсе не моей. И мои друзья не были таковыми. «Йорона» принадлежала Гасу и Доре.
79. Стена
Разумеется, я обратилась к своему личному адвокату Майре. С ней меня свела Амалия. Собственно, сама она терпеть не могла адвокатов и вообще всяких чиновников, но Майру она встретила в городе на демонстрации против раздачи искусственного молока кормящим мамочкам озерного края. Офис Майры Асансьон находился в Санта-Кларе, и я не мешкая отправилась туда, на этот раз безо всяких законных представителей.
Майра долго изучала бумаги, а я пыталась понять по ее лицу, что она обо всем этом думает. Дочитав, она подняла на меня глаза и покачала головой.
– Человек, составивший этот документ, хорошо поднаторел в юридической тематике. Во всяком случае, он прекрасно знает, как обстряпываются подобные дела в нашей стране, – сказала Майра. – Казуистика, знаете ли. Крепко они вас прижали.
– Можно было бы сказать, что вы не понимали, что подписываете, – продолжила она. – И что испанский не является вашим родным языком. Но, увы, вы поставили подпись еще под одним документом. – Она протянула мне нотариальную доверенность. – Здесь вы подтверждаете, что внимательно изучили все бумаги и делаете Дору своим законным представителем осознанно и по доброй воле. Так что лазеек почти не остается.
– И что вы посоветуете? – спросила я.
– На вашем месте я бы пошла на компромисс и заключила с ними сделку.
– Заключить сделку с людьми, укравшими у меня собственность?
– На вашей стороне то обстоятельство, что вы проживаете на этой собственности, а они нет, – ответила Майра. – И не так-то просто выжить вас с территории, на которой вы занимаетесь бизнесом. Да еще там же проживаете.
– Значит, спасение в этом? Значит, они не смогут отнять у меня «Йорону»?
Адвокат снова покачала головой:
– Эти двое не отступятся. Но можно сделать один ход.
Это не решило бы мою проблему полностью, но все же. В документе о передаче права на собственность, составленном Лейлой, имелся параграф, касавшийся Луиса, Марии и Элмера Навичок. Луис с Марией проработали в «Йороне» много лет, и Лейла хотела защитить их, оговорив условие о пожизненном содержании для них и Элмера. Кто бы ни был собственником «Йороны», он был обязан выплачивать этим людям фиксированную сумму дважды в месяц.
Когда дела в отеле шли хорошо, деньги для меня не составляли проблемы. Но если гостей не оказывалось, особенно в сезон дождей или, например, после урагана (да и мало ли, что может случиться в будущем), Дора с Гасом должны будут выплачивать жалованье Луису, Марии, Элмеру, а также Мирабель независимо от того, приносит отель доход или нет. Уж кто-кто, а я-то знала, как порой бывает трудно придерживаться этого обязательства.
– Параграф про семью Навичок дает вам пространство для маневра, – уточнила Майра. – Собственность вы не вернете, но сможете пожизненно арендовать отель.
Арендатор своей же собственности. Облокотившись о стол, я уронила голову на руки.
– Предложите им сдать вам в аренду половину участка вместе с отелем, – сказала Майра. – И возьмите на себя обязательства по выплате жалованья работникам. Вы, как и прежде, сможете проживать в «Йороне» и заниматься отелем. Пусть вы перестаете быть хозяйкой, но никто вас оттуда не выкинет, и ваши работники окажутся под защитой.
Значит, вот как. Единственное, на что я могла надеяться, так это на раздел земли. Мне придется отдать им часть сада, который посадила Лейла и который она пестовала на протяжении долгих лет. Я перебирала в голове мои самые любимые цветы и растения. О, моя нефритовая тунбергия. Мой пеликановый плющ, мексиканская слива…
А этот наш рукотворный водопад, эта роща с дынными деревьями и жасминовыми кустами, где я так любила заниматься рисованием. И мой огородик. Что станется с ковром из орхидей, который расстелился поверх валежника? Ведь скольких трудов стоило Элмеру притащить это упавшее дерево с гор.
– Можете рассчитывать только на половину земли, – сказала Майра и вытащила приложенный к пакету документов план участка. – Что ж, даже если ополовинить участок, у вас остается достаточно пространства, чтобы порадовать гостей.
Вспомнился Гас, каким я его видела в последний раз – с забинтованной культей. То, что они проделали со мной, тоже было сродни ампутации.
– То есть единственное, на что я могу надеяться, это на раздел земли, которую я буду арендовать у людей, меня обокравших?
– Хорошего, конечно, мало, – согласилась Майра. – Но это лучше, чем ничего.
Я почувствовала, как сдавило грудь, как кровь отхлынула от лица. Единственное успокоение: Луис, Мария и Элмер находятся под моей защитой.
– Очень вам советую выйти со своим предложением как можно скорее, пока эти двое не поднимут ставки, – сказала Майра. – Найду вам геодезиста. На следующей неделе он разметит землю, выделив участок, который вам придется арендовать у этих негодяев.
Линия разграничения прошла таким образом, что часть мощеных дорожек отошла Гасу с Дорой, зато мне достался вырытый Элмером зеркальный прудик с мелкими озерными рыбками и водяными лилиями, а также арка из вьющейся бугенвиллеи. Очень жаль было терять бамбуковые заросли, высаженные мною после обретения «Йороны», а также мощеную дорожку из редкого зеленого камня, окаймленную бордюром с птичками, расписанными вручную. Кроме этого мы лишись мозаики с картиной вулкана – в ней использовались осколки мексиканской талаверы[182]. Каждый раз, когда разбивалась такая тарелка, Лейла припасала ее для задуманной мозаики. И мы столкнулись еще с одной невосполнимой потерей: моя мексиканская слива оказывалась на территории Доры и Гаса. Узнав об этом, мой верный друг Элмер порывался срубить ее, лишь бы она не досталась этим людям, но я ему запретила.
После того как геодезист обозначил оранжевой люминесцентной краской периметр участка, который мне предстояло арендовать, мы начали пересаживать цветы, выкапывая их с вражеской территории. Рук не хватало, и я позвала Уолтера. Поскольку дело было в воскресенье, к нам присоединилась и Кларинда. Элмеру предстояло оформить клумбу с белыми розами, но он слишком отвлекался на Мирабель.
В тот же день на помощь пришли Амалия с Райей. И уж куда Райя без Алиши.
– Никогда не доверяла этой парочке, – заметила Амалия. – Его жена сильно смахивает на надзирательницу из тюрьмы, куда я попала за участие в протестах. Так вот: она постоянно будила меня средь ночи, стучала ложкой по решетке, доводила меня до умопомрачения.
Райа смотрела на ситуацию спокойней:
– Знаете, в этом мире никто ничем не владеет. Мы всего лишь гости на этой планете. Вот Гас с Дорой решили, будто какой-то там клочок бумаги дает им над вами власть. Но ведь в конце пути мы все окажемся сами знаете где.
Райя перетерла в руке горсть земли – черной, благодатной, удобренной многолетними стараниями Луиса.
– Если говорить о карме, они здорово ее себе подпортили, – сказала она. – Зато с вами все будет хорошо.
– Давайте я приду к ним ночью и побью их, – предложил Уолтер.
– От мести никакого проку, – сказала Райя. – Взять хотя бы меня. Я и мечтать не смела о ребенке, и тут в моей жизни появляется Алиша. Ладно. Пусть юридически я не являюсь ей матерью. Но, так или иначе, невозможно владеть ребенком. Это так же нелепо, как владеть землей или рассветом.
Сидящая на одеяле Алиша подняла глаза на Райю и улыбнулась.
– Вейд может отобрать у меня эту драгоценную девочку, когда ему заблагорассудится, – прибавила Райя. – И пока этого не произошло, я просто радуюсь тому, что мы вместе. Никто не знает, когда мы лишимся самого дорогого в жизни. Поэтому надо быть благодарным каждому прожитому дню.
Воткнув в землю лопату, я призадумалась. Вот этот прекрасный ребенок трех лет от роду называл эту пятидесятисемилетнюю женщину мамой. Интересно, что бы сказала на это Розелла? Вот сидит передо мной кареглазая дочь поклонницы итальянской оперы и бывшего адвоката, ныне разводящего кроликов для своего ресторанчика. Ведь если б Розелла не умерла, все сложилось бы совсем по-другому. И сейчас Райя торчала бы в своей Калифорнии. А Алишу отправляли бы в конце лета к родителям Розеллы, живущим среди тосканских виноградников. Но вместо этого она ютится в крошечном домике с престарелой женщиной, зарабатывающей гроши от продажи своих вязаных топов. Какие же странные повороты делает судьба.