Ирен надеялась, что с помощью нехитрой уловки усыпит бдительность короля. Пусть думает нижним мозгом, тогда точно ничего не заметит, не поймет.
– Вы такая счастливая! – искренне порадовалась за нее Трисс.
Ирен оставила комментарии при себе.
– Волнуетесь? – не унималась болтушка.
– Немного, – почти не покривила душой девушка и, прищурившись, поинтересовалась: – А ты откуда о сегодняшней ночи знаешь?
Не шпионила ли она за Ирен, не служит ли Гейлу? Не хотелось бы убить Хантера, завладеть артефактом и угодить прямиком в объятия инквизиции.
– Ну…
Трисс юлила, лишь усиливая зародившиеся подозрения.
– Уж не ты ли, моя милая, ушко к двери приложила? – на мгновение выдав свою истинную суть, осклабилась Ирен.
Трисс видела лишь ее отражение, но и его хватило, чтобы служанка в ужасе отшатнулась.
– Я… Меня, – бессвязно забормотала она и дрожащими руками взялась за ленты.
– Заставили? – закончила за нее Ирен и притворно добродушно улыбнулась. – Понимаю! Я тоже его боюсь.
– Правда?
Трисс замерла, широко распахнула глаза. «Как ребенок!» – пронеслось в голове Ирен.
– Конечно! Думаю, все королевство его боится. Ты ведь о герцоге говоришь?
Трисс кивнула и по-прежнему нетвердыми руками продолжила утягивать госпожу. Видимо, ее сильно напугали в инквизиции. Ирен даже пожалела бедняжку. Захотелось ее ободрить, и она заверила, что не сердится, все прекрасно понимает. После ее слов Трисс воспрянула духом и как на духу выложила, как Файлах Моризен отловил ее в коридоре и велел докладывать о каждом шаге хозяйки:
– Именем его светлости приказал.
– Хм…
Ирен задумчиво почесала кончик носа.
Грядущее убийство отошло на второй план. Отныне ее мысли крутились вокруг Файлаха. Она никак не могла понять, что не так в рассказе горничной. Вроде все логично, гладко, но откуда-то взялось неясное беспокойство, ощущение неправильности. Наконец Ирен поймала ускользающую мысль за хвост. Именем герцога. Если девушка правильно помнила, Файлах – второй человек в инквизиции. Такому не требовалось кем-то прикрываться, он имел полное право самостоятельно отдавать любые приказы. Но Файлах зачем-то упомянул Гейла.
Однако размышлять на эту тему было некогда. Вторичный стук в дверь напомнил: короли не привыкли ждать.
– Уже иду! – встрепенулась Ирен и проворно, будто собиралась на свидание с любимым человеком, поспешила к провожатому.
Трисс шепотом пожелала ей удачи. Спасибо, она никогда лишней не бывает.
Хантер ожидал любовницу на кровати. Не удосужившись плотно запахнуть халат, надетый поверх пижамных брюк, он лениво поедал виноград с позолоченного блюда и все посматривал на часы. Король послал за певицей слугу полчаса назад, пора бы ей появиться. Еще немного, и вместо страстной ночи любви она заработает ссылку в какую-нибудь глухомань.
– Наконец-то! – заслышав шум шагов, буркнул он.
Хантер даже не повернул головы, чтобы проверить, Ирен ли пожаловала в его покои.
– Раздевайся и приступай. Я и так потерял уйму времени.
– Вот так, сразу? – растерянно уточнила Ирен.
Низко опустив голову, она в нерешительности переминалась с ноги на ногу у самой двери.
– А как ты хотела?
Хантер оставил блюдо с виноградом и поднялся. Шелковый банный халат заструился по телу. Пояс развязался, обнажив волосатую грудь. Ирен казалось, омерзительнее зрелища ей не встречалось.
– Ты еще не попросила прощения за сегодняшнее.
Его пальцы впились ей в подбородок. Больно стиснув кожу, Хантер заставил девушку посмотреть на себя.
– Как, разве я успела чем-то разгневать ваше величество? – притворно удивилась Ирен.
Как же трудно говорить, когда твой рот зажат между чужими пальцами!
– Ты еще спрашиваешь!
Хантер отпустил ее и оттолкнул. Не ожидавшая подобного Ирен упала.
– О, ты уже на коленях? – довольно кивнул король, сменив гнев на милость. – Прекрасно!..
Он потянулся к завязкам пижамных штанов с намерением обнажить то, что девушка видеть не желала.
– Можно мне немного вина, ваше величество? Для храбрости и чтобы смочить горло. Я ведь никогда этого не делала, а тут сразу с королем…
Рука Хантера замерла и вернулась обратно. Штаны по-прежнему остались на бедрах.
– Ты права, тебе лучше выпить. Ты слишком зажата.
Ирен с облегчением перевела дух. Она бы лучше умерла, чем коснулась его плоти! Одно дело – поцелуи, Ирен согласилась бы подарить Хантеру парочку, но такое… Если бы король снял штаны, она убила бы его безо всякого снотворного, наплевав на поднятый шум.
Хантер дернул за шнур для вызова слуг, и буквально через мгновение на пороге возник лакей, который сопроводил Ирен в его спальню.
Девушка напряглась. Выходит, все это время слуга стоял под дверью. Подсматривал? Наверняка. Нужно куда-то его спровадить, свидетели ей точно не нужны. Увы, вопреки людским представлениям о всесильности ведьм, Ирен ничего не смогла бы поделать с улепетывающим со всех ног голосящим лакеем. Только в сказках ее сестры по дару убивали взглядом, в реальности все намного сложнее. Даже проклятие – вещь сложная, за минутку не сплетешь. Вдобавок ничто не проходит бесследно. Пожелал кому-то укоротить жизнь, отнял пару лет от своей.
– Вина! – коротко распорядился король и вернулся в кровать.
– Ну!
Он нетерпеливо похлопал ладонью по атласному покрывалу.
Пришлось Ирен скинуть туфли и забраться к нему.
– Ешь!
Хантер протянул ей виноградинку.
Ирен покорно съела ягодку из его рук. Одну, вторую. Не противилась и тогда, когда король повалил ее на себя, отыскал губами рот.
Язык Хантера казался ей червяком, омерзительным, склизким. «Только бы не стошнило, только бы не стошнило!» – мысленно молила она и, как могла, изображала робкое удовольствие – обнимала, неуверенно отвечала на поцелуи.
Напрасно Ирен понадеялась на мелкие пуговки платья, крючки и шнуровку корсета. Хантер привык раздевать женщин и быстро добрался до ее груди.
– А вот и твои наливные яблочки! – похотливо мурлыкнул он и припал губами к вожделенной добыче.
Если бы Хантер сейчас поднял голову, то крайне удивился бы выражению лица любовницы. Как того и требовали обстоятельства, она быстро, глубоко дышала, только вот глаза сузились от гнева, рот исказила гримаса ненависти.
По мнению короля, лакей вернулся не вовремя. Прекрасно обошлись бы без вина! Он неохотно оторвался от груди Ирен. Та поспешно отвернулась и стыдливо прикрылась.
Пальцы нащупали под юбками заветный пузырек. Цел, не пролился!
– Что-нибудь еще, ваше величество? – поставив поднос на столик, важно осведомился лакей.
А у самого косоглазие, хочется получше грудь «прекрасной нимфы» рассмотреть.
– Нет, ступай! – махнул рукой Хантер. – И вели меня не беспокоить.
– Как прикажете, ваше величество, – с легким сожалением ответил слуга.
Еще бы, увидеть грудь так и не удалось.
Поспешный натиск Хантера не понравился Ирен, и во время вынужденной паузы она придумала, как прервать наступление.
– Ах, ваше величество, вы вогнали меня в краску! Дайте же мне небольшую передышку, иначе мое сердце выпрыгнет.
Оставив грудь полуприкрытой, Ирен с игривой полуулыбкой соскользнула с кровати и будто только сейчас заметила картины и скульптуры, украшавшие спальню. Сплошь обнаженная натура, временами слегка, для вида, прикрытая каким-нибудь газовым шарфом. Чтобы избежать обвинений в безнравственности, художники и скульпторы давали своим творениям имена древних, полумифических героев. Что с них возьмешь, развратников! Дикие люди, не то что целомудренные современники.
– Вам нравится? – Король оценил внимание к своей коллекции. – Быть может, и вас когда-нибудь изваяют в мраморе.
– Боюсь, я недостаточно совершенна, ваше величество, – сокрушенно покачала головой Ирен.
И недостаточно распущенна, чтобы позировать обнаженной.
Ирен скользнула взглядом по каминной скульптурной группе из яшмы. Бр-р, мерзость какая! Впрочем, как и Хантер Авелон. Его спальню могли украшать только разнузданные сцены удовлетворения плотских страстей. Интересно, кого из прежних любовниц он вот так высек в мраморе? Показалось или вон та томная дама с длинной ниткой жемчуга на портрете напротив кровати чрезвычайно походила на Таисию? Если так, они с королем были достойной парой. Стыд у модели отсутствовал вовсе.
– Кто совершенен, а кто нет, решать только мне, – сверкнув глазами, напомнил Хантер. – Так почему бы вам наконец не раздеться, Селена? Заодно мы бы оценили, соответствуете вы бессмертным образцам или нет.
Он гневался, пришлось уступить. Но свое поражение Ирен в итоге обратила в победу. Смущенно опустив ресницы, она подошла к кровати, поставила на нее ногу и медленно, очень медленно стянула чулок.
Кадык Хантера дернулся в предвкушении. Он сглотнул вязкую слюну.
Будто флиртуя, Ирен кинула шелковый чулок в короля и занялась вторым. Зашуршала нижняя юбка. Белоснежная ткань спланировала прямо на голову Хантеру, ненадолго ослепив. Когда он высвободился, Ирен уже подмешала снотворного в бокал.
– За вас, ваше величество!
Она с улыбкой протянула Хантеру фужер и, когда он взял, пригубила свой.
Ну же, ну!
От натянутой улыбки сводило скулы. Если король не выпьет прямо сейчас, Ирен раскрошит зубы от напряжения. Но вот он отхлебнул из бокала, и у нее отлегло от сердца.
– До дна, ваше величество! – глупо хихикнула она и, подавая пример, быстро и легко допила вино.
Оно оказалось крепким, мгновенно ударило в голову. Ирен покачнулась и, чтобы не упасть, вцепилась в столбик кровати у изголовья.
Или дело не в вине, а в банальных нервах? В том, что она толком не ела за ужином, только думала, думала, думала…
– Ну а теперь иди ко мне, плутовка!
Поставив бокал на пол, Хантер рывком привлек ее к себе, повалил на спину. Невидимая пружина внутри Ирен сжалась до предела, когда король скользнул рукой по ее бедру к завязкам панталон. «Если он коснется меня там, я убью его, – яркой вспышкой пронеслось в мозгу. – Убью, прежде чем подействует снотворное».