Гейл же наслаждался произведенным эффектом. Он с самого начала понял: девица не проста. Полученная сегодня депеша от Эдисона Миштона лишь подлила масла в огонь. Подчиненные начальника Тайного сыска божились, что перевернули каждый уголок графства, но не нашли следов Анны.
– Ну что же вы, тьесса? Только что метали громы и молнии, а теперь стали ниже травы.
– Боюсь, мне нечего ответить вашей светлости. – Кое-как взяв себя в руки, Ирен решила придерживаться изначальной роли простушки. – Кузина действительно свела меня с тьессой Спенсер, добилась прослушивания, а потом уехала. Как я уже говорила…
– Ее там нет и никогда не было, – оборвал ее на полуслове Гейл. – Ваши слова о глухомани и баронете с тремя детьми – вранье. Может, вы таки соизволите сообщить мне правду?
Ирен будто столкнули с корабля в глубины студеного океана. Она тонула, отчаянно глотала воздух и не могла выплыть.
Так вот для чего!.. Это вовсе не случайность, Ирен не просто так оказалась заперта с Гейлом в одном экипаже! Кот поймал мышь и вздумал ею пообедать.
«Вечная мать с нами!»
Семейный девиз лучом света пробился сквозь сумрак паники.
Если не король, то хотя бы его брат, Верховный инквизитор. Если Ирен изловчится, сумеет отправить его к праотцам до того, как ее схватят.
Пальцы нащупали нож сквозь платье. Как опытная путешественница, Ирен не отправилась в путь безоружной. Складки юбки надежно спрячут ее руку. Всего одно движение – и с инквизицией будет покончено. Однако она медлила, упускала драгоценные минуты.
– Я сказала то, что велела передать кузина, – надтреснутым голосом в очередной раз солгала Ирен.
Пальцы разомкнулись, переползли на колени.
Может, и хорошо, что она раздумала, не смогла. Что дала бы смерть Гейла? Родные остались бы неотомщенными, артефакт перешел бы по наследству дочери или сыну принцессы – кого она там родит от Хантера?
– Прекрасно! – удовлетворенно кивнул Гейл и, закинув ногу на ногу, стянул перчатки. – Правда – это всегда хорошо, тьесса. Особенно когда по дворцу рыщет убийца. Именно поэтому я здесь, нравится мне это или нет.
Да перестанет он когда-нибудь говорить загадками!
Минуту назад Ирен не сомневалась, что ее тайна раскрыта, но Гейл вновь поставил ее в тупик. Главная задача инквизиции – поиск и уничтожение ведьмаков и ведьм. Гейлу бы порадоваться, что вычислил очередную, а он, наоборот, тяготится своей миссией. Или она опять что-то неправильно поняла?
Взгляд невольно остановился на руках Гейла, зацепился за характерные следы от ожогов. Их подлечили, но красные рубцы портили гладкую кожу. Они для простолюдинов, не для дворянина королевской крови.
Заметив ее пристальный интерес, Гейл торопливо натянул перчатки.
– Простите, я не хотел вас напугать.
Ирен широко, совершенно искренне улыбнулась.
– Напугать? Что вы, ваша светлость, я всего лишь гадала… Их можно вывести. Совсем убрать.
Ну вот, она предложила ему свою помощь. Что дальше? Сделает мазь по маминому рецепту, распишется в принадлежности к роду Дорианов?
Авелоны ее враги, они не достойны сочувствия.
– Увы! – Слова Гейла полнились полынной горечью. – В некоторых случаях люди бессильны. Я обречен на уродство, тьесса. Я говорю об этом спокойно, открыто, потому как оно ни для кого не секрет. Признайтесь, вы тоже считаете меня кем-то вроде Темного, поэтому боитесь? Или существует иная причина?
Одеревеневшая шея плохо слушалась, но Ирен таки сумела покачать головой.
– И все же вы боитесь, – не унимался Гейл.
Он привстал, придерживаясь за специальную кожаную петлю, ввинченную в потолок, перебрался ближе к Ирен. Девушка затаила дыхание, когда Гейл навис над ней.
– Осторожнее, ваша светлость! Дорога неровная, во избежание падения вам лучше сесть обратно, – пискнула она, уцепившись за крохотный шанс отсрочить неизбежное.
Глупо ожидать, будто за четыре дня пути до Пьекита Гейл ее не раскусит. В итоге ему и вовсе потребовалось меньше суток.
Всего один удар…
Мысли упорно крутились вокруг припрятанного под платьем ножа.
Пальцы вновь заскользили по ткани, чуть приподнимая ее.
Лишь бы Гейл не заметил!
– Благодарю за заботу, тьесса, я надежно стою на ногах.
Есть что-то противоестественное в разговоре с маской. Словно перед тобой кукла, мертвец, а не человек. Наверное, подсознательное желание убедиться, что Гейл жив, не плод стараний умельцев инквизиции, побудило Ирен потянуться к бархатной маске. Он отреагировал мгновенно – отскочил как ошпаренный и, покачнувшись, чудом не приложился виском о дверцу кареты.
– Никогда так больше не делайте!
Сверкнув, голубые глаза в прорези маски потухли, обрели привычное отстраненное выражение.
Позабыв о первоначальном намерении вывести Ирен на чистую воду, Гейл опустился на свое сиденье. Девушка бы крайне удивилась, заглянув сейчас в его мысли. Гейл злился на брата. Но, в отличие от Ирен, его чувство тлело где-то в закоулках души, куда он загонял все, по его мнению, неправильные эмоции.
Долг каждого подданного – защищать короля. В свое время Гейл спас наследника, будущего монарха, ценой своей внешности и благополучного будущего.
«Ты инквизитор, – напомнил себе он. – У тебя все равно не было будущего».
И все же проклятая горечь расползлась по сердцу.
Если бы не королевская певичка и ее глупая выходка!..
Уцепившись за якорь настоящего, Гейл вернулся к прерванной цепочке размышлений.
Пропавшая Аннет Мардон, ее странная кузина, то ли действительно простушка, то ли искусная лгунья. И его ощущения, смутные, неясные. Когда он приблизился к ней, практически коснулся…
– Тьесса, дайте, пожалуйста, руку, – как можно спокойнее и ласковее попросил Гейл.
Он должен подтвердить или опровергнуть свои подозрения.
– Зачем, милорд? – встревожилась Ирен.
Она отчаянно тянула время. Ей требовалась новая ложь – любая, лишь бы спасла от разоблачения. И она нашлась, стоило девушке в который раз нащупать рукоятку ножа.
Порой лучше признаться в малом, чтобы спасти главное.
Ирен, тяжко вздохнув, повинилась:
– Моя мать – травница, милорд.
Травница – это почти ведьма, но немного лучше, потому как не умеет насылать проклятия, менять облик, общаться с духами.
Гейл молчал, и, цепенея от ужаса, Ирен продолжила ткать паутину лжи:
– Я ее никогда не знала, сужу по рассказам тетки, которая меня воспитала. Якобы я дочь мелкого чиновника, чьих детей матушка вылечила от краснухи.
– В прошлый раз вы выдавали себя за дочь военного?
– Я солгала, милорд. Сами понимаете, с такой родословной не пробиться наверх, вот двоюродная сестра и надумала… Потом она испугалась и сбежала. Но я честно ничего дурного не делала, милорд, Аннет тоже!
– Это многое объясняет, – пробормотал Гейл и откинулся на жесткую спинку сиденья. – Да не смотрите на меня так, тьесса, – устало улыбнулся он. – Мой дар… Словом, я сразу заподозрил, что с вами что-то не так.
– Вы… – голос Ирен сорвался. – Вы скажете королю?
Наверняка скажет, обязан. И ей придется начинать все сначала. Но лучше так, чем гореть на костре.
Главное, он ей поверил. Усыпить дар Верховного инквизитора дорогого стоит!
– Нет.
– Нет? – изумленно переспросила Ирен.
Она, наверное, ослышалась.
– Нет, – с едва заметной усмешкой повторил Гейл, – я не стану вам мешать. Пойте перед принцессой, спите с моим братом, но помните, что я буду знать о каждом вашем шаге. Не приведи Всевышний вам оступиться!
Ну вот, теперь все встало на свои места.
Интересно, как бы поступил Гейл, если бы выяснил всю правду? Вряд ли проявил бы похвальное снисхождение.
Но ничего, она все равно убьет Хантера. А дальше… Гори все синим пламенем!
– Благодарю! Ваша светлость, я…
В порыве притворных чувств Ирен прильнула к затянутой в перчатке руке. Внутренности оледенели, сердце на миг перестало биться. Вдруг он почувствует?.. Но Гейл не кликнул стражу. Он равнодушно позволил облобызать свою ладонь, после как ни в чем ни бывало уточнил:
– Где вы предпочли бы заночевать, тьесса? Я предлагаю проехать немного дольше и остановиться в Торне.
Ирен не спалось. Дневной разговор с Гейлом не шел из головы.
Отныне он следил за ней… Поверил ли? Официально травницы инквизицией не преследовались, но смерть Таисии бросала жирную тень на никогда не существовавшую Аннет Мардон, а вместе с ней и Селену. Ирен догадывалась, что не обошлось без колдовского воздействия. Не могла здоровая и крепкая Таисия скончаться от сердечного приступа! Раз так, стан потенциальных врагов пополнился.
Неизвестный страшил Ирен не меньше Гейла. Узнать бы его мотивы! Ирен все чаще задумывалась о череде смертей королевских певиц и боялась стать следующей. Вдруг все не совпадение, вдруг они все убиты. И что теперь? Постоянно оглядываться через плечо, подозревать всех и каждого?
Ополоснув лицо холодной водой из таза, Ирен накинула шаль и вышла в тонувший в полумраке коридор гостиницы. Лучше прогуляться, чем множить пустые попытки заснуть.
Впереди тускло мерцал огонек масляной лампы. Ориентируясь на него, словно на маяк, Ирен направилась к лестнице. Она старалась двигаться бесшумно, чтобы не привлечь внимание стражи и других постояльцев. Еще начнутся расспросы! Поди объясни тому же Гейлу, что она просто гуляет, а не замышляет злодейство.
Взгляд сам собой обратился в сторону номера, занятого герцогом. Ирен полагала, он уже спит, но нет, узкая полоска света, пробивавшаяся из-под двери, свидетельствовала об обратном. Поддавшись искушению, девушка развернулась и шагнула туда: всегда интересно, чем занят твой враг. К ее неописуемой радости дверь оказалась приоткрыта, и Ирен заглянула внутрь.
«Зеркало, зачем он занавесил зеркало?»
Она в недоумении уставилась на большой темный прямоугольник над каминной полкой. Очевидно, это гостиная. Ну да, вон виднеется кресло, диван…