На пороге Гейла догнал вопрос:
– А вы не боитесь, теперь не боитесь, милорд?
Оправившись от позорного поражения, Ирен буравила спину герцога взглядом. Он не предвещал ничего хорошего. Уголки губ девушки чуть приподнялись, тогда как глаза сузились. Она не скрывала, что заготовила месть.
– И что же такого произошло?
Гейл развернулся к ней. Он видел и не боялся. Не воспринимал всерьез?
– Вы усомнились, что я умею обращаться с женщинами. Я вас поцеловал. Чем вы недовольны? В следующий раз четче обозначайте свои желания и претензии, тьесса.
– И все же вы не боитесь?
Ирен поднялась и кошачьей походкой направилась к нему.
– Достаточно одного шепотка, случайно изменить дозировку, самую малость…
– И пойти против своих убеждений? Вы неоднократно твердили, что не убийца.
– Все когда-то случается в первый раз. Порой людей вынуждают.
Свидетель Всевышний, пока к ним в дом не ворвался Хантер Авелон, Ирен собиралась творить только добро. Она и теперь не желала власти, хотя могла бы затребовать права на престол, хотя бы на титул. Ирен жаждала лишь мести. Ради нее она на время усмирит гордыню. Зачем рубить сук, на котором сидишь? Пусть герцог привезет ее обратно в столицу, к королю, тогда Ирен и решит, как с ним поступить. Гейл силен, но сила его не спасет.
И все же…
Она украдкой коснулась губ, усмехнулась:
– Вы тоже сегодня впервые коснулись женщины, милорд, нарушили свои принципы.
Гейл нахмурился. Ирен возликовала. Она попала в точку!
– Выходит, я угадала, – констатировала она и с наигранной беспечностью подошла к зеркалу, глянула на чуть вздувшийся висок. – Неплохо! Не отлично, но неплохо, милорд. Однако на маскараде от вас не потребуется таких жертв. Всего лишь вальсировать, изредка говорить комплименты. А теперь, с вашего позволения, я хотела бы остаться одна. Вашими стараниями моя внешность подпорчена, придется срочно приводить лицо в порядок.
В отражении Ирен видела, как он некоторое время колебался, стоял у двери, а потом… Девушка едва не расхохоталась ему вслед. Наконец-то Гейл Авелон дал волю эмоциям! Бедная дверь, он едва ее не вышиб!
Оттолкнув нерасторопного лакея, вовремя не освободившего дорогу, Гейл слетел вниз по лестнице. Он молил Всевышнего, чтобы тот не послал ему навстречу принцессу Анну, и тот услышал его молитвы.
– Ваша светлость?
Обернувшись, Гейл увидел своего заместителя. Весь в пыли, только с дороги, Файлах выглядел чрезвычайно встревоженным.
– Поднимайтесь ко мне!
Возможно, дурные вести займут его разум, успокоят, вытеснят глупую злость на дерзкую ведьму.
Глава 17
– Ваши руки, милорд…
Гейл вздрогнул и недоуменно покосился на подчиненного, затем перевел взгляд на свои ладони и торопливо нашарил перчатки в кармане сюртука. Оказывается, он их снял и даже не заметил. Зато от Файлаха не укрылась новая гладкая кожа на месте застарелых следов от ожогов.
– Вы нашли нового лекаря, милорд? – не унимался он.
Гейл промолчал. Он не желал говорить об Ирен. Только не Файлаху! Тот не одобрил бы его мягкосердечия. Да и сам герцог не раз сомневался, правильно ли поступил. С другой стороны, Ирен сдержала слово. Те же руки, пусть огонь обезобразил их не столь сильно, как лицо, преобразились. Настолько, что не хотелось натягивать перчатки. А придется, иначе их маленькая тайна выплывет наружу.
– Вот уж не думал, – качая головой, продолжил настырный Файлах, – что здесь, в глуши, кто-то сумеет…
– Вы прибыли затем, чтобы обсуждать мои шрамы? – грубо оборвал его Гейл. – Время лечит. Странно, если бы за столько лет старания врачей не возымели действия.
– Вы правы, милорд, – повинно склонил голову подчиненный. – Простите, вы редко снимаете перчатки, вот я и запамятовал…
Он предпочел притвориться, будто поверил.
Внутри заворочалось темное любопытство. Прежде патрон казался Файлаху простым, предсказуемым, теперь же у него появились секреты.
– Прекрасно, тогда, может, перейдем к делу? – нетерпеливо обронил Гейл.
Он прошел к окну и, заложив руки за спину, уставился на площадь, куда выходили окна его временного кабинета. Сцену еще не убрали, и каждая ее деталь напоминала об Ирен.
Зачем он ее поцеловал? Что за ребячество! Вздумать что-то доказывать случайному человеку, более того – ведьме! Гейл постарался мысленно зацепиться за последнее слово. Она ведьма, словно стол или стул в этой комнате, не человек…
– Я почел своим долгом сообщить вам, – сквозь туман мыслей донеслись до него слова Файлаха.
Гейл недовольно поморщился. Ну вот, из-за глупых волнений он пропустил ценную информацию! Придется переспрашивать.
– Мысли милорда где-то далеко. Что-то случилось? С ее высочеством? – насторожился Файлах.
В глазах его сверкнул темный огонек. Гейл слишком хорошо знал, что он означал, – лис в сером почуял добычу. Надо срочно усыпить его бдительность. Ведьма там Ирен или нет, они заключили сделку, и Гейл не позволит причинить ей вред. Вдобавок это нанесло бы урон его репутации. Он не стерпел бы смешков за спиной, шепотков о том, что Верховный инквизитор изменил принципам ради смазливого личика. Так поступают женщины, на то они и слабый пол.
– Нет, ничего такого, – с деланым равнодушием ответил Гейл. – Всего лишь бал-маскарад. Я избегаю подобных мест, а тут придется участвовать.
– Сочувствую, милорд.
Огонек в глазах Файлаха погас. Поверил. Немудрено, при дворе все знали – герцог не появляется на балах, охотах, театральных представлениях и прочих увеселениях. Он занят исключительно работой, а в свободное время тенью слоняется по залам дворца.
– Но вы можете отказаться.
Файлах метнул на него проницательный взгляд.
«Не стоит ему говорить», – окончательно убедился Гейл. Все те качества, за которые он прежде ценил заместителя: въедливость, прирожденное чутье, сметливость, – отныне превратились в проблему. Гейлу не хотелось, чтобы подчиненный совал нос в его дела.
– Как же? Напомню, я официальный представитель королевского дома Авелонов. Мой отказ послужит основанием для расторжения помолвки. Может, вы в курсе, брат собирается в Пьекит или мне предстоит замещать его до самой столицы?
Раздражение таки вырвалось наружу. Последняя фраза прозвучала слишком эмоционально, резко. Пускай! Если Хантер полагал, будто Гейл станет терпеть, стиснув зубы, то он сильно ошибался.
– К сожалению, мне это неизвестно, милорд.
Файлах посторонился, пропуская патрона. Тот вернулся к столу, мельком взглянул на письма, которые доставили с утра. Парочка требовала ответа, только вот герцог был не в настроении. Эпистолярный жанр требовал спокойствия и собранности – того, чем он сейчас не обладал. Может, вечером… «Если принцессе вновь не вздумается со мной гулять и пытать чаем», – промелькнуло в голове.
– Итак, что же привело вас сюда?
Гейл уселся в кресло и, сложив пальцы под подбородком, выжидающе уставился на подчиненного.
– Сразу две новости. Даже не знаю, с какой начать.
Файлах подобрался ближе, воровато огляделся и перешел на шепот:
– Речь о двух женщинах и одном мужчине.
– Хм!
Герцог заинтригованно поднял брови.
– Начнем, пожалуй, с мужчины. Вы просили заняться Эдисоном Миштоном… Так вот, он активно пытается втереться в доверие к королю, вмешивается в работу нашего ведомства, не доверяет ему. Эдисон ищет ведьму. Ту самую, из Дорианов. Он пытался проникнуть в тюрьму инквизиции и допросить ее няню. Подкупил стражу…
– Действительно интересно! – Губы Гейла дрогнули в ядовитой усмешке. – И, главное, как вовремя! Сдается, тьесу есть что скрывать.
– Безусловно, – кивнул Файлах. – Хотя бы свою многолетнюю связь с покойной тьессой Спенсер. Или не менее долгую дружбу с тоже покойным графом Дорианом. Наш доблестный начальник Тайного сыска забыл обмолвиться о такой мелочи, когда выставил себя спасителем королевства.
– Вы меня приятно радуете, Файлах! – промурлыкал герцог.
Ноздри его затрепетали в предвкушении скорого громкого ареста.
Вот и отработала ведьма свою жизнь, подарила Гейлу такую жирную ниточку!
– Стараюсь, – скромно улыбнулся Файлах.
С разрешения начальника он расстегнул плащ и бережно повесил его на спинку стула. Фибула в виде лепестков пламени поймала солнечный луч, ожила. Знамение Всевышнего? Похоже, скоро в Энии вновь взметнется пламя костра.
– Так вот, – Файлах оправил сюртук и вернулся к прерванному рассказу, – семейство Дорианов в свое время вызвалось опекать тьеса, тогда еще никакого не начальника, а молодого человека, рядового офицера Тайного сыска. Из корыстных побуждений или нет, теперь доподлинно неизвестно. Но тьес Миштон помощь принял, а затем, став заправлять Тайной службой графства, и сам оказывал кое-какие услуги Дорианам. В частности, следил за Эштоном Дорианом во время обучения в Дворянском корпусе: чтобы не обижали, не кутил и прочее. Он же привез его домой на каникулы. А потом написал анонимное письмо на имя его величества. Дорианов уничтожили, а тьеса повысили, хотя, по-хорошему, следовало его допросить, проверить на лояльность короне.
– Допросите, в чем проблема? – пожал плечами Гейл. – Ордер я выпишу. Печать Верховного инквизитора не оспоришь, даже брат не станет вмешиваться.
– Допрошу, непременно допрошу, – заверил Файлах, пряча довольную улыбку в уголках рта. – Он вполне мог поднять былые связи, купить проклятие и убить тьессу Спенсер, благо повод имелся. Насколько мне известно, покойная собиралась его бросить ради другого любовника.
– Какой же любвеобильной была тьесса Спенсер! – невольно рассмеялся герцог. – Одного моего брата хватило бы, так она завела еще минимум двоих!
– Совершенно верно, милорд, покойная отличалась повышенным любовным темпераментом. За что и поплатилась.
Оба помолчали, почтив память покойной.
– А что за две женщины? – вернулся к началу беседы Гейл.
– Одна – та самая юная Дориан, вторая – наша королевская певица.