Рука тьмы на мгновение коснулась сердца, обдав герцога ледяным дыханием.
– Ну и?
Однако он ничем не выдал волнения, ни один мускул не дрогнул.
– Люди Миштона раскопали много чего интересного. Не только у него есть шпионы в других ведомствах, – довольно улыбнулся Файлах. – Если насчет первой все туманно, сведения прошлых лет, то вторая достойна пристального обсуждения. Я бы даже сказал, очень пристального.
Теперь острые иголки холода прошлись по позвоночнику. Гейл слишком хорошо знал эту улыбку.
Вроде обычное дело – ведьма за решеткой, но герцогу не хотелось, чтобы Ирен волокли по мрачным коридорам, кинули на солому и заперли в темноте. Чтобы ей связывали руки, обливали холодной водой, подвешивали вниз головой…
– Может, вы перестанете говорить загадками? – с легким раздражением поторопил подчиненного Гейл и, сменив позу, откинулся на спинку кресла.
Руки сложены на груди, подбородок поднят, глаза чуть заметно сияют в прорезах маски. Весь его облик излучал силу, уверенность.
– Увы, без них никак! – развел руками Файлах. – Дамочка не та, за кого себя выдает. Никой Селены Мардон отродясь не существовало. Аннет, впрочем, тоже. Его величество уже в курсе, тьес Миштон доложил. Полагаю, он постарается заполучить тьессу в свое ведомство. Я же предлагаю забрать ее к нам, поэтому так спешил, хотел опередить. Ну и заодно подготовить вас. Могут пойти нехорошие слухи. Верховный инквизитор проглядел и всякое такое…
Он замолчал и выжидающе уставился на патрона. Мол, как поступим? Реакция герцога удивила: он расслабился и рассмеялся.
– Милый мой Файлах, – снисходительно заметил Гейл, – я ценю ваше усердие и прочие качества, но тут вы беспокоились зря. Я не могу ничего проглядеть, потому как дар не обманешь. Если бы тьесса представляла опасность, то не приблизилась бы к принцессе. И да, увы и ах, я в курсе ее обмана. Совместное путешествие предполагает пристальный интерес к попутчикам. Люди нервничают, допускают ошибки и в результате признаются в содеянном. Девушка слишком хотела попасть во дворец, и только. Она низкого происхождения, внебрачная дочь служанки. Сами понимаете, такую и близко бы не подпустили к королю. Между тем девушка талантлива. Я слышал ее. Вам тоже советую. Изумительный голос!
Ложь далась поразительно легко. Ему нужно было отвести подозрения от спутницы, и он их отвел. Файлах успокоился. Глаза окончательно потухли, по лицу скользнула гримаса разочарования.
– Ничего, – заверил герцог, – вам еще удастся проявить себя. Займитесь тем же Миштоном. Сдается, это благодатная тема. Я сам поговорю с его величеством, объясню ситуацию.
Файлах склонил голову.
– Как угодно вашей светлости.
Разум же зацепился за игру слов: Миштон – Мардон. Случайное совпадение, или авантюристка специально выбрала фамилию, отдаленно схожую с фамилией начальника Тайного сыска? Надо бы к ней присмотреться.
– Что-нибудь еще?
Гейл сделал вид, будто хочет заняться корреспонденцией. На самом деле ему хотелось выпроводить заместителя, в идеале – заставить его вернуться в столицу.
– Могу я присутствовать на маскараде, ваша светлость?
Вопрос озадачил, но герцог ответил положительно, только предупредил:
– Никакой формы инквизиции! Если хотите пойти, раздобудьте иной костюм.
– Всенепременно, милорд, всенепременно…
Склонившись в глубоком поклоне, который полагался бы королю, Файлах попятился к выходу.
Да уж, отвлек от мрачных мыслей так отвлек!
Наверное, так мог выглядеть ее первый бал!
Ирен замерла возле портьеры, не решаясь переступить черту, отделявшую полумрак от света. Она жадно следила за гостями. Азарт, пьянящая атмосфера вечера поневоле проникала в кровь, заставляла ноздри трепетать от нервного возбуждения. Пальцы намертво вцепились в корзинку. Ноги притоптывали в такт незатейливой мелодии, которой развлекали присутствующих в ожидании танцев.
И все же, может, не стоило приходить?
Ирен рисковала, слишком рисковала, но схлестнувшееся с упрямством герцога собственное упрямство толкало вперед.
Право, выход в свет пойдет ей только на пользу. За Ирен окончательно закрепится статус любовницы Гейла – заветный пропуск в личные покои венценосного рода в любое время дня и ночи. Дело за малым – чтобы герцог соизволил прийти, а не вновь спрятался в комнате с завешенными зеркалами. Он дал ей слово… Но значило ли для него хоть что-нибудь обещание, данное ведьме?
– Боитесь?
На плечо легла тяжелая ладонь.
Ирен вздрогнула и обернулась. На нее из прорезей все той же бархатной маски, по случаю праздника украшенной ярким кантом, смотрел облаченный во все черное пират. Довершала образ алая лента, которой Гейл скрепил отросшие за последнее время волосы.
– Вы напугали меня, милорд, – с облегчением выдохнула Ирен.
Она опасалась кого-то похуже. Например, капрала с ордером на арест.
Девушка повела плечом, и Гейл убрал руку.
– Так лучше, – кивнула Ирен и напомнила: – Что бы там о нас ни шептали, я не ваша любовница и не допущу повторения сегодняшнего… м‑м‑м… инцидента.
При воспоминании о поцелуе щеки налились румянцем. Странная, неправильная реакция! Она должна негодовать, только негодовать, а не смущаться.
– Не беспокойтесь, целовать я вас больше не стану. Да и тот, первый раз был всего лишь научным доказательством, а не выражением чувств.
Гейл подставил ей локоть. Чуть помедлив, Ирен положила на него затянутую в кружевные митенки ладонь.
Определенно Вечная мать вздумала позабавиться, раз поставила в пару столь неподходящих людей! Какой-то месяц назад Ирен цепенела от одного взгляда герцога, а теперь добровольно разрешила взять себя под руку.
– Перед тем как мы войдем…
Гейл замолчал, не зная, как подступиться к деликатной теме.
– Вы знакомы с этикетом? – шепотом закончил он.
Ирен улыбнулась и укоризненно покачала головой.
– Ах, милорд!
– Я обязан был спросить, потому что в противном случае мне пришлось бы…
– Вам не придется.
Пальчики на его локте дрогнули и расслабились. Но вторая рука, герцог прекрасно видел, продолжала сжимать хрупкую корзину.
– Ну же, тьесса! – Желая подбодрить ее, Гейл сумел выдавить из себя кривую улыбку. – Я обещал ухаживания, а не путешествие на эшафот. Хотя не взыщите, опыт у меня невелик.
– Мне вполне его хватит, милорд.
Ирен кокетливо взмахнула ресницами и, спохватившись, приняла беззаботный вид: за ними наблюдали.
Гейл отвел в сторону портьеру и увлек спутницу в зал заседаний старой ратуши, временно превращенный в бальный.
– Его Королевское Высочество Гейл Авелон, герцог Ричток, Верховный инквизитор Энии, – стукнув посохом о пол, торжественно объявил церемониймейстер.
Заметив, что герцог не один, он на мгновение стушевался, но тут же исправил оплошность, которую никто, впрочем, не заметил:
– Тьесса Селена Мардон, королевская певица.
Разговоры смолкли. Десятки жадных глаз обратились к спутнице Гейла, препарируя мельчайшие детали ее внешности и наряда. Ирен было не до них. Словно в тумане, она двигалась вперед, практически повиснув на руке герцога.
Как же это тяжело! Ноги ватные, дрожат… Нужно скорее расправить плечи, приосаниться. Мама бы не одобрила размазню вместо леди Дориан. И она справилась, поборола волнение.
Разум же занимали слова церемониймейстера. Гейла всегда величали лишь «светлостью», а ведь он действительно принц крови, наследник. Если бы они были наедине, Ирен обязательно спросила, почему никогда не упоминался его главный титул. Но придется терпеть, изнывая от любопытства. Или, улучив момент, улизнуть, выяснить у церемониймейстера.
Увлеченная очередной задачкой, Ирен едва не пропустила момент, когда они поравнялись с принцессой Анной. Тут Гейл, как и положено, отпустил ее и, поприветствовав будущую родственницу легким кивком, встал рядом с ней. Ирен же склонилась перед принцессой в глубоком реверансе.
– Какой же это маскарад, когда все всех знают! – посетовала Анна и взмахом руки разрешила девушке подняться. – Хоть бы кто-нибудь притворился, что принял меня за пастушку!
– Боюсь, это невозможно, – галантно заметил Гейл. – Ваша красота слишком яркая, ее не способен скрыть никакой наряд.
– Комплимент из ваших уст, милорд, – это что-то новенькое!
Смех Анны колокольчиком разнесся по залу.
– Прежде мне доставалось угрюмое молчание, – попеняла она и, положив ладонь на локоть герцога, увела его прочь.
Ирен осталась одна. Порадоваться бы, только вот на душе осталось горькое послевкусие от брошенного другой комплимента, того, с какой легкостью, непринужденностью принцесса общалась с герцогом.
«Нужны тебе его добрые слова! – одернула себя Ирен. – Еще вдоволь наиграешься с царственной ледышкой, изображая любовницу».
Она огляделась в поисках шампанского – немного игристого поднимет настроение, снимет напряжение – и тут лопатками ощутила прежний неприязненный, оценивающий взгляд. Ирен обернулась, но не смогла определить, кто именно наблюдал за ней: слишком много народу. Оставалось только выжидать. Вдруг таинственный некто, прежде досаждавший ей в Музыкальной гостиной, выдаст себя.
Глава 18
Ирен знала о балах только по рассказам родных, однако, оставшись одна, без поддержки Гейла (хотя она скорее назвала бы ее слежкой), не стушевалась. Раздобыв шампанского, девушка устроилась в сторонке и за бокалом игристого наблюдала за присутствующими. В самую гущу не рвалась – не ее праздник. К тому же, по легенде, она принадлежала ко второму сословию. Глупо ожидать, будто кто-то из важных сановников, даже местных чиновников снизойдет до какой-то певички. Это полностью устраивало Ирен. Для танцев у нее есть Гейл (вернет же его когда-нибудь принцесса!), а для всего остального – глаза и уши.
Очередной план требовал тщательной подготовки. Быть может, ей повезет и она даже найдет союзников. Или, чем Темный ни шутит, козла отпущения. Ирен предпочла бы отвести от себя подозрения. Вдруг что-то пойдет не так и она не успеет скрыться? Поэтому роль молчаливой наблюдательницы идеально подходила для реализации замыслов.