– Надеюсь, прекрасная тьесса одарит меня цветком на память?
Акцент кавалера с непривычки резал слух.
– Разумеется, – с готовностью пообещала Ирен. – Вы можете выбрать любой цветок.
Не тащить же полную корзину обратно?
Вдобавок незнакомец мил, не оттоптал ей ноги, ни разу не поинтересовался, что связывало ее с Гейлом.
Файлах сказал, герцог сам запретил величать себя принцем… С рассеянной улыбкой слушая болтовню кавалера о погоде и природе – что еще обсуждать при первом знакомстве, Ирен пыталась понять, почему Гейл отказался от самого почетного титула. Формально он все равно принц, наследник престола… Как там говорил Файлах – если она знакома с его светлостью, должна понимать почему.
«Он стыдится! – озарение яркой вспышкой пронеслось в мозгу. – Стыдится своего уродства. Принцы не носят масок, они прекрасны и величественны». Вздор, но, пожалуй, в духе Гейла. А вот и он!
Ирен совершенно искренне улыбнулась герцогу. Открыв бал с будущей невесткой, он вернулся к подопечной.
– Как видите, все еще живы! – пошутила Ирен, когда они устроились в небольшой нише, скрытой от людских глаз.
Желудок приятно щекотал очередной бокал шампанского. Разгоряченная танцем, девушка залпом выпила половину.
– Дурная шутка! – нахмурился Гейл.
– Но вы же именно этого опасались. Увы, пока убить пытались только меня. И то, словесно.
Она не хотела продолжать, но взгляд герцога убедил, ему интересны подробности. Пришлось поведать и о «гадюке», и о двух «папенькиных сынках».
– Зависть – черное чувство, – покачал головой герцог и пояснил: – Видите ли, до сих пор у меня не было фаворита или фаворитки. Хотя очень многие пытались получить теплое место, особенно женщины. Не всех пугает маска, слухи об уродстве и связи с Темным. Некоторые давали взятку слугам, пробирались в мою спальню и ложились в постель.
Коварное шампанское заставило спросить то, о чем спрашивать не следовало:
– Но вы оставались холодны. Почему?
Гейл грустно улыбнулся.
– Странно слышать это от той, которая лечит мои шрамы. Считайте меня идеалистом, глупым романтиком, но связь без любви мне не нужна. Точно так же, как дружба, основанная на лести и ожидании выгоды.
– Отчего же? Я вас понимаю. – Ирен задумчиво уставилась в пространство. – В некотором роде мы похожи. У меня тоже есть принципы.
– Ведьма с принципами? Это что-то новенькое!
Герцог приглушенно рассмеялся.
Ирен обожгла его гневным взглядом и плотно сжала губы. Он такой же, как все, Авелон. Создал образ несчастного принца, а она поверила!
Отхлебнув еще шампанского, Ирен ядовито ответила:
– Равно как и принц, притворяющийся герцогом.
– Это мое дело, не ваше, – разом замкнулся в себе Гейл. – Советую переменить тему во избежание неприятностей.
Ирен равнодушно пожала плечами. Не больно-то ей хотелось разбираться в потемках чужой души!
– Ну, вы как хотите, а я намерена развлекаться, ваша светлость.
Вручив бокал оторопевшему от подобной наглости Гейлу, Ирен подхватила корзинку. Однако уйти ей не позволили. Ухватив девушку за плечо, герцог шипящим шепотом напомнил:
– Вы не гостья!
– Тогда кто?
Крутнувшись на каблуках, Ирен уставилась ему в глаза. Она не боялась, наоборот, бросала вызов.
– Даже интересно, – смакуя каждое слово, не отрывая взгляда от бархатной маски Гейла, задумчиво произнесла девушка, – действует ли проклятие на человека с даром инквизитора? Милорд провоцирует меня попробовать.
– Так пробуйте!
Он тоже не боялся и не спешил убрать руку с ее плеча.
– То есть как? – наморщила переносицу Ирен.
Она ожидала совсем другой реакции.
– Блефовать тоже надо уметь, – назидательно заметил герцог и наконец отпустил ее. – Я не пользуюсь титулом принца только потому, что не желаю вносить путаницу. Простой люд в законах не разбирается, для них принц – это сын короля, наследник. Не сомневаюсь, таковой у Хантера скоро появится.
– А если нет? Именно вы унаследуете трон.
Губы Гейла плотно сжались.
– Да, – коротко подтвердил он.
– Но вы не хотите? – легко догадалась Ирен.
– Нет, потому что я не создан для трона. А теперь, с вашего позволения, закроем эту тему. Я обещал изображать вашего любовника… – Герцог фыркнул. – Полагаю, мы довольно прятались от людских глаз, пора выбираться наружу. Если угодно, можете чуточку растрепать волосы для правдоподобия.
– Я дорожу своей репутацией, милорд! – погрозила ему пальчиком Ирен и первой выскользнула из ниши.
Глава 19
Прежде Ирен могла точно объяснить, чем вызвано то или иное чувство, но с некоторых пор они превратились в клубок змей. Лучше не трогать, чтобы не ужалили. Или накрыть плотной крышкой, сделать вид, будто их вовсе не существует. Вдруг задохнутся, испарятся? Именно этим Ирен и занималась в последние дни. Мучительно долгие три дня в дороге. А ведь впереди добрая половина пути – если туда ехали налегке, то обратно плелись с большим обозом, заботились о комфорте ее высочества и ее свиты.
– На вас лица нет, – подметил Гейл, когда Ирен по установившейся традиции пришла делать ему очередную перевязку.
Они заночевали в какой-то деревушке. Названия девушка не запомнила. С десяток домов, постоялый двор…
Внизу еще гремела музыка: бродячие артисты развлекали гентебергцев. Анну в том числе. Она пришла в странный, неописуемый восторг при виде скрипки и шарманки, потащила Гейла танцевать… Да, вот оно. Ирен верно ухватила за хвост причину своего дурного расположения духа. Анне полагалось думать о Хантере, спать с его портретом под подушкой и внимать звукам королевского оркестра, а не, раскрасневшись, растеряв хваленые манеры и набожность, уговаривать Гейла пригласить ее на кадриль.
– И куда же оно делось? – усмехнулась Ирен. – Неужели отныне мне тоже придется носить маску?
Опасная шутка, смертельно опасная, но этим вечером она пребывала в самом мрачном расположении духа и мало задумывалась о подобных вещах. А вот о том, чтобы вернуть личику Анны былую аристократическую бледность, – пожалуй.
– Что вас так рассердило?
Гейл пропустил ее слова мимо ушей и прикрыл глаза, когда Ирен склонилась над ним с очередным компрессом.
– Как там? – напряженно поинтересовался он.
– Лучше, – обтекаемо ответила девушка.
Увы, так быстро от уродства не избавиться, да и полностью гладкой кожи герцогу никогда не видать, но определенные изменения наметились. К примеру, краснота побледнела.
– Файлах вами интересовался, – счел своим долгом предупредить Гейл. – Он обратил внимание на мои руки.
Руки?
Ирен недоуменно покосилась на ладони герцога. Ах да, там оставались легкие рубцы, теперь их нет.
– Вы сказали ему?
Сердце девушки замерло, пропустив несколько ударов.
Так вот откуда столько внимания ее скромной персоне на балу! Правда, если Файлах и подозревал Ирен, то она сумела усыпить его бдительность.
– Нет, конечно!
В комнате ненадолго повисло молчание.
Сквозь распахнутое настежь окно доносились со двора приглушенные голоса, взрывы хохота.
Музыка внизу стихла, зато хмельное пиво осталось. Как выяснилось, гентебергцы – большие его поклонники, хлещут литрами, что мужчины, что женщины.
– Я представляла себе ее высочество иной. – Визгливый женский смех вернул Ирен к обуревавшим ее темным мыслям. – Благонравной, скромной.
Она тщательно разгладила компресс на лице Гейла и вымыла руки. После закрыла баночку с мазью и убрала во внутренний карман платья. По идее, можно уходить, делать ей здесь больше нечего, но хотелось услышать ответ Гейла.
– Разве она не такова?
Казалось, герцог пристально наблюдал за ней даже сквозь сомкнутые веки.
Ирен передернула плечами.
– Сегодня мне так не показалось.
– И что же такого произошло сегодня?
Веки Гейла дрогнули. Придерживая компресс рукой, он аккуратно повернулся к Ирен. Герцог еще не разделся, прилег на узкую постель как был, даже сапоги не снял.
Девушка промолчала, хотя внутренний голос, не скрывая обиды, крикнул: «Она танцевала с вами!» И вообще проводила слишком много времени, заполучила Гейла в единоличное пользование. Ирен же сослали к фрейлинам, надменным и болтливым одновременно. Они изводили ее колкостями и вопросами. Девушка платила им презрительным молчанием.
– Так-так-так!
Гейл криво улыбнулся и сел.
– Компресс! – нахмурилась Ирен и пригрозила: – Смотрите, милорд, если лечение не сработает, я не виновата!
– Вас мое лицо не смущает, а остальным в любом виде на меня плевать, поэтому поговорим. Сядьте!
Девушка не шелохнулась, и ему пришлось повторить, повысив голос:
– Сядьте, Ирен!
И он даже указал куда – на край постели. Немыслимо!
– Я не ваша любовница.
Пронзив его льдинками глаз, Ирен демонстративно отодвинула стул и села возле окна, скрестив руки на груди. Правила этикета подобного не дозволяли, но она ведьма, ей можно.
– Очень хорошо, что вы об этом помните. – В голосе герцога звенел металл. – Потому как пару минут назад вдруг изволили забыть.
– Я? – Ирен от души рассмеялась. – Как можно, милорд!
– Однако это так. – Его пристальный, немигающий взгляд заставил руки соскользнуть на колени. – Вы приревновали меня к ее высочеству.
– Милорд!
Ирен постаралась вложить в одно слово целую гамму чувств и смыслов.
Как, как ему вообще могла прийти в голову столь нелепая мысль! Да, Ирен неприятно поведение Анны, но точно так же ее раздражают фрейлины принцессы. По той же причине не вызывала добрых чувств покойная Таисия. Не принято так в порядочном обществе, не может просватанная девица кокетничать с другим. А эти танцы? Они для простолюдинов! Что станут говорить о королеве, которая машет юбкой на постоялых дворах? Странно, что Гейл этого не понимает. Хорошо, Ирен попробует ему объяснить.
– Видите ли, ваша светлость, – она старалась говорить спокойно и почтительно, – дело вовсе не в моих чувствах. Существуют нормы приличия, для крестьян одни, для дворян другие…