– Вечно ты без доклада! – недовольно пробормотал Хантер.
Он ощущал странную слабость, словно после похмелья. Да и кабинет на мгновение превратился в разноцветное пятно… Хантер списал все на переутомление.
– Без доклада, но по важному делу.
Гейл покосился на Ирен, и та проворно подскочила, уступила ему кресло. Герцог уселся в него, заложив ногу на ногу. Девушка хотела уйти, но он жестом приказал ей остаться.
– Я насчет Эдисона Миштона. Смотрю, он ищет виноватых, лишь бы самому уйти от наказания. Взъелся на бедную девушку! Да, она не Мардон, незаконнорожденная, чего стыдится, но разве за такое пытают? За душой Эдисона грешки посерьезней. Я советовал бы пристальнее к нему приглядеться.
На лице короля отразилась напряженная работа мысли.
– Хорошо, – наконец буркнул он Ирен, – вы споете сегодня вечером, но после все равно покинете должность. Я не привечаю бастардов. Благодарите Всевышнего и моего брата за то, что они избавили вас от неприятных часов в Тайном сыске.
– Благодарю, ваше величество, благодарю, ваша светлость, – словно кукла, повторила девушка, по очереди присев в реверансе перед обоими.
В голове стоял туман, посреди которого пульсировала мысль: «И как же мне теперь быть?!»
Глава 20
Она справится, она должна выдержать.
Ирен прислонилась к холодной поверхности стены и глубоко вздохнула.
Унижение. Оказывается, оно бьет больнее ножа. Рана со временем затянется, либо, наоборот, окажется смертельной, унижение же продолжит соляной кислотой разъедать тебя изнутри.
С тех пор, как Хантер уволил ее с должности королевской певицы, жизнь превратилась в ад. Лакеи больше не выказывали уважения, придворные откровенно потешались, намеренно толкали, шипели. Гвардейцы, и те спешили показать свою власть. Приходилось подолгу препираться, доказывая, что она имеет право здесь находиться. Уже не как певица – как лекарша… и любовница. Пусть между ними с Гейлом не было близости, каждый во дворце считал иначе. Поселил бы герцог в своих апартаментах абы кого! Мази, лечение – это так, прикрытие. Странный, конечно, у него вкус, но, может, Ирен хороша в постели? Провинциальная шлюшка, променявшая короля на его брата. Именно так шептались о ней за спиной, порой говорили в лицо.
Спасала только мысль о скором возмездии.
Ирен выделили комнату, разрешили пользоваться кухней, готовить там свои зелья. Пару дней за ней следили, но потом оставили в покое, и девушка с замиранием сердца приступила к важнейшему пункту своего плана – созданию яда. Она не торопилась, маскировала все под обычные аптекарские дела (во дворце ее считали дочкой аптекаря, перенявшей некоторые секреты батюшки), по частям собирала будущее зелье. И вот оно было почти готово, не хватало пары ингредиентов. Поэтому-то Ирен и разыскивала Гейла: требовалось его разрешение на поездку в город. Формально ее передвижения никто не ограничивал, но девушка понимала, герцогу очень не понравится самовольная отлучка. И ладно только не понравится – он обязательно просмотрит покупки и обо всем догадается.
Ирен вновь тяжко вздохнула. Ей не хотелось идти в королевскую приемную. Может, лучше дождаться Гейла здесь?
– Вы будто воришка на ярмарке!
Девушка резко обернулась, чтобы нос к носу столкнуться с Арабеллой. Дочь графа Соенского фальшиво улыбнулась и как бы случайно продемонстрировала кольцо с внушительным бриллиантом. Она добилась своего, Мартин сделал предложение. Ирен же, по ее мнению, брака никогда не видать. Она всего лишь жалкая содержанка, которая пошла по рукам и окончит свои дни в борделе.
– Я просто не решаюсь войти.
Ирен выпрямилась и придала лицу отрешенное выражение. Она знала, кто перед ней, но добавлять «миледи» не собиралась.
– Понимаю! – картинно вздохнула Арабелла, отчего кружево на лифе нового фрейлинского лазурного платья пришло в движение. Будто этого мало, она дернула плечиком, чтобы продемонстрировать шифр. – В вашем положении неловко заходить туда, где собрались сплошь родовитые пэры. Но я помогу вам. Кого нужно позвать?
Ирен стиснула зубы. Стереть бы гадкую улыбочку с лица гадюки!.. Арабелла издевалась над ней. Колкости сыпались одна за другой. Но приходилось терпеть. Если Ирен сейчас взорвется, словом или делом навредит будущей баронессе Энг, ее вышвырнут из дворца. Обратно она уже не вернется.
– Боюсь, даже вам это не под силу, миледи, – на равных включилась в игру Ирен. – Мне нужен наследный принц, ни больше, ни меньше. А он сейчас у короля.
Арабелла на мгновение переменилась в лице. Ирен одержала маленькую победу. Весь ее вид словно кричал: «Не так уж я продешевила, сделала ставку на наследника престола, когда как ты довольствовалась каким-то бароном».
– О да, вы честолюбивы! – придя в себя, Арабелла звонко рассмеялась. – Уж не надумали ли стать принцессой?
– Чем Темный не шутит! – не стушевалась Ирен.
– Боюсь, вашим планам не суждено сбыться. Ведь сначала придется стать герцогиней, а к тому времени уже подоспеет другой наследный принц, придется начинать все сначала. Увы, годы не щадят женщин, а мужчины чрезвычайно придирчивы. Мой вам совет: найдите себе ровню и забудьте детские сказки. В Энии уважают только королевских любовниц, но свой шанс вы уже упустили.
Собеседница щелкнула веером перед лицом помрачневшей девушки и, посмеиваясь, направилась в приемную, к жениху. Ее беспрепятственно пропустили. Ирен колебалась: последовать ли за ней? В итоге не стала. Терпеть дальнейшие шуточки этой особы она не собиралась. Ничего, Арабелла еще получит свое, жирную бородавку на кончике носа. Идеальный подарок на свадьбу! А если не перестанет язвить, Ирен добавит заячью губу.
Поймав на себе пристальный взгляд гвардейца, охранявшего приемную, девушка поспешила отойти и опустилась на диванчик в антикамере. Ничего, она не гордая, в одиночестве посидит в приемной для худородных. Лишь бы Гейл надолго не задержался!
Ирен нервно сжала ткань юбки.
Ей нужно успеть к сроку, а времени все меньше. Прежде она могла рассчитывать на приглашение на один из парадных обедов, теперь приходилось уповать только на гала-ужин. Ирен выяснила пристрастия Хантера и, воспользовавшись суматохой на кухне, собиралась подлить яду в его любимый черепаховый суп. На кухне она примелькалась, никто внимания не обратит. О возможных случайных жертвах Ирен старалась не думать.
Внимание девушки привлек быстрый перестук каблучков. Она обернулась и встретилась взглядом с юной особой с невообразимо высокой прической. Чтобы соорудить такую, требовалось провести несколько часов в кресле парикмахера. Чего здесь только не было: и яркие перья, и цветы, даже ракушки! Одета незнакомка была на гентебергский манер, с тем лишь исключением, что заменила несуразный воротник квадратным вырезом, а строгие цвета – игривой фуксией. Ирен приняла ее за одну из спутниц принцессы и отвернулась, вновь погрузившись в собственные думы. Однако она ошиблась. Замерев на пороге, обладательница экстравагантной прически направилась прямиком к ней.
– Мне нужны ноты, – без лишних слов потребовала она.
Ирен нахмурилась.
– Простите?
– Что тут непонятного? Мне нужны ноты, – капризно повторила неизвестная и нетерпеливо притопнула ногой. – Отдайте их, и все.
– С чего вдруг? – прищурилась Ирен.
Поведение собеседницы ей не нравилось. Даже заносчивая графская дочка хамила вежливо.
Да что это вообще за птица?
Ирен медленно скользнула взглядом по платью, по расшитому жемчугом лифу и остановилась на стервозном личике. Его обладательница, несомненно, молода, лет шестнадцати-семнадцати и, что скрывать, весьма симпатична. Незнакомка почти не пользовалась косметикой, но она ей и не требовалась. Живой естественный румянец подсвечивал еще по-детски пухлые щеки, кровь налила маленький аккуратный рот с соблазнительным изгибом верхней губы. Немного подкачал низкий лоб и чересчур близко посаженные глаза, но в остальном очень мило. Добавить к этому рыжие волосы – и вовсе ведьма. Однако таковой собеседница точно не была, разве только по характеру.
– Ну, насмотрелись?
Воспитанием она явно не блистала.
– В приличном обществе положено здороваться и называться собеседнику, – нравоучительно напомнила Ирен.
Выскочка удивленно воззрела на нее.
– А… Вы разве меня не знаете? – удивилась она.
– С чего вдруг? – фыркнула Ирен.
Ситуация начинала ее забавлять: возомнившая о себе невесть что финтифлюшка, медленно теряющая спесь.
Незнакомка гордо расправила плечи.
– Я новая фаворитка короля.
– С чем вас и поздравляю! – фыркнула Ирен.
Напрасно неизвестная пыталась ее задеть, девушка считала милость Хантера сомнительным достижением.
– Ну не все же такие недотроги, как вы, – высокомерно зыркнула собеседница и, качая головой, закатила глаза. – Отказать королю способна только круглая дура!
– Выходит, вы квадратная, – хихикнула Ирен.
– Я королевская певица, а вы никто, – не осталась в долгу рыжая. – И да, – словно бросая вызов, добавила она, – я буду делать это с его величеством снова и снова, пока вы тщетно пытаетесь расшевелить его уродливого брата.
– Помилуйте, – невинно взмахнула ресницами Ирен, – я и не претендую на лавры главной проститутки дворца. Полагаю, собеседование его величество тоже проводил в постели?
– Завидуйте молча! И отдайте наконец ноты. Мне выступать перед их величествами, – певица нервно коснулась прически, – а я до сих пор не готова! Не желаю по вашей милости лишиться будущего дворянского титула.
Высоко же метила малышка! Ирен гадала, где же ее спешно раздобыли. Судя по поведению, в публичном доме. Оказалось – в Королевском театре. Не обремененная моралью и страхами хористка согласилась на все предложенные условия. В первый же день она дважды скрасила досуг короля и сносно заменила Ирен на вечернем концерте. Звали юное дарование Агнессой, правда, из ангельского в ней было только имя.
– Хорошо, можете забрать ноты сегодня вечером. Вы найдете меня на половине его светлости.